* * * Я не знала, как долго так пролежала. Когда я немного пришла в себя, за окном уже смеркалось. На столике стоял поднос с обедом – видимо, горничная заходила в комнату, но решила, что я сплю. Есть не хотелось. Нужно было собрать волю в кулак и придумать более-менее подходящий план побега, но мысли ворочались с трудом. Я заставила себя сесть прямо и проглотить хотя бы пару кусочков, но замерла, так и не донеся вилку до рта. В дверь кто-то постучал. Это был необычный стук. Тихие удары с долгими паузами между ними, словно бы человек за дверью прислушивался, не откликнусь ли я на его зов. Горничная постучалась бы совсем иначе. Значит… Дверная ручка дернулась и начала медленно поворачиваться. Незнакомец в коридоре решил не дожидаться моего ответа. – Милорд! – Стук каблуков по коридору и громкий отчаянный шепот неизвестной женщины взорвали тишину, заставив меня вздрогнуть и вжаться в спинку кровати. Так там, за дверью, был лорд Кастанелло? – Что вы делаете, милорд? Вам нельзя здесь находиться! Каким-то краем сознания я удивилась тому, что незнакомая женщина считает себя вправе давать указания хозяину дома, но происходящее было настолько непонятным и пугающим, что мысль эта не задержалась надолго в голове, задавленная зарождающимся ужасом. – Положите нож, милорд, – раздался быстрый, сбивчивый шепот. – Вам просто нехорошо сегодня, приступ скоро пройдет. Позвольте мне подойти к вам. Вот так. Внезапно раздавшийся удар, словно кто-то, отшатнувшись, впечатался в дверь всем телом, заставил меня скатиться с кровати и попятиться в дальний угол комнаты. Одновременно вскрикнула незнакомая женщина в коридоре. Я зажала руками рот, чтобы не кричать от ужаса. Мне казалось, что любой звук, донесшийся из комнаты, может спровоцировать лорда Кастанелло на решительные действия. А справиться с мужчиной, вооруженным ножом, я не сумею. Вот и все. И никакая сторожка не понадобится. За дверью слышались приглушенные звуки борьбы. Оставалось лишь уповать на то, что лорд не убьет женщину и не оставит ее бездыханное окровавленное тело у порога моей комнаты. – Вот так, тише, – к моему невероятному облегчению услышала я уже знакомый шепот. Совсем рядом с моей дверью раздался глухой удар металла о паркет. Кажется, лорд Кастанелло наконец-то выронил нож. Постепенно шум возни затих. Я выползла из своего укрытия и подобралась чуть ближе к двери – как раз вовремя, чтобы услышать звук медленно удаляющихся шагов. – Вот так, вот так, милорд, – успокаивающе шептала женщина. – Пойдемте отсюда, пока мы не разбудили миледи. Иначе потом… Все стихло, и коридор вновь погрузился в напряженную тишину. – Иначе потом горничные замучаются оттирать кровь миледи с ковра и мебели, – безжизненным голосом закончила я оборванную на полуслове фразу. – Поберегите дорогие портьеры, милорд. * * * Убедившись, что коридор окончательно опустел, я тут же метнулась к прикроватному столику и придирчиво изучила все лекарства, оставшиеся у меня после болезни. Как я и предполагала, баночка с обезболивающим порошком среднего качества, но все же довольно сносным, оказалась почти полной. Я воспользовалась им, быть может, пару раз, когда головная боль и жар казались непереносимыми. Сейчас я могла лишь усмехнуться – разве это сравнится с тем, что я испытала, попытавшись покинуть территорию поместья лорда Кастанелло? Да знай я тогда, что мне придется пережить за последнюю пару дней, я не притронулась бы к снадобьям, перетерпела бы болезнь и сохранила все их до последней капли. Но все равно порошка было достаточно для изготовления средства, способного помочь мне продержаться столько, сколько нужно, чтобы убраться отсюда как можно дальше. А там останется только найти человека, который сможет снять с моей руки свидетельство вынужденных брачных клятв. Мысль навестить почтенного аптекаря я отмела сразу же. Во-первых, скорее всего, к нему тотчас направятся с обыском, когда откроется мой побег. А во-вторых, именно он в то злополучное утро на площади напомнил о старинном обычае, спасшем меня от костра. Напомнил – и спустя несколько минут чудесным образом объявился лорд Кастанелло с предложением взять в жены преступницу. Совпадение или нет, но у меня были все основания предполагать, что добрый аптекарь как-то связан с лордом. А значит, так рисковать я не могла. Можно было попробовать найти искусного мага на черном рынке, но нужных контактов я не имела. Да и кто бы согласился связываться с женщиной, которую подозревали в использовании ментальной магии? Слухи по Аллегранце разносятся быстро… Но что, если выбраться за пределы города? А еще лучше и вовсе покинуть регион, воспользовавшись первой же проезжающей мимо почтовой каретой? Меня неодолимо тянуло на восток, в Фиоренну, но сейчас я была согласна отправиться хоть в Ромилию, хоть в Веньятту или даже на самый юг, в Ниаретт, лишь бы оказаться как можно дальше отсюда. За пределами влияния господина законника и отдела магического контроля Аллегранцы я могла не бояться, что кто-то заподозрит во мне беглую преступницу. Придумать историю о ревнивце-муже, предложить гребень в качестве платы за услугу – и, быть может, мне удастся получить помощь и избавиться от ненавистного браслета. Нужно было только добраться до ближайшей крупной дороги. Я принялась перебирать в голове все, что могло бы усилить действие обезболивающего порошка. В моем распоряжении были завтраки, обеды и ужины, туалетные принадлежности и лекарства от лихорадки. Не так уж и много, хотя… если подойти с умом, не так уж и мало. Я почувствовала, как губы против воли расплываются в торжествующей улыбке. Наконец-то, впервые с того дня, когда я оказалась в доме лорда Кастанелло, мой ум был занят настоящим делом. Побег захватил меня, как увлекает сложная задача, прогоняя все страхи и ненужные мысли, и я отдалась поиску решения со всей пылкостью. Горничная принесла ужин. К моему ликованию, к блюду с жареным мясом сегодня прилагалась щепотка жгучего черного перца. Перец не являлся необходимым ингредиентом для моих снадобий, но я не преминула воспользоваться столь удачным стечением обстоятельств, чтобы сделать еще кое-что, способное взбудоражить организм и немного снизить чувствительность к боли. Еле дождавшись, когда женщина выйдет из комнаты, я проворно смешала перец со сливочным маслом, чтобы было удобнее глотать его, когда возникнет необходимость, и, скатав липкую массу в пару небольших шариков, выставила за окно на холод, плотно завернув в платок. Это была самая легкая часть плана, не требовавшая применения моих способностей. Сделать средство, подавляющее нервные импульсы и на время повышающее болевой порог, куда труднее. У меня были порошок, вода и накопительный кристалл в светильнике, энергию которого я могла перенаправить для нагрева; несколько банок из прокаленного стекла. А также имелись рвение и решимость как можно скорее найти способ выбраться из этого жуткого дома. Да, отдел магического контроля отобрал у меня лицензию зельевара. Но изъять из моей головы все, чему я научилась за время, проведенное в университете, никто из них не был в силах. – Что миледи желает на завтрак? – спросила горничная, возвращаясь за подносом и с подозрением косясь на пустые тарелки. – Сварите мне кофе покрепче, пожалуйста. Я плохо себя чувствую по утрам. – Как миледи пожелает, – поклонилась женщина. Мне нужен был кофеин. Как можно больше кофеина. * * * Почти всю ночь я провела за изготовлением нагревателя. Вытащила спицы из жесткого лифа платья и кое-как согнула их в подобие гнезда для накопительного кристалла, который намеревалась днем выкрутить из светильника. После этого мне нужно будет смешать обезболивающий порошок с кофе и выпарить полученную смесь, одновременно проведя преобразование, чтобы усилить эффективность компонентов. «Ничто не берется из ниоткуда, – не уставал повторять лектор на курсах теории зелий. – Для успешного преобразования нужно знать свойства веществ и четко представлять, каков должен быть конечный результат их взаимодействия. Наделять предметы желаемыми свойствами и энергией способны только артефакторы, в которых магические способности развиваются на протяжении поколений. Зельевары могут пользоваться лишь тем, что уже заложено внутри объекта». В первый раз мне предстояло делать преобразование не по учебнику, да еще и в таких условиях. Но выбора не было. Если я не смогу поднять порог чувствительности, чего бы мне это ни стоило, я не сделаю и трех шагов за территорию поместья, не упав в обморок от болевого шока. К моей невероятной радости, лорд Кастанелло у дверей моей комнаты больше не появлялся, хотя на ночь я и подперла ее для верности тяжелым столиком. Крепкий кофе ждал на подносе с завтраком. Я с благодарностью подняла маленькую чашечку и вдохнула горьковатый пар. Один только запах возвращал бодрость после бессонной ночи, но я безжалостно подавила искушение сделать хотя бы глоток. Чуть улыбнувшись, кивком головы дала понять, что в присутствии горничной больше не нуждаюсь. Женщина поклонилась и вышла. Со вздохом сожаления я опрокинула содержимое чашки прямо в баночку с порошком, столкнув ложечкой внутрь остатки кофейной гущи, собравшейся на дне. А потом как ни в чем не бывало закончила завтрак. С установкой нагревателя я справилась быстро. Мне легко удалось выкрутить кристалл из светильника и уложить в гнездо, а сверху водрузить баночку, закрепив вокруг нее спицы, которые должны были передавать тепло. Активированный накопитель, чей свет более не приглушал специальный плафон, почти ослеплял, зато исправно нагревал мое самодельное устройство. Преодолевая жар, исходивший от кристалла, я занесла руки над баночкой и сосредоточилась. Я почувствовала связи – тонкие энергии, бурлящие в закипающей смеси. И приступила к работе. Ладони мелко подрагивали, по лбу и лицу катился пот – то ли от близости раскалившегося накопительного кристалла, то ли от преобразования, требовавшего полной отдачи. Но я ощущала, как постепенно выстраиваются под ловкими пальцами невидимые нити, уплотняются, сплетаются друг с другом, закрепляя и усиливая желаемый эффект в образующейся смеси. После короткого раздумья я придала зелью форму полупрозрачных кристаллов, и вскоре на дне банки позвякивала горсть темных леденцов. Я отвела ладони от нагревателя и погасила кристалл. Теперь все, что можно было приготовить для побега, имелось у меня под рукой. Оставалось только дождаться подходящего случая, чтобы вновь выбраться из поместья. * * * Я притаилась возле перил парадной лестницы, наблюдая, как слуги снуют по залу первого этажа, занимаясь повседневными делами. Лорд Кастанелло, вернувшийся некоторое время назад, заперся в своем кабинете. Я слышала его шаги по коридору и хлопок двери личных покоев, а по опыту предыдущих вылазок мне было известно, что лорд до самого ужина вряд ли выйдет оттуда. – Я заметил, что после возвращения милорда ворота оставили открытыми, – внезапно донесся до меня голос дворецкого. Я постаралась перегнуться через перила, чтобы разглядеть, к кому он обращается, но говорившие стояли точно под галереей. – Да еще и привратник взял выходной. Нужно послать туда кого-нибудь… – Не стоит, господин Альберто, – ответил его собеседник. Я испуганно вздрогнула и задела рукой низкий столик, едва не выдав своего присутствия. Мне оставалось лишь надеяться, что никто не обратил внимания на странный шум, раздавшийся в галерее второго этажа. Незапертые ворота казались прямым путем к свободе, и я жадно ловила каждое слово, страстно желая покинуть негостеприимный дом и его странного и пугающего хозяина. – Милорд просил передать, что ожидает посыльного, – продолжил все тот же слуга, чьего голоса я не узнала. Сердце взволнованно забилось. Медлить было нельзя. Посыльный мог явиться к лорду в любую минуту, а после ворота закроют, и неизвестно, когда еще мне представится такой шанс. Если вообще представится. Приближался ужин, во время которого горничная непременно обнаружит мое отсутствие. У меня оставалось не так много времени. Коридор. Комната. Зажать в кулаке баночку с кристаллами, распахнуть окно, выхватывая с узкого карниза замерзший платочек с масляно-перцовыми шариками, прикрыть створки – кое-как, но какое это имеет значение? И – вниз, со всей поспешностью, которую можно развить, если стараться издавать как можно меньше шума. Тяжелая дверь парадного входа поддалась с трудом. Вцепившись в ручку, я изо всех сил потянула ее на себя и едва смогла приоткрыть наполовину. Но этого было вполне достаточно, чтобы выскользнуть наружу. Легкий снегопад, начавшийся с утра, к вечеру превратился в настоящую метель. Ветер бросал мне в лицо пригоршни колкого снега, и я тут же почувствовала, что холод начинает жечь лицо и руки, едва защищенные тонкими рукавами платья. Я пожалела, что у меня нет с собой ничего теплого, но возвращаться и искать плащ или шаль было некогда. К тому же своих теплых вещей у меня не было, а делаться воровкой и брать чужие я не хотела. Обезболивающее должно было начать действовать не сразу, поэтому я вынула баночку и сунула под язык небольшой кристалл – пока один, а потом, по факту происходящего, можно будет определить верную дозировку. Леденец получился с легким кофейным привкусом. «Вот он, вкус моей свободы», – промелькнула в голове глупая, но приятная мысль. Я замерла на крыльце, вглядываясь в темнеющую аллею. Выдохнула с облегчением: вроде бы никого. Сад был пуст, ни один фонарь не освещал дорогу. Мне должно хватить времени и сил, чтобы уйти достаточно далеко, пока слуги или сам лорд не хватятся беглянки. Стараясь держаться в тени деревьев, я побежала. Не доходя нескольких шагов до ворот, я торопливо сунула в рот масляный шарик с перцем. Горло обожгло огнем, по телу невольно прокатилась дрожь. Я поморщилась и пару раз вдохнула морозный воздух, чтобы немного приглушить пожар на языке. Впрочем, и без того чувствовала легкое онемение во всем теле: кристаллы начинали действовать. Я решительно перешагнула границу земель своего вынужденного супруга.