– Как же я этого не люблю, – тяжело вздохнул я, выбираясь из корзины. – Они же замучают нас своими фотографиями. – Это ещё цветочки, – ухмыльнулся бигль и продолжил: – А вот ягодки впереди. – Что ещё? – испуганно спросил я. – Вечером на премьере, помимо телевидения, будет полно журналистов из других СМИ. А самое главное, приедут критики. Ирма сказала, что мы должны выложиться по полной, от нашей игры будет зависеть успех постановки. – Час от часу не легче, – сказал я, потянувшись, затем спрыгнул на пол и направился на выход. – Работа работой, но сначала надо позавтракать. Уже через некоторое время наше трио, наряженное в сценические костюмы, вместе с другими актёрами сидело в гримёрке в ожидании начала праздника. Я думал, снимать нас будут только во время выступления, но не тут-то было. Неожиданно открылась дверь, и в помещение вошёл Павел Сергеевич в сопровождении той самой съёмочной группы – девушки с микрофоном и мужчины с большой камерой на плече. Однажды я уже видел такую бандуру у оператора на пресс-конференции после возвращения из космоса. Увидев нас, девушка расцвела, а мужчина прыснул от смеха. – Звери, это кто же придумал вам такие костюмы? – спросил он. – Это идея Луки, – с улыбкой ответил режиссёр, кивнув на мальчика, затем взглянул на дисплей телефона и добавил: – Ладно, не буду вам мешать, вы пока пообщайтесь, только недолго, поскольку нам уже пора начинать. Их номер второй. – Мы быстро, буквально сделаем несколько кадров в гримёрке и зададим мальчику пару вопросов, а потом пойдём снимать выступление, – сообщила девушка. Режиссёр скрылся за дверью, оставив нас со съёмочной группой. Актёры, что были вместе с нами в помещении, обступили нас, с любопытством наблюдая за происходящим. Оператор подсоединил микрофон к камере, ещё некоторое время что-то настраивал, затем попросил девушку сказать пару слов. – Можно начинать, – сообщил он ещё через несколько минут. Пока девушка общалась с Лукой, мы с Хичкоком томились в ожидании. Намордник-пятачок, что был на носу пса, по всей видимости сильно раздражал его, он то и дело тяжело вздыхал, переминаясь на лапах. Я тоже не испытывал удовольствия от обтягивающего полосатого жилета, что был на мне. После того как Лука снимал с меня эту вещицу, я выглядел так, будто по мне проехался асфальтоукладчик. Однажды глянул на себя в зеркало и чуть в обморок не упал от вида приплющенной шерсти. Я подошёл к приоткрытой двери и выглянул в фойе, где уже было полно людей. Ёлка, украшенная необычными игрушками, как магнит притягивала к себе любопытную детвору. Вскоре на сцене появился Дед Мороз вместе со Снегурочкой, и праздник начался. Закончив интервью, журналистка попросила Луку сесть на стул, взять меня на колени, а Хичкока посадить рядом, чтобы сделать пару наших совместных снимков. Не понимаю, почему журналисты всегда говорят: «Я сделаю буквально пару снимков» или «Задам пару вопросов». В их понимании пара – это как число пи, которое не имеет конца и края. На наше счастье, через некоторое время оператор выключил камеру и сказал: «Думаю, этого вполне достаточно». Съёмочная группа отправилась снимать представление, а мы приготовились к выходу на сцену. В этот раз наше выступление прошло ещё лучше, чем во все предыдущие. Во время номера Хичкок так старательно кружился на задних лапах вокруг мальчишки, что случайно оступился и свалился с небольшой сцены в фойе, тем самым вызвав оглушительный взрыв смеха и бурные аплодисменты. Порой мне казалось, даже если мы с Хичкоком начнём вытворять какие-нибудь несуразности, это тоже приведёт детей в восторг. Мне вдруг стало интересно, а если бы во время выступления со сцены упал Дед Мороз, как бы зрители к этому отнеслись? Однозначно, сочли бы его за не совсем здорового. Пока Лука исполнял песню под несмолкающие аплодисменты, в зале царило всеобщее веселье и ликование. Дети пели и танцевали одновременно с нами. Когда прозвучали последние аккорды песни, зал ещё долго рукоплескал, не желая отпускать нас. Под восторженные возгласы детворы наш праздничный состав покидал сцену. Я гордо восседал на плече мальчика, вцепившись когтями в костюм львёнка, чтобы не дай бог не свалиться, а Хичкок, задрав хвост трубой, замыкал наш строй. Уставшие, но счастливые, мы вернулись в гримёрку, и буквально через несколько минут следом за нами вошла журналистка. – Лука, это было лучшее новогоднее представление, какое я видела в своей жизни, – восхищённо сказала она и, присев рядом с нами, поочерёдно погладила нас. – Звери, вы потрясающие. Хм, а что, разве были какие-то сомнения? – Спасибо, – поблагодарил мальчик. Он снял рыжую мохнатую шапку с мордой льва и убрал со лба мокрые от пота волосы. А как вы хотели? Актёрское мастерство – это вам не забава, а серьёзный труд. После выступления мы отправились в гримёрку к Ирме, где нас и обнаружил Павел Сергеевич. – Лука, прошу тебя, до начала спектакля ни на шаг не отпускай от себя рыболовов, ещё не хватало, чтобы они куда-нибудь сбежали, потом будем искать их по всему театру, – сказал он, пригрозив нам пальцем. Вы уже поняли: прозвище «рыболовы» мы с Хичкоком получили после наших похождений на даче. Мог бы и не предупреждать, мы и так понимаем: премьера – дело ответственное. Тем более приедет вся моя семья, я должен быть на высоте, чтобы они гордились мной. Хотя, если так разобраться, а как можно мною не гордиться? Таких котов, как я, днём с огнём не сыщешь. Мало того что внешне хорош собой, так ещё умен, талантлив. Согласен, иногда создаю родственникам проблемы, но это всё ерунда по сравнению с моими достоинствами. Ради них можно и потерпеть мои незначительные проказы. – Хорошо, – кивнул мальчик и добавил: – Обещаю глаз не спускать с них. До начала премьеры оставалось несколько часов, так что у нас ещё было время на отдых. Лука снял сценический комбинезон, достал из рюкзака планшет и улёгся на диване. – Пока есть время до спектакля, предлагаю посмотреть «Короля Льва», – сказал он. Нам особого приглашения не нужно, мы в два счёта запрыгнули на диван и уселись рядом с ним. На экране замелькали яркие картинки, от которых у меня рябило в глазах, и заиграла знакомая музыка. Когда на экране появился рыжий улыбчивый персонаж с чёрными полосками на спине, я сразу догадался, что это мой герой – сурикат Тимон. Да он же страшный, как три подвала с мышами. По сравнению с ним я – Брэд Питт, не меньше. Одно успокаивало – это всего лишь роль! * * * Когда в большом зале театра прозвучал второй звонок, весь наш коллектив – Глеб, Ирма, Хичкок и я – стоял за кулисами в ожидании начала спектакля. – Ну что, коллеги, удачи вам, – сказал режиссёр. Он обвёл нас взглядом и, вздохнув, произнёс: – Звери, прошу, не подведите меня. – Павел Сергеевич, не переживайте, всё будет хорошо, – поддержала актриса. – Они у нас умные мальчики. Актриса нервно поправила причёску а когда стала разглаживать складки на платье в горошек, я заметил, как дрожат её руки. Вот тебе раз, сама успокаивает режиссёра, но волнуется не меньше. Ладно я переживаю, всё-таки играю в первый раз, а она уже должна давно привыкнуть, поди, не первый год служит в театре. Глеб хоть и делал вид, что спокоен, но, судя по тому, как он расхаживал туда-сюда, заложив руки в карманы брюк он тоже порядком нервничает. Ох и нелёгкое это дело – играть спектакль. Хичкок нетерпеливо переминался с лапы на лапу. Каждый раз, когда Ирма смотрела на него, он хвостом подметал пол. Я вспомнил Пуху, она точно так же делает, когда на неё смотрит кто-то из родственников. Тем самым она показывает им – посмотрите, я у ваших ног. Хм, одним словом – собаки. Над головой прозвучала переливистая мелодия третьего звонка. Я подошёл к занавесу и, выглянув в щель, увидел полный зал людей. Лишь на первом ряду несколько мест были свободными – это для особых гостей. Отсюда мне хорошо была видна радиорубка, из которой торчала голова звукорежиссёра Григория и художника по свету Людмилы. Все были наготове. Я всматривался в лица зрителей, ища глазами свою семью. Каково же было моё разочарование, когда их не нашёл. Неужели они забыли о моей премьере? Не может такого быть, ведь Петрович сказал, что и платья, и костюмы готовы. Возможно, опаздывают? Я разволновался не на шутку, боялся одного – как бы не забыть свою роль. – Григорий, Людмила, – обратился Павел по рации к работникам в радиорубке, – после моих слов «Мы начинаем» – делаете паузу две минуты, за это время Сократ и Хичкок займут свои начальные позиции, и только потом начинайте. – Вас поняли, – отозвались артисты. – Звери, после того как я представлю спектакль и вернусь за кулисы, вы сразу бежите на сцену, – сказал он, а потом снова обратился к актёрам: – Ирма, Глеб, побольше чувств и эмоций в монологах, особенно в конце, зритель должен поверить, что вы влюблены. – Хорошо, – одновременно сказали они. Павел Сергеевич скрылся за занавесом, и через несколько секунд мы услышали его вступительную речь: – Уважаемые друзья! Сегодня вы увидите необычный спектакль. Как вы уже поняли из афиши, в постановке будут принимать участие кот Сократ и пёс Хичкок. Прошу с пониманием отнестись к нашим четвероногим актёрам. Они у нас умные, воспитанные и уравновешенные товарищи, но всё равно постарайтесь не пугать их резкими движениями. А чтобы не отвлекать их от игры, попрошу вас выключить мобильные телефоны. Спасибо за понимание, желаю вам приятного просмотра. – Он сделал паузу, а затем добавил: – Мы начинаем. Раздались аплодисменты, и зал погрузился в темноту. Тем временем мы с Хичкоком пробрались на сцену и заняли свои места – я на диване, на мужской половине, а пёс – на коврике на женской. Отсюда мне было хорошо видно, как пробирались опоздавшие зрители и занимали свободные кресла в первом ряду. Ещё через мгновение заиграла вступительная мелодия, и над женской квартирой загорелся свет. Я посмотрел на первый ряд и обомлел. Вся моя семья в полном составе была здесь. Они не забыли обо мне. Сердце так сильно заколотилось от радости, я думал, оно выскочит и пустится галопом по сцене. Дима и Александр Петрович были в костюмах. Никогда прежде я не видел Димку в такой одежде, в основном он ходил в джинсах да футболках. Катя и Татьяна Михайловна сидели в вечерних платьях и с красивыми причёсками. Оделись так, будто не спектакль пришли смотреть, а на приём к президенту собрались. Катерина улыбнулась и помахала мне рукой. В тот момент я готов был вскочить на задние лапы и закружиться волчком, как Хичкок во время исполнения нашего новогоднего номера. Рядом с Петровичем сидел незнакомый мужчина и Лука. По всей видимости, это отец мальчика. Ирма говорила, что Аркадий вернулся со съёмок и должен прийти на премьеру. Хозяин с незнакомцем периодически тихонько переговаривались, прикрывая рты ладонями. С другой стороны от моей семьи сидели хозяева Апельсинки – Макаровна и старичок с большими седыми усами, по всей видимости – Степанович. Вот их я никак не ожидал увидеть. Думал, что старики не ходят по театрам. Оказывается, заблуждался. Воодушевлённый присутствием родных, я играл как заправский актёр. Каждая сцена, в которой участвовали мы с Хичкоком, вызывала взрыв смеха и бурные аплодисменты, особенно эпизод нашего первого столкновения якобы в подъезде. Я так вошёл в роль, что даже на мгновение забыл, что играю в спектакле. В этот момент из первого ряда донеслось: «Браво». Уверен, это был Димка, я его голос узнаю из тысячи. Видимо, ему понравилось, как правдоподобно я сыграл кота-хулигана. Когда пёс пятился от меня, он смешно плюхнулся на пятую точку, чем привёл зрителей в восторг. Зал от души смеялся, когда Ирма с Глебом ругались из-за нас. Мой сценический хозяин возмущался, почему женщина выгуливает пса без намордника, а она бранилась на него и сумасшедшего кота, который кинулся на бедную собаку. Сцены, в которых наши хозяева произносили грустные монологи об одиночестве своего существования, заставляли людей в зале всхлипывать. Наблюдая за людьми в зале, я поймал себя на мысли, что наш спектакль походил на качели. Казалось бы, зрители только что хохотали, но, когда мы начинали играть следующий эпизод, они вытаскивали из карманов платки и утирали слёзы. Не зря я боялся забыть произнести слово «мяу». Во время сцены, в которой мы с Глебом гуляем ночью под звёздным небом, я должен был громко мяукать, когда хозяин разговаривал со мной. Но я так увлёкся наблюдением за зрителями, что слова роли вылетели из головы. И только когда Глеб обратился ко мне: «Кот, ты чего молчишь, я тебе задал вопрос?», тем самым давая понять, что ожидает ответа, я спохватился и произнёс своё заветное «мяу». Кстати, по окончании спектакля за этот эпизод я получил нагоняй от режиссёра. По сценарию пьесы наш спектакль заканчивался, как говорил Павел Сергеевич, хепи-эндом. Наши хозяева в конечном итоге с нашей помощью влюбились друг в друга и решили пожениться. Но почему-то последняя сцена, когда герой Глеба просит руки у героини Ирмы, заставила зрителей снова прослезиться. Я так и не понял, почему они плакали, ведь всё же хорошо. Казалось бы, надо радоваться, а они слёзы льют. Хотя чему я удивляюсь, разве можно понять человеческую логику, это же непроходимый лес. Финальная сцена нашего спектакля была невероятно красивой. Людмила выключила свет над сценой, оставив включёнными белые лампочки на потолке, которые имитировали звёздное небо. Мы с Хичкоком сели на краю сцены, устремив свои взгляды в зал. На заднем плане стояли Глеб и Ирма, повернувшись лицом друг к другу и взявшись за руки. Когда они начали исполнять песню, которую композитор написал специально для нашего спектакля, у меня по спине побежали мурашки. Я абсолютно ничего не понимаю в музыке, для меня что Шопен, что Чайковский – всё одно и то же, но даже мне песня вывернула душу наизнанку. Не знаю, как у зрителей, лично у меня не было ни капельки сомнения, что герои Ирмы и Глеба влюблены друг в друга, так правдоподобно они играли свои роли. Люди в зале стали подниматься со своих мест и начали аплодировать стоя. Честное слово, в тот момент от эмоций, захлестнувших меня, шерсть встала дыбом. Когда смолкли последние аккорды мелодии, Глеб и Ирма, всё так же держась за руки, подошли ближе к краю сцены и встали позади нас, при этом периодически кланяясь. Благодарные зрители подбегали к сцене, протягивали актёрам цветы, каждый из них норовил погладить нас и сфотографировать. Ну а куда без этого? Восхищённые поклонники театра ещё долго продолжали рукоплескать нам, из разных концов зала то и дело раздавались восторженные крики «Браво!», «Брависимо!». Позже, когда я ехал домой, лёжа на коленях Катерины, то переваривал произошедшие со мной события и знаете, к какому выводу я пришёл? Весь мир театр, а люди в нём – коты! 2019 г. Об авторе Михаил Самарский написал свою первую книгу «На качелях между холмами» в 2009 году. Она получила множество положительных отзывов в СМИ и принесла молодому автору любовь не только сверстников, но и взрослых читателей. На данный момент издано более десяти его книг-бестселлеров, которые переведены на несколько языков. После окончания МГУ Михаил учился во ВГИКе на Высших курсах кино и телевидения по программам «Кинорежиссура» и «Кинодраматургия». www.samarsky.ru ВК: vk.com/mishasamarsky Instagram: @ mishasamarsky Читайте в серии «Радуга для друга»: • Двенадцать прикосновений к горизонту • На качелях между холмами