— Обстановка какая была, такая и была, её никто не выбирал и да… Да, он тут пытался объясниться, может специально и выбрал тёмную комнату. — Что⁈ Объясниться⁈ — А что, по-твоему, в меня и втюриться нельзя? Вообще-то, в меня полшколы влюблено было, один ты этого не знаешь. Серьёзно? — Да вот только я, — продолжает она обиженно, — слушать его не стала, а сразу сказала, что у меня жених есть. И рассказала заодно, что остаюсь здесь! С ним, с женихом то есть. Это ты, кстати. — Эй, дети, вы чего тут шумите? — заглядывает в дверь Злобин. — Да вот, — вздыхаю я, — во взрослую жизнь вступаем. — А-а-а, — усмехается он. — Это да, это иногда травмирует. Вы когда орать закончите, дайте знать, мне парой слов с тобой перекинуться надо… — Да мы вроде всё уже, да, Наташ? — спрашиваю я. — Вроде да, — соглашается она. — Мне выйти? — Ничего особо секретного, — отвечает Злобин. — А я даже рада, — шепчет Наташка, наклоняясь ко мне и опираясь о мои колени, — что ты хотя бы разик в моей шкуре побывал и понял, каково мне такое видеть. Больно, между прочим. Больно? Да вообще, не то слово. Пипец, жесть просто… — Это другое, — сурово отвечаю я. — Что⁈ — задыхается она от негодования, но я не даю ей разгореться и схватив прижимаю к себе. — Нет! — вырывается она. — Кхе-кхе, — покашливает Злобин. — Я тогда попозже… — Нет-нет, простите, Леонид Юрьевич. Брачные игры в дикой природе. Начав, закончить очень трудно. Всё. Мы всё. Да? А старосту твоего я на всякий случай отп**жу. — Что⁈ — Ага, — киваю я. — Точно. — Балда ты, Егор, — качает она головой, едва сдерживая улыбку. Ну что? Что делать-то? Вот так как-то… — В общем, мы с твоим Семёном допросили паренька, — говорит Де Ниро. — Неужели раскололи? — Ага, — кивает он. — Твои ребята, кажется, умеют это делать… Знают, кое-какие тонкости. В ванной, правда, напачкали немного… — Душманов кололи, а своих-то, — хмыкаю я, — и подавно расколят. — От Лимончика он. — Во как… То есть его Лимончик направил? — Да, — кивает Де Ниро. — Позвонил и сказал срочно выдвигаться. Ну, не сам позвонил, ясное дело, поручил кому-то. — Интересно. — Да, мне тоже интересно. Кто-то был здесь, вероятно. Запалил и послал сигнал. Позвонил. Так что, такая история. — А куда этого теперь? — спрашиваю я. — Возьмём себе на время, а потом милиции отдадим. — Себе? — Да. — Хм, — хмурюсь я. — А зачем вы, кстати, всю эту историю с брошью затеяли? Ну, то есть, для чего она с ней тут разгуливает? — Есть кое-какие резоны, но это не обязательно сейчас обсуждать — подмигивает он, намекая, что этот вопрос, как раз, лучше при посторонних не затрагивать. — Потом, когда время будет, я тебе расскажу. — А Галина Леонидовна здесь ещё? — Да, она тут с друзьями своими развлекается. Слушай, ты, кстати, дал жару с этой «Дорогой». Молодец! Ты видела, Наталья? — Нет, — качает она головой. — Только слышала. — Не повезло, редкостное зрелище. Но там народ требует повторения. — Нет, больше не получится. Это я авторитетно говорю. В дверь заглядывает Толик. — Егор, ты как? Ты так дерёшься хорошо. Научишь? — Посмотрим, — киваю я. — Не забыл, что утром Новицкой нужно сказать? — Не забыл, — отвечает он. — А Ева как? В порядке? Этот козёл ей неслабо впечатал, между прочим. — Вроде нормально, — кивает он. — Слушай, мы сейчас ко мне домой поедем. Ты… то есть вы… не хотите с нами? — А кто едет? — спрашиваю я. — Ну, мы с Евой, вот Леонид Юрьевич согласился и ещё там пара девушек и парней, друзья мои. — Мы с Наташей, пожалуй, домой, — качаю я головой. — Да, Наташ? — Слушай, — с подкупающей открытостью улыбается Анатоль. — А ты можешь ещё разок «дорогу» сбацать? Пацаны там в стельку практически. — Не, даже не думай ещё когда-нибудь услышать её в моём исполнении. Пусть пацаны сами бацают. То, что в стельку, им ещё ни разу выступать не мешало. — Откуда ты знаешь-то всё? Они тебя не помнят, а ты их всех по именам знаешь. — Пересекались где-то, — пожимаю я плечами. — Ладно, мы поехали. Ева завтра улетает? — Нет, — отвечает Злобин. — Она ещё несколько дней пробудет. Ещё увидитесь. — Ну и хорошо. Тогда мы её сейчас искать не будем, передавайте привет. Александр, выезжаем! В машине мы молчим. Я балансирую между сном и явью, Наташка размышляет. О своём, о девичьем. Главное, чтобы ещё чего не надумала. — А что правда, — прищуриваюсь я, когда мы заходим в номер, — прямо половина всех пацанов в школе бегала за тобой? Точно, вещи перевезла, ну надо же… И с дежурной договорилась, смотри-ка… — Да, — отвечает она, подняв одну бровь. — То есть, это что значит, половина первоклашек, половина второклашек и так далее, или, например, все поголовно, начиная с пятого класса? — Так, — усмехается она, — я тебе сейчас выпишу уравнение и ты сам мне скажешь сколько из какого класса. — Ладно, — соглашаюсь я, — только смотри, чтобы без секансов и масекансов. — Без сексов? — уточняет она. — Нет, — мотаю я головой, приваливаясь к двери, — это не трожь, руки прочь от сексов. — Совсем без рук то есть? — Уф-ф-ф, — выдыхаю я и сползаю по двери на пол, усаживаюсь и вытягиваю ноги. — Ты чего? — пугается она.