— Не знаю, — пожала плечами Теззи. — Мне никто ничего не объяснил. — А за что ты тут? — прищурилась бродяжка и подошла ближе. Запах грязи усилился, а Гортензии захотелось спрятаться. Даже в полутьме был отлично заметен пытливый взгляд собеседницы. Стало не по себе: Теззи совершенно не ожидала столь пристального внимания. — Меня обвиняют в убийстве мужа, — поведала она, втайне надеясь, что соседка испугается и предпочтет оставить ее в покое. — Не похожа ты на убийцу, — женщина покачала головой и улыбнулась ртом без верхних клыков. — Скорее на брыкливую красотку. Непокорную и злую, — махнула рукой: — Чую, вот-вот здесь появится твой покровитель. Торговаться придет, красавчик. Ты уж возьми с него за всех нас обиженных и брошенных. Хорошо возьми! Я когда молодая была, жалела их, любви искала, дура, а закончила здесь, — нахмурилась: — Не только в тюрьме, еще и на улице бываю, но тут хоть не льет с неба. — У меня нет покровителя, — глухо прошептала Гортензия, чувствуя, как разгоняется сердце и страх из ледяного превращается в огненный. — У меня есть враг. — Значит, он придет еще раньше, — ухмыльнулась бродяжка. — Позлорадствовать и насладиться победой, — подмигнула и перешла на шепот: — Ты можешь обвести его вокруг пальца. — Как? — удивилась Гортензия. Что можно было придумать в такой ситуации, ей даже в голову не приходило. — Договорись с ним! — выпалила соседка и тотчас же замолчала, прислушиваясь. Потом, решив, что опасность миновала, продолжила: — Сделай вид, что идешь у него на поводу, а потом… Скрипнула тяжелая тюремная дверь и в конце коридора показался надзиратель в компании Белдона. Гортензия сжалась в комок в углу, умоляя всех известных богов, сделать ее незаметной. — Вот сюда, господин Патрак, — пригласил надзиратель, огромный, немного неуклюжий детина, открывая единственную в этом коридоре деревянную дверь и ловко пряча в карман протянутые визитером купюры. — Сейчас я ее позову. Теззи с трудом вдохнула. Она отлично знала, куда ведет эта дверь, — в камеру для допросов. Окон нет, только два стула, стол и вкрученная в стену цепь, на которую могут посадить, как собаку. Детина подошел к их с бродяжкой камере и широко улыбнулся: — Госпожа Библис, к вам посетитель. Гортензия отступила в дальний темный угол. — Я никуда не пойду! — Да бросьте вы, — развел руками надзиратель, щелкнул замком и, открыв дверь, подошел и подхватил заключенную на плечо. Будто не чувствуя брыкающейся ноши, запер камеру снова, протопал несколько шагов, открыл дубовую дверь, впихнул Теззи в комнату и лязгнул засовом, отрезая все пути к отступлению. Показалось: что сердце остановилось. Они с Белдоном вдвоем в запертом помещении, ничего хуже и представить было нельзя! Гортензия еще успокаивала себя, что здесь, в тюрьме, ничего ужасного деверь с ней не сотворит, но нос слышал знакомый лимонно-гвоздичный запах и тело все больше сковывал ледяной страх. Конечности не повиновались, губы не размыкались, словно кто-то зашил рот, а в груди ныло так тоскливо, что хотелось рыдать в голос. Теззи жалась к двери и боялась открыть глаза, казалось, не переживет даже вида этого мужчины так близко. — Не пугайся, Гори, — прошептал он еле слышно, и Гортензия сжала кулаки. «Гори» он называл ее исключительно в момент отвратительного единения. Попыталась вдохнуть, но не смогла толком. Горло будто сдавили невидимой рукой. Лимонно-гвоздичный запах усилился. Почему боги не посылают ей смерть? Чем она провинилась? Распахнула глаза и развернулась к двери. — Выпустите, пожалуйста! — закричала, изо всех сил колошматя по деревянному полотну. Но там, в коридоре, похоже, старательно делали вид, что ее не слышно. — Тише, девочка, — Белдон приблизился и положил руки ей на плечи. Гортензия дернулась, пытаясь освободиться из захвата, но ей не удалось. Даром что деверь на двадцать лет старше, еще в силе. Он больнее сдавил плечи и продолжил: — Давай договариваться… — Я не буду спать с тобой, — выдохнула Гортензия еле слышно. Сама себе показалась вдруг маленьким ничтожным существом. — Можем вместе сходить к животным, и ты возьмешь, что требуется. — Меня это не устраивает, Гори, — рывком кинул на дверь, прижимаясь к спине золовки всем телом. — Не хочу, чтобы ты видела ингредиент… Поморщилась, чувствуя реакцию Белдона на прикосновения, и снова заколошматила по двери. Не дойдет же он до того, чтобы насиловать ее прямо в тюрьме? — Слушай меня, девочка, — прошептал деверь, подаваясь вперед бедрами и заставляя дрожать от омерзения и страха. — Твоя никчемная жизнь — ничто по сравнению с благом королевства. Либо ты соглашаешься помогать мне, либо тебя повесят… Король будет только рад подписать приказ, если узнает, что ты не желаешь ему здоровья. — Поделись рецептом с остальными, — прошипела Гортензия, Белдон прижимал к двери так сильно, что не удавалось толком вдохнуть. Страх как-то сам собой превратился в отчаянную злость. Повернула голову и подытожила. — Тогда не понадобятся жертвы… — У тебя великолепные глаза, Гори, — прошептал он, явно намереваясь поцеловать. Гортензия поспешно отвернулась. Послышался скрип засова и захотелось петь от радости. Неужели свидание окончено? — Помни мои слова, — увещевал мучитель. — За тебя все равно некому заступиться… С той стороны дернули дверь, и Гортензия практически вывались в коридор. Налетела на еще одного надзирателя, крепкого пожилого мужчину с неровно заросшим шрамом через все лицо. От спасителя разило потом и перегаром, но Теззи готова была броситься ему на шею и расцеловать. — Следуйте за мной, госпожа Библис, — строго приказал он. Вздохнувшая было с облегчением узница снова заволновалась. Куда ведут? И зачем? Вроде беседа с дознавателем уже была… Что дальше? Казнь? Захотелось забиться в угол и разреветься. Когда же, чешуя забери, все закончится? Белдон, кажется, топал следом, и от этого становилось еще неуютнее. Потеряла счет поворотам и лестницам. Передумала, что только можно. Уже приготовилась и к зелью правды, и к виселице. Перестала замечать деверя за спиной. Устала волноваться. Будь что будет… Все равно не по силам ничего изменить. Радовало одно: Белдон больше не приставал, значит, пока она ускользнула из его лап. Дошли до очередной тяжелой двери. Остановились, и надзиратель принялся воевать с замком. Гортензия оглянулась и обнаружила, что Патрака и след простыл. Интересно, когда и, главное, где он успел сбежать? Тяжело вздохнула. Понять бы, что происходит, было бы куда легче. Наконец мужчина со шрамом одолел замок и они вошли в широкий светлый коридор с высоким потолком. Прищурилась, не понимая, где находятся. Спутник невозмутимо повернул налево пару раз, а затем распахнул перед ней еще одну массивную дверь. В насквозь прокуренном кабинете ожидали восемь мужчин: дознаватель, с которым она беседовала после ареста, бывший начальник участка, Хатиор Рипсалис, трое дорого одетых незнакомцев и один незнакомец в форме. Последним заметила Ривотта, тот терялся среди других из-за небольшого роста. Незнакомец в форме лучезарно улыбнулся и, будто приказывая, заговорил: — Гортензия Библис, Совет охранной службы принял решение освободить вас до суда. Дату заседания назначат в следующий понедельник. Пришлем вам курьера с письмом. Помните, что ваше исчезновение лишит ваших поручителей значительных средств. Будьте благоразумны. У вас есть возражения? — Нет, — пролепетала Теззи, не веря своему счастью. Поймала взгляд мужа. Ривотт стоял, привычно скрестив руки на груди, и ехидно улыбался. Больше всего на свете сейчас хотелось его обнять. Вовсе не как мужчину, скорее как друга, который не бросил в самый паршивый момент. Пожалуй, тут не удастся отделаться подарочным зайцем. — Не задерживаю вас больше, — строго сообщил незнакомец в форме и все, кроме дознавателя, потянулись к выходу. — Полагаю, было бы уместно пригласить друзей в гости пропустить по стаканчику, — Ривотт осторожно взял жену под локоть, как только они покинули кабинет. — Конечно, — улыбнулась Гортензия, мысленно прикидывая, есть ли у нее в доме приличная выпивка. Теперь, когда волнения остались позади, меньше всего жаждала ударить в грязь лицом. — Вы все очень мне помогли, и я хотела бы хоть как-то поблагодарить. — Мы старались, — добродушно усмехнулся муж. — Не радуйтесь раньше времени, Гортензия, — заметил Хатиор Рипсалис. — Ваши испытания только начались. Теззи вздохнула. Возразить было совершенно нечего. Глава седьмая — Все-таки вам, Гортензия, стоит вспомнить хоть что-нибудь об убийце прежнего супруга, — мягко увещевал Хатиор, сидя за столом и прихлебывая чай со смородиновыми листьями. — Я бы даже сказал, жизненно важно… — Рада бы, — вздохнула хозяйка дома, подливая себе горячей жидкости с терпким ароматом, — но я действительно ничего не помню. Ривотт отправился проводить поручителей, а она осталась развлекать засидевшихся гостей: дознавателя Рипсалиса и его прежнего начальника Цериоса Ребуция. Оба мужчины были хорошо ей знакомы, и Гортензия разговаривала с ними запросто, без недомолвок и лишнего кокетства. — Судя по вашему рассказу, убийца мог пробраться в комнату к Патраку только мимо вас. Вряд ли вы спали настолько крепко, — ринулся в наступление Цериос. Он уже разделался с пирожным, но так и не притронулся к чаю. Вместо ответа Теззи пододвинула ему вазочку с печеньем. Мужчина улыбнулся, отчего, несмотря на возраст и глубокие морщины на лбу, стал походить на довольного жизнью деревенского парня, и покачал головой. — Я слышала его, — слабо улыбнулась хозяйка, — но памятуя о зелье правды, не стала открывать глаз. Не думала тогда, что все повернется так, — вздохнула, сделала глоток приятно-горькой жидкости и оживилась: — Зато голос узнаю точно. Он сказал Датуру несколько слов. Что-то вроде «пора на вечный покой…». — Вряд ли это сильно поможет нам, — скривился Цериос и запустил ладонь в свою густую русую шевелюру, — но попытаться стоит. Переглянулся с бывшим подчиненным и продолжил вкрадчиво: — Мы хотим предложить сделку, Гортензия. Простите, что пытаемся воспользоваться вашим бедственным положением, но и у вас в этом деле будет выгода. — Сделку какого рода? — хозяйка дома взяла дракона за крылья. Долгие предисловия немного раздражали. — Мы найдем убийцу Датура Патрака и избавим вас от виселицы, — выпалил Хатиор, — а взамен вы поможете выяснить у Белдона, что за секретный ингредиент он использует в отваре для короля. — Но как? — нахмурилась Гортензия, — даже придумать ничего не могу. Да и зачем вам секретный ингредиент, если вы не знаете основного рецепта? Цериос самодовольно улыбнулся и наконец-то потянулся к чашке. Сделал несколько глотков и окинул собеседников победным взглядом. — Мой младший брат, Литоп, зельевар. Опытный, состоявшийся. Может, слышали о его фабрике? В общем, он объединился с тремя другими коллегами, и они сообща почти разгадали рецепт. Как только узнают секретный ингредиент, разберутся полностью. Это всем на руку. И королю, и тем, кто считает, что влияние Белдона слишком велико. — Моя-то роль какова? — пожала плечами Гортензия. — Вряд ли деверь расскажет мне все как на духу. — Это так, — согласился Цериос. — Но вас он подпустит ближе остальных. А план мы придумаем завтра-послезавтра. У нас есть мысли. Я бы сначала занялся убийцей, — поднял глаза на собеседницу: — Что скажете? Хозяйка дома слабо улыбнулась. Не верила, что хватит смелости, но и отказывать сразу не хотела: — Давайте попробуем. Только надо хорошенько все обдумать. — Обдумаем, — обнадежил Хатиор. — А вы, пожалуйста, постарайтесь вспомнить хоть что-то… — Постараюсь, — пообещала Гортензия и взяла печенье. Откусила и прикрыла глаза. Вкуснятина! Жаль, Ривотт их не ест. Мужчины откланялись раньше, чем вернулся супруг, и, устроившись за столом в одиночестве, Теззи налила себе очередную чашку. Задумчиво уставилась в окно. Трудный день подходил к концу. Возможность ночевать дома, а не в тюрьме радовала сама по себе, но будущее пугало. В голове вертелось множество вопросов, ответов на которые женщина не знала. Где искать убийцу? И надо ли? Что делать с Белдоном? Как спасать драконюшню? И если с последним были хоть какие-то наметки, то остальные только повергали в растерянность. После выпитой чашки появились еще вопросы: где ходит муж и какого ящера его нет так долго? Махнула рукой. По большому счету ей должно быть плевать. Ривотт и так сделал для нее очень много. Надо еще поинтересоваться, сколько должна и как надолго можно отсрочить выплату. Уже собралась подняться к себе, когда услышала, как Фукси пустила господина в дом. На душе неясно отчего повеселело. Пусть Ривотт не будет вместе с женой наслаждаться сладостями, она хотя бы немного поболтает с супругом. Почти выбежала из столовой в полутемный коридор и в самом его конце сходу налетела на благоверного.