На серебряном подносе расставлено несколько наверняка дорогих, но разномастных бокалов. Я протягиваю Наталье широкую креманку и мгновенье поразмышляв, себе беру примерно такую же, оставляя высокий бокал-флейту на подносе. ─ Между прочим, сейчас шампанское из креманок уже не модно, ─ заявляет Вика. ─ Я заказала набор из тридцати шести «флейт» от «Баккара». Когда мне их привезут, мы устроим шампанскую вечеринку! ─ Лучше всего, ─ говорю я небрежным тоном знатока, ─ аромат шампанского раскрывается в бокале типа «тюльпан» или в обычном «бордо» для красного вина. ─ Серьёзно? ─ удивляется Вика. ─ Смотрите, юный ценитель шампанского. ─ А я что вам говорил! ─ поднимает палец лысоватый невысокий дядечка, одетый в стиле «Том Джонс». На нём пиджак спортивного кроя, расстёгнутая на три пуговицы сорочка и невероятно волосатая грудь с благородной сединой, такая, что его можно было бы выдавать за йети. Говорит он низким густым голосом Зиновия Гердта, а по комплекции похож на Евгения Леонова. ─ Март, мы же тебе верили! ─ раздаются голоса. ─ Мартик! В вине ты Бахус! ─ То-то же, ─ великодушно улыбается он. ─ Тем не менее, ─ смеюсь я, ─ из креманки пить приятнее. ─ Почему это? ─ интересуется Вика. ─ Потому что она повторяет форму груди мадам Помпадур. ─ Что⁈ ─ все начинают смеяться примеряясь, должно быть, чью ещё грудь можно повторить этими креманками. ─ А «флейта»? ─ хохочет Галя, уже догадывась, что я скажу. ─ «Флейта» повторяет форму полового члена Наполеона Бонапарта. Это известие производит фурор. Этому факту радуется даже Мартик. Отсмеявшись, Галя отводит нас к блинам и вазе с чёрной икрой. ─ Ешьте. Варварские русские закуски. ─ Мне нравится, быть варваршей, ─ смеётся Наташка, накладывая икру на блин. ─ Я так всё это варварство люблю! ─ Галя, ─ говорю я доверительно. ─ Расскажи мне, пожалуйста, что за ажиотаж вокруг этой лилии. Она же не Толстовская. Это всего лишь копия. ─ Копия тоже неплохая, ─ пожимает она плечами. Мне она нравится, и я хочу её заполучить. ─ А Ева что? Она сама её недавно купила, насколько мне известно. Удалось тебе её уломать? ─ Нет, ─ хмурится она. ─ Не удалось. Уговори её, может у тебя получится. ─ Я с ней едва знаком, ─ отвечаю я. ─ Но вот парень, у которого вы были дома, он мой сотрудник. ─ Толик, хороший мальчик. Мы с ним подружились. ─ А вы у него долго сидели? ─ Нет, хотя точно не помню, ─ смеётся она. ─ Надо у Бориса спросить. Сейчас подойдёт и я спрошу, даже интересно. Борис! ─ Галя, слушай, я хочу с тобой посоветоваться, ─ меняю я тему. ─ Да? Ну, советуйся. Кстати, пока не забыла. Перстень тебе отремонтировали и немного расширили. Так что в следующий раз, когда увидимся, я тебе отдам. ─ Спасибо огромное, ─ киваю я. ─ Ну, давай, говори. ─ Мы с Натальей жениться будем в этом году. ─ Ох, ты прям, как я в молодости. Попала шлея в одно место и не остановить. Наташ это я абстрактно, а вообще молодцы, я за вас рада. Хочешь, чтобы я свидетельницей была? Она смеётся. Неожиданно, но ладно. Наташка тоже смеётся, представила, наверное. ─ Я хочу жильё подыскать, ─ продолжаю я. ─ Можно дом купить, но это не очень удобно с точки зрения быта. Вот если бы кто-то продавал кооперативную квартиру или, допустим, кто-то бы планировал уезжать за кордон и не мог никуда пристроить свои метры… ─ Ну… ─ задумчиво говорит Галя. ─ Я бы могла помочь с кооперативом… Но ты молодой больно… Там же все эти справки с места работы. Сейчас на юго-западе строят довольно много кооперативных домов. Можно попробовать пробиться туда. ─ Да мы бы хотели ближе к центру, ─ виновато улыбаюсь я. ─ Может, продаёт кто-то? Ну, в смысле… Наташка хлопает глазами. Я с ней об этом не говорил и для неё весь этот разговор оказывается сюрпризом. ─ Мартик! ─ кричит Галина. ─ Март!!! Иди сюда! ─ Он что, продаёт? ─ спрашиваю я. ─ Сейчас узнаем. ─ Галочка, ─ сладко улыбается Мартик, подходя к нам. ─ Предпочитаешь более молодых ценителей шампанского? А меня куда же? Сбросить с корабля истории? ─ Тебя на историческую родину, ─ отвечает Галочка. ─ Знакомься, это Егор. ─ Откуда у вас такие обширные познания в анатомии? ─ острит он. ─ Я Март. ─ Очень приятно. ─ А это Наталья, невеста Егора. ─ Ну, не жена же ещё, ─ немного жеманно смеётся он. ─ Так что ещё и передумать можно. Кстати, милая моя, вам говорили, что у вас идеальное лицо? Классические пропорции и… откиньте, пожалуйста, волосы. Я хочу взглянуть на форму уха. У него грубые черты лица, как у марионетки и когда он говорит, кажется, что кто-то дёргает его за ниточку. ─ Март у нас художник, ─ поясняет Галя. ─ Март Цеткин, слыхали, наверное? ─ Конечно, ─ соглашаюсь я, представляя его школьные клички, самая безобидная из которых Клара. ─ Очень рад познакомиться с вами, Март. ─ Мартик у нас иудей, ─ продолжает Галина. ─ И вот, когда ему стукнуло девяносто… ─ Галина! ─ трагическим голосом перебивает он. ─ Каких девяносто! Мне только шестьдесят! ─ Хорошо, восемьдесят девять, ─ уступает один год она. ─ Он решил припасть к корням и уехать на историческую родину. Мартик, а ты знаешь, что тебе там в первую очередь сделают? ─ Не будут, Галя, ─ обидчиво поджимает он губы. ─ Не выдумывай. ─ Будут-будут! ─ хохочет она. ─ Чик-чик и мальчик. Отрежут прямо в аэропорту, ты и ойкнуть не успеешь! ─ Галя, во-первых, всё уже отчикано давно, а, во-вторых, ну ты что при детях! ─ Дети эти хотят купить твою квартиру. Ты ещё не продал? ─ Нет, ─ печально выдыхает он. ─ Наш Бах и Моцарт и в придачу Имре Кальман, в одном лице, председатель кооператива Бурятов, ты его знаешь, он про Малую землю написал. Нет, не ту песню, которая «Малая земля, товарищи, друзья» и которую все слышали и наизусть помнят, а кантату, что ли, хрен их разберёт композиторов этих. Надо у Розочки моей спросить. ─ Розочка ─ это жена Мартика, она композитор, ─ поясняет Галя. ─ Квартира её, собственно. ─ Галина! Ну зачем. Так вот, этот Бурятов изошёл на говно, из-за того, что его не выпускают, хотя он тоже хочет. Будто это я виноват! Будто если бы меня не выпустили, ему бы сразу зелёный свет дали. Жалкое приспособленческое существо. Вечно стелется перед начальством. Бездарь, по большому счёту! Единственная приличная работа ─ «Танец с саблями», и то не его. Вот я никогда ни перед кем не пресмыкался. Всё своим трудом, вот этими руками. И Розочка моя. Я, между прочим, начинал, когда он… ─ Мартик! ─ возвращает его к действительности Галя. ─ Ты продаёшь или нет? ─ Конечно, да! Но Бурятов чинит препятствия. В общем, дело стоит, как стат у я в лучах заката. А мне ехать со дня на день! ─ Я могу попробовать с ним поговорить, ─ кивает Галя. ─ Скажу, что Егор твой племянник по отцу. ─ Да, это можно, ─ кивает Март. ─ По папе, исключительно по папе. И лучше по Розочкиному, чтоб наверняка. Но Бурятов совершенное ничтожество, его и сам Леонид Ильич не уговорит. ─ Ничего, я попытаюсь, ─ хмурится Галя. ─ Сколько ты хочешь? ─ Галина, только для тебя и твоих друзей. Тридцать. И лучше в долларах. ─ С ума что ли сошёл? ─ начинает хохотать она. ─ Давай уж тогда сто тридцать. ─ Нет, друзья, вы поймите, у меня обстоятельства! Это вы остаётесь на иждивении у государства, а мне теперь придётся остаться один на один с жестоким миром и биться со стаями голодных капиталистических акул. Это, я вам скажу, и врагу не пожелаешь. ─ Март… ─ сочувственно говорит Наташка. ─ Но вы же не обязаны уезжать? ─ Не обязан, ─ сокрушённо кивает он. ─ Но зов крови не унять, понимаете? Кровь предков взывает к воссоединению! Кстати, я до отъезда успею сделать ваш портрет, деточка. Я уже вижу его. Да я и вас насквозь вижу. Грандиозный портрет в полный рост. Могу хоть в поле, хоть в цеху, но лучше у водоёма, посмелее. И недорого сделаю.