– Я хороший работник, – отозвался Бренци. Работая в паре, мы разобрали еще одну полку и перешли к следующей. – Выходит, вы были знакомы со всеми леди Кастанелло? – спросила я как можно более невинным тоном. Господин Бренци остановился и поглядел на меня снизу вверх – пристально и изучающе. – Я возил каждую из них, если именно это вас интересует, – ровным голосом произнес он. – А также лорда Кастанелло и изредка господина Альберто. Остальные обитатели поместья пользуются почтовыми каретами. Я вспомнила газетную статью и интервью лорда Кастанелло. «Выделил экипаж», – сказал он. Вряд ли можно было предположить, что несколько лет назад лорд имел две машины вместо одной. – Водителем леди Жиневры также были вы? – Конечно. Я замялась, пытаясь сформулировать правильный вопрос: – Я читала в газетах о ее смерти. Запутанная вышла история. Ходили слухи, что леди убил один из ее любовников… Господин Бренци даже не повернул головы в мою сторону. – Я водитель, а не духовник, – равнодушно ответил он. – Семейные дела четы Кастанелло и досужие сплетни меня никогда не интересовали. Мы продвинулись еще на один стеллаж. – А что произошло с первой женой лорда? – попыталась выяснить я. – Случившееся с леди Элейной в этом доме не обсуждают, – ответил водитель несколько более резко, чем говорил до этого. – Полагаю, вас забыли уведомить, но это так. Некоторое время мы молчали. Рядом с немногословным водителем я чувствовала неясное, смутное беспокойство. Мысли мои крутились вокруг Арджеро, чья дарственная надпись украшала книгу из библиотеки леди Элейны Кастанелло, но присутствие господина Бренци мешало сосредоточиться. Я готова была придумать любой предлог, чтобы покинуть библиотеку и своего нежданного помощника, когда в комнату заглянул Густаво и пригласил меня присоединиться к обедавшим слугам. – Вы не пойдете с нами, господин Бренци? – спросила я, втайне мечтая, чтобы он отказался. К моему огромному облегчению, водитель покачал головой. – Я не злоупотребляю гостеприимством лорда Кастанелло и предпочитаю готовить себе сам, – сказал он, поднимая с пола коробку, куда уместились последние неповрежденные книги с первого яруса стеллажей. – Но буду рад проводить вас, миледи. Вместе мы вышли из библиотеки. Я задумчиво покусывала губы, охваченная странным, давящим чувством неправильности. Что-то было не так, но я никак не могла определить, в чем дело. Бренци шел справа от меня, одной рукой придерживая коробку с книгами. Мы остановились у небольшого столика, поставленного для своих нужд дворецким. Тяжелая чернильница придавила стопку исписанной бумаги, рядом лежало перо. Сам господин Сфорци отсутствовал: вероятно, он уже ушел обедать. Господин Бренци отыскал взглядом группу слуг, накрывших длинный стол в саду. Приглашенные работники сидели на деревянных скамьях из свежеструганых досок. Мелия и госпожа Ленс разливали всем дымящуюся похлебку. – Думаю, вас уже ждут, миледи. Мне же… – Он кивнул головой на коробку. – Нужно занести это в сарай. В голову пришла внезапная мысль. Я повернулась к господину Бренци и протянула ему перо. – Вы не могли бы написать для меня городской адрес лорда Кастанелло? – спросила я, и голос предательски дрогнул от волнения. – Я хочу сегодня вечером отправить ему письмо вместе с работниками. Несколько секунд водитель задумчиво вертел перо в пальцах, словно примериваясь к листу, а затем возвратил его на столик. – Не утруждайте себя, миледи. – Мужчина чуть улыбнулся, перехватывая прижатую к боку коробку. – Завтра днем я поеду в город за лордом Кастанелло. Вы можете оставить ваше письмо мне, и я сам отвезу его и передам лично в руки. – Благодарю. – Доброго дня, миледи, – произнес он и, не дожидаясь ответа, ушел. Неспешным шагом водитель направился к хозяйственным постройкам. Я задумчиво глядела ему вслед. Умение держаться, манеры, почтительная, но лишенная подобострастия правильная речь, недешевого кроя одежда – складывалось впечатление, будто господин Руджеро имеет достаточно высокий статус в обществе. Он был совершенно не похож на равного ему по положению господина Сфорци и вел себя так, словно принадлежал к высшему сословию. И сейчас, провожая взглядом удаляющуюся широкоплечую фигуру господина Руджеро Бренци, я вдруг осознала, насколько же сильно со спины он напоминал мне лорда Кастанелло. * * * – Арджеро? – нахмурилась Мелия. – Не припомню такого. – Скорее всего, он был одним из знакомых леди Элейны, – уточнила я. – О, вы о Джеро? – оживилась Клара, подкладывая мне на тарелку ломтики мяса, которые я тут же привычно посыпала специями. – Как же, слышала я, миледи о нем упоминала несколько раз. Я с интересом посмотрела на горничную, надеясь, что она сможет вспомнить что-нибудь еще. Закончив раздавать мясо, Клара присела рядом со мной на скамью и продолжила: – Арджеро, миледи, все верно. Так его и звали. Он с леди Лейни и лордом Фабиано в университете учился, вроде даже какие-то занятия они вместе посещали. Фамилию только не помню, да, думается мне, Джеро этот был не из числа знатных лордов, не ровня нашей леди. Может, из обедневших семей, а может, и вовсе из городских – уж не знаю. Но в компанию леди Лейни и ее брата он вхож не был, это точно. В имение Себастьяни таких не приглашали. – Очередной безнадежно влюбленный мальчишка, – фыркнула Мелия. – Сколько их вокруг нашей леди Лейни вилось – не сосчитать. Да только одному лорду Майло и удалось в итоге ее увлечь. – Это точно. – Клара согласно закивала. – Мужчины и после женитьбы вокруг нее крутились, словно притягивало их что. Само собой, леди Лейни никого к себе не приближала, но иногда прибегала к их помощи. Да и сама не отказывалась помочь, добрая была, отзывчивая, светлая, будто солнышко. Джеро вот, кажется, работать устроила… Миледи, а что это вы вдруг о нем заговорили? Знакомец он ваш? Может, учились вместе? Он вроде тоже лекарское дело изучал… Ох, что же я говорю, – спохватилась служанка. – Вы же, миледи, много моложе. Я рассеянно покачала головой. Мыслями я была уже далеко. Разрозненные фрагменты происходящих событий постепенно складывались в голове, выстраиваясь в единое полотно, словно компоненты сложного снадобья под ловкими пальцами зельевара. Арджеро. Кем бы он ни был, его почерк в точности, вплоть до наклона букв, совпадал с почерком того, кто писал записки мне и леди Эрлисии двумя годами ранее. Судя по книге, подаренной леди Элейне, Арджеро интересовался зельеварением, а скорее всего, и сам был зельеваром. В Королевском магическом университете часть занятий зельеваров и артефакторов пересекались, и вполне возможно, что леди Элейна, несмотря на свое более чем высокое положение, водила знакомство с кем-то не из ее круга. А для влюбленного юноши даже мимолетное внимание могло иметь огромное значение. Конечно, странно предполагать, что артефактора и зельевара, чьи магии столь несхожи, могли объединять общие научные интересы, но в теории это было вполне возможно. Отчего бы наследнице Себастьяни действительно не увлекаться странами Востока и редкими заморскими зельями? Тем более что ее интерес к циндрийской кухне мне уже был известен, да и книг о тех краях в библиотеке оказалось предостаточно. А потом леди Элейна вышла замуж за лорда Кастанелло. В тот день, если верить воспоминаниям Мелии и Клары, разбилось не одно сердце. Мог ли молодой зельевар затаить обиду на более успешного соперника? Мог ли несколько лет спустя посчитать лорда виновным в гибели леди Элейны? Мог ли он сам убить леди Кастанелло, раз она выбрала не его? Мог ли всю оставшуюся жизнь пестовать сердечную рану и черпать в ней силы для новых и новых убийств, желая отомстить лорду? Да, да и да. Пришлось признать, что такой вариант развития событий был более чем возможен. Отравление Лоиссы и смерти двух леди Кастанелло, продуманные и жестокие, вполне походили на безумный план мести, порожденный воспаленным сознанием, целью которого было причинить лорду Кастанелло как можно больше душевных мук, пытаясь утолить собственные. Не вписывалась в схему лишь разграбленная лаборатория… Впрочем, любовь к женщине вовсе не отменяла любви к деньгам. Оставалось только понять, как Арджеро удавалось постоянно проникать в поместье. Скрывался ли он под личиной одного из приходящих работников или же кто-то из постоянных слуг помогал ему? – Миледи? – кто-то осторожно коснулся моего плеча, вырывая из раздумий. Я обернулась. В шаге от меня стояла одна из работниц, занимавшаяся восстановлением поместья. В руке она держала что-то, завернутое в небольшой обгоревший кусок ткани, по цвету отдаленно напоминавший платья, которые обычно носили служанки. – Я разбирала прачечную, миледи, – проговорила работница. – И в груде испорченной одежды нашла вот это. Полагаю, это принадлежит милорду или вам. Она аккуратно развернула тряпицу, и на протянутой ладони я разглядела некрупный прозрачный кристалл. Узнавание пришло почти сразу: передо мной был потерянный артефакт лорда Кастанелло. Оглядевшись по сторонам и не увидев рядом никого из прислуги, я поспешно убрала кристалл к себе в карман. Работница молча поклонилась. Найденный артефакт настолько удивил меня, что я едва не забыла поблагодарить честную женщину и узнать ее имя, чтобы позже попросить для нее у господина Сфорци прибавку к оплате. Вторую половину дня я опять проработала в библиотеке. К моей радости, господин Бренци больше не возвращался, и никто не мешал мне механически заполнять коробки книгами со второго яруса, пока мысли крутились вокруг найденного кристалла. Еще один кусочек мозаики встал на свое место. Кристалл пропал в ту же ночь, когда я увидела Лоиссу выходящей из спальни лорда Кастанелло. Кухарка просмотрела адресованное мне письмо до того, как его погрыз Милорд, а значит, не только видела рисунок артефакта, но могла узнать, где и как его надо достать – обрывки строк, не съеденные котом, явственно указывали на то, что такая информация в письме была. Под действием дурмана Лоисса пошла в покои лорда и в суматохе сумела выкрасть кристалл. Быть может, тот, кто послал ее, тоже хотел заполучить редкий артефакт, но отдал недостаточно четкий приказ, и вместо этого кухарка решила помочь мне. Только ни отравитель, ни я так и не увидели украденного Лоиссой кристалла. Он остался у одурманенной девушки, и наутро она даже не вспомнила о нем. А значит, никто, кроме самой Лоиссы, не знал, удалось ли ей отыскать у лорда нужную вещь. Зато артефакт, найденный лордом в старой игрушке, отлично исполнил роль похищенного кристалла. И сейчас отравитель, должно быть, считал, что лорд Кастанелло получил обратно свою собственность. Но в любом случае находку нужно было вернуть супругу как можно скорее. Отчего-то внутри крепла уверенность, что жизни лорда угрожает огромная опасность. Господин Сфорци выделил мне перо и клочок бумаги, где на обратной стороне собственной рукой нацарапал адрес лорда Кастанелло. Побоявшись, что записка легко может попасть не в те руки, я ограничилась общими фразами: «Милорд Кастанелло! Возвращайтесь как можно скорее. Ваша Ф.» Забрав письмо и мелкую монетку, я отыскала в толпе работников, готовившихся к отъезду, знакомую женщину, вернувшую мне артефакт. Та выглядела довольной и охотно согласилась на мою просьбу отправить письмо сразу же по возвращении в город. Теперь оставалось только ждать. * * * Которую ночь подряд я не могла уснуть. Дурное предчувствие мешало забыться сном, и я вслушивалась в ночные шорохи, надеясь, что лорд Кастанелло получил мое послание, что, несмотря на позднее время, он уже в пути, что он скоро будет здесь и разорвет порочный круг тягостных размышлений.