Хм, да я самый приличный кот в мире. Можешь не сомневаться, домой вернусь знаменитым актёром. – Александр, всё будет хорошо, у нас территория театра огорожена, одних их никто не отпустит гулять, только под чьим-то присмотром, – пообещал режиссёр. – Вот возьми, это на первое время ему на питание. – Петрович протянул ему деньги. – В выходные привезу ещё. – Нет, что ты, – возразил Павел, – все расходы по его содержанию мы берём на себя. Не переживай, он здесь с голоду не умрёт. Если тебе доведётся повстречать нашего Тарантино, сразу всё поймёшь. – А кто такой Тарантино? – нахмурил брови хозяин. – Театральный кот, он здесь живёт с самого детства. Нам его подбросили на следующий день после похорон нашего бывшего художественного руководителя. Охранник открыл утром двери, а на пороге сидит пушистое чудо, пустил его на время погреться, а коту так понравилось, что он решил остаться навсегда, – ответил режиссёр и добавил: – Его подкармливает весь коллектив. Котофей так разъелся, что уже ни в одни двери не проходит. – Сократа не надо так кормить, а то потом придётся на диету сажать, – возразил Петрович. Вы там с Татьяной Михайловной сидите на диетах, а мы здесь и без ваших советов разберёмся, как мне питаться. – Хорошо, обещаю контролировать этот процесс, – улыбнулся Павел и предложил: – Я провожу тебя. Александр Петрович на прощанье погладил меня, и мужчины скрылись за занавесом, оставив нас на сцене. Как всегда бывало при нашем расставании, я с тоской в сердце проводил взглядом хозяина. Понимая, что театр – это не космос и не лес с дикими животными, я всё равно переживал, поскольку не знал, что меня ожидает. Семья моя вроде и рядом, но в то же время не со мной. Слава богу, хоть партнёр по спектаклю оказался адекватным псом. Не придётся биться, как гладиатору, за своё место под софитами. Глава 4 Через некоторое время, проводив хозяина, режиссёр вернулся на сцену в сопровождении трёх рабочих. – Ребята, вы пока повторяйте свои роли, – обратился Павел к Ирме и Глебу. – А мы с парнями займёмся расстановкой декораций. – Он вытащил из нагрудного кармана рубашки мобильный и, взглянув на дисплей, сказал: – Репетиция через час. – Павел Сергеевич, я её уже знаю как «Отче наш», – поведала актриса. Я очень удивился. Они на вид выглядели ровесниками, а она обращалась к нему по имени-отчеству Наверное, в театре так принято разговаривать с режиссёром. – Повторите ещё раз, лишним не будет, – настоятельно рекомендовал он. – Хорошо, – кивнула она и уткнулась в листы бумаги. Уперев руки в бока, Павел обратился к рабочим: – Парни, сцену условно делим на две квартиры. Здесь будет мужская, – он показал на левую часть сцены – туда, где стоял диван и продолжил: – Диван оставляем, напротив него ставим тумбочку с телевизором. На женскую половину, – режиссёр указал на другую сторону, – кровать, книжный шкаф, вешалку, туалетный столик. Все понятно? – спросил он. Несмотря на свой моложавый внешний вид, Павел вёл себя властно и уверенно, заставляя всех безоговорочно подчиняться. – Да, – закивали рабочие и спешно скрылись за кулисами. – Зверьё, вы пока можете отдыхать, – сказал режиссёр, глядя на нас, и строго добавил: – Далеко не уходить, чтобы мы потом вас не искали по всему театру. Мы с Хичкоком устроились в углу рядом с занавесом, чтобы не путаться под ногами, поскольку на сцене началась подготовительная суета. Через некоторое время из-за кулис вернулись двое мужчин. Они, кряхтя, тащили кровать. Третий нёс металлическую рогатую вешалку, закинув её на плечо. Павел важно расхаживал по сцене, засунув руки в карманы и указывая, куда что ставить, то и дело поправляя: «Диван сдвиньте чуть левее», «Тумбочку правее», «Кровать по центру» и так далее. Пёс положил морду на лапы и следил глазами, вращая ими из стороны в строну за происходящим. Я лёг рядом с собакой и тоже с любопытством наблюдал за людской суматохой. – Знаешь, говорят, человек может бесконечно смотреть на три вещи: как горит огонь, как течёт вода и как работают люди, – сказал я, – правда, мой хозяин к этому списку добавляет – как выдают зарплату; а его сын, Димка, – как паркуется женщина. А моя хозяйка, Татьяна Михайловна, как-то сказала, что женщина может смотреть на три вещи, а потом бац – и купить сразу семь. Честно сказать, я тогда не понял, что за вещи она имела в виду. – Сократ, смотрю на тебя и удивляюсь, – хмыкнул пёс, – вот уж действительно из космоса прилетел. Ты чё такой тугодум? – В смысле? – опешил я. – Ты не понимаешь, что такое сложность выбора? – он недоумённо посмотрел на меня. – Разве у тебя никогда не было таких ситуаций, когда предлагали еду на выбор, а ты не мог определиться, чего хочешь? У меня такое часто случается, хозяйка спрашивает: «Хичкок, что тебе положить – паштет из курочки или кусочки говядины в желе?» Я же не могу ей сказать: «Клади и то и другое, я сам разберусь». Конечно же, она решает за меня, видимо, ориентируясь на свой вкус. Точно! Вот глупый кот, и как я сразу не догадался. Вспомнил, как астронавт Олег предлагал мне на выбор космическое питание, в качестве награды за выигранный турнир в хождении по канату тряся перед моей мордой серебристыми упаковками и консервными банками. Я должен был сказать «мяу» в тот момент, когда он назовёт блюдо, которое мне хочется съесть. Тогда ваш герой тоже оказался в сложной ситуации и долго не мог определиться. Хотя, если говорить честно, я знал, чего хочу. Просто ждал, когда он назовёт этот продукт, а он, подшучивая надо мной, оставил его напоследок. – Вот так же и у женщин, – продолжил бигль, – когда они покупают вещи в магазине, ну там платья, туфли и прочие женские штучки-дрючки, они зачастую не могут определиться, какой цвет приобрести или какой фасон им больше подходит. Бывает так, что рядом нет никого из близких и некому подсказать. Вот тогда, чтобы не мучиться, женщина покупает сразу несколько вещей, зачастую одинаковых, но только разных цветов. – А зачем ей столько? – удивился я. – Вот на этот вопрос не могу тебе ответить. Женская логика – это сплошная загадка, – со знанием дела ответил он. Теперь я понял, почему у Катерины шкаф под завязку забит барахлом. Видимо, тоже часто не может определиться. Вокруг нас кипела работа, люди суетились, расставляя декорации, то и дело передвигая их то в одну, то в другую сторону. Постепенно сцена стала походить на двухкомнатную квартиру. – А тебе на что нравится смотреть? – спросил пёс. – На многое, – ответил я и начал перечислять: – Например, на звёздное небо, особенно когда в космосе был, а ещё мог часами любоваться нашей планетой в иллюминатор. Ещё нравится наблюдать, как работает стиральная машина; за рыбками в аквариуме; когда накладывают в мою миску корм; как лепят котлеты; с удовольствием наблюдаю за курочкой, когда она запекается в духовке. Я могу долго перечислять, что привлекает моё внимание. – Наблюдать за приготовлением еды очень увлекательно, – согласился пёс, – особенно мне нравится, когда Аркадий, муж Ирмы, готовит шашлыки. Я глаз не могу оторвать, когда он нанизывает мясо на шампуры. А когда оно начинает шкварчать на огне и испускать умопомрачительные запахи, я едва ли не теряю сознание, – признался пёс, судорожно сглотнув. – Потом хозяин снимает его с шампуров и укладывает на блюдо, вот на это действо я могу смотреть бесконечно. – Хичкок замолчал и мечтательно закатил глаза, потом добавил: – А ещё мы с Лукой любим смотреть мультфильмы. Наш любимый – «Король Лев». – А мне нравятся передачи о животных или о путешествиях, – рассказал я и спросил: – Кто такой Лука? – Хозяйский сын, очень забавный мальчишка, мы с ним настоящие друзья, – улыбнулся бигль и, вздохнув, поведал: – Когда его нет рядом, я скучаю. Он обещал навещать меня в театре. Обязательно познакомлю вас, он тебе тоже понравится. Дети – они все забавные, при условии, если любят животных. Я вспомнил внука композитора Леонида Исаевича, забавного мальчишку по имени Иннокентий, который загнал меня на люстру, пуская солнечных зайчиков, а потом я рухнул на пол вместе с ней[9], и девочку Липу, соседку Алексея, армейского друга Петровича. Помните, как девчонка вообразила, что я – её дочка, и засунула меня в игрушечную коляску[10]? За воспоминаниями я не заметил, как на сцене появилась ещё одна женщина. – Павел Сергеевич, добрый день. Мне сказали, что вы меня искали, – напомнила она. – Здравствуй, Людмила, – поприветствовал режиссёр и спросил: – Ты у нас художник по свету. Предлагай, что будем делать с освещением. – Давайте пока включим центральный свет, а по ходу репетиции будем решать, где и какие подсветки делать, – сказала Людмила. – Хорошо, – согласился Павел и добавил: – По сюжету наш герой ночами гуляет со своим котом; продумай, как нам имитировать звёздное небо. А над женской половиной в некоторых сценах должен быть солнечный свет. – Я продумаю, как это лучше сделать, – сказала Людмила. Тут она заметила нас, на её лице расцвела добродушная улыбка. – Так это и есть наш новый актёр. – Она кивнула в нашу сторону. – Да, – подтвердил режиссёр, – его только что хозяин привёз. – Здравствуй, герой! – Люда присела рядом с нами и погладила меня по голове. – Красивый котейка. Хм, я и сам знаю, что хорош собой. Мимо меня ни одна кошка не проходит, чтобы не обернуться. Да что там кошка, даже женщины восхищаются моей красотой. – Тебя как зовут? – спросила она. – Мяу, – ответил я, имея в виду, что не могу ответить на вопрос. – Ты смотри, какой умный, – воскликнула Людмила и добавила: – Впервые вижу, чтобы кот отвечал на глупые человеческие вопросы. Люди дружно рассмеялись. – Его зовут Сократ, – представил меня Павел. – Да ты ко всему ещё и философ! – воскликнула она. – Мы с тобой непременно подружимся, я очень люблю котов. Могла бы и не говорить об этом, по тому, как ты улыбаешься всю дорогу, я это сразу понял. К нам присоединилась Ирма, она тоже присела рядом. Увидев, что хозяйка что-то жуёт, пёс сел на лапы и принялся обнюхивать её. – Хичкок, я не обедала, а просто съела конфету, – с укором посмотрела она на питомца и добавила: – От тебя ничего не скроешь, всё унюхаешь. – Твой парень вчера стащил со стола в радиорубке упаковку баранок, половину съел, остальное бросил на полу и ушёл по-английски, даже записки с благодарностью не оставил, – рассмеялась Люда. – Я думала, только мои коты – воришки, а твой пёс не лучше. – Ой, да знаю, – махнула рукой Ирма и, строго посмотрев на Хичкока, спросила: – Как с тобой бороться? Зачем ты меня позоришь перед коллективом? Пёс потоптался и понуро опустил голову. – Стыдно? А представь, каково мне людям в глаза смотреть после твоих выходок. – Да ладно, не ругай его, – заступилась Людмила, – все они одним миром мазаны – что коты, что собаки. Когда звукорежиссёр рассказал мне, первая мысль была – Тарантино, а потом вспомнила, что у кота зубов почти нет, зачем ему баранки, всё равно их нечем грызть. Ну а если не он, тогда, кроме Хичкока, больше некому. Я давно знаю, что собаки – ещё те воришки. Между прочим, в нашей семье открывать холодильник первая научилась Пуха. Помните, я вам рассказывал историю, как эта хитрая собака предложила мне стырить сосиски из холодильника, а когда я туда залез, она закрыла меня. Я тогда чуть дуба не дал, думал, в котососульку превращусь[11]. – Девушки, займитесь своими делами, иначе мы так никогда не приступим к репетиции, – строго сказал Павел. – Ладно, Ирма, побежала я, а то шеф уже сердится, – спохватилась Людмила и упорхнула со сцены так же внезапно, как и появилась. Ирма вернулась к изучению своей роли, а Хичкок с важным видом осмотрелся вокруг.