Хукер пристально смотрела на Чаза, в то время как я смотрела на нее. Это невозможно — Я сказала тебе не называть ее так, — сказала она. Чаз поднял обе руки. — Прости, я забыл. Мне же он сказал: — Кстати, клевая прическа. Это действительно придает тебе что-то такое. Почти делает горячей штучкой. Я пристально посмотрела на Хукер, которая ударила себя ладонью по лбу. — Вообще-то, она моя спутница, и она и так горячая штучка, — сказал Остин, немного покраснев. — Не слушай его, Салли. Ты определенно горячее, чем многие, если не самая горячая девушка здесь. Как бы сильно я ни наслаждалась тем, что Остин отстаивал мой уровень великолепия, я была готова закончить этот разговор и пойти смотреть кино. Я не думала, что Хукер может превысить фиаско с Дейзи, но это вне конкуренции. Это официально было мое самое неловкое свидание. — Мы идем? Уже почти полночь. — Не дожидаясь ответа, я потащила Хукер ко второму залу справа, оба моих спутника последовали за нами. — Скажи мне, что не делала этого. — Я хотела, чтобы тебе было из чего выбирать, — стала объяснять она. — Два парня, одно свидание, шансы на успех удваиваются. Разве не гениально? На этот раз ты можешь выбирать: умный и странноватый — опять же, мальчиковая версия тебя — или сексуальный и… сексуальный. — Ты передо мной в долгу за это. — Знаю, знаю, — сказала она, сверкая глазами. — Но определенно после этого тебе будет что записать в твой дневник. И респект за сексуальную прическу. Я прям завидую. У меня так никогда не получится. Я чуть не споткнулась. — Что? Хукер кивнула. — Тебе идет. Теперь все, что нам нужно, — найти подходящий лифчик, чтобы придать твоим девочкам более презентабельный вид, и ты в дамках. Закатив глаза, я пошла по проходу, чувствуя, что мне нехорошо. Поддерживающий лиф был последней из моих проблем. Это было ясно еще до начала просмотра трейлеров. В итоге я села между Остином и Чезом. Первый предложил мне подлокотник, спросил, удобно ли кресло, поинтересовался, нужно ли мне что-нибудь из буфета. К десятому вопросу— «Почему людям нравятся Люди Икс? Лига Справедливости круче» — мне было уже достаточно. Кино — не место для разговоров, и нескончаемые вопросы уже пора было прекратить. Кроме того, все знали, что это несопоставимо. Члены Лиги Справедливости были лишь подражателями Людей Икс, просто и ясно. От того, что он каждые пять секунд шептал что-нибудь мне на ухо, я едва слышала, о чем говорили в фильме. Чез, хоть и не такой болтливый, был так же невыносим, но по другим причинам. Он пытался положить свою руку мне на бедро, несмотря на то, что я множество раз сбрасывала ее. Его постоянные попытки заглянуть в вырез моей футболки привели к тому, что я так близко наклонилась к Остину, что один раз мы даже стукнулись головами. Обломавшись, Чез развалился в своем кресле и сказал мне, чтобы я пошла и купила ему большую колу и попкорн с дополнительной порцией масла. Услышав его слова, Остин возмутился, назвал его кретином, и эти двое начали спорить и переругиваться через мою голову. Перепалка не прекращалась до тех пор, пока не подошел один из парней-секьюрити и не пригрозил вышвырнуть нас. После этого они, к счастью, замолчали. Но к этому времени кино практически закончилось. Когда пошли титры, Чез потянулся, а потом сказал: — Похоже, правду говорят, Шпиц. Ты и впрямь зажатая. Я резко развернулась к нему: — Прости, что? — Зажатая, — повторил он. — Ну, типа фригидная. — Кто так говорит? — спросила я, не веря своим ушам. Я была рада, что Остин где-то внизу — ищет под сиденьем свой телефон. Он уронил его во время просмотра фильма. Мне бы не хотелось, чтобы это кто-то услышал. — Люди, — пожал плечами Чаз. — Лилиан сказала, что ты совсем отчаялась. Хукер придется многое объяснять. — Ich bin nicht das, was Du gerade über mich gesagt hast, — прошипела я. — Und Du bist ein Idiot. (прим. — с немецкого — Я не такая, как ты говоришь. А ты — идиот!) Судя по растерянному выражению его лица, я, похоже, произнесла все это на непонятном для него немецком. Плюс-минус несколько ругательств. — Неважно. А потом он ушел. Слава богу, потому что еще две секунды, и я бы использовала против него хук слева, как меня учил Бекс. — Итак, — сказала Хукер, подойдя ко мне, — как все прошло? Мои брови поднялись, я набросилась на нее. — Ты сказала ему, что я отчаялась? Ее глаза расширились. — Он не должен был говорить тебе этого. — Хукер, — простонала я. — Хорошо, хорошо, — сказала она. — Прости. Чаз был чем-то вроде крайней меры. Шикарные волосы, упругая попка, но в голове пусто. А что насчет Остина? Я покачала головой. Как это могло быть моей жизнью? — И он тоже не то? — спросила она. — Хорошо, не проблема. Следующий будет лучше, обещаю. — Не будет никакого следующего. С меня хватит. — Она отошла, а я встала в конце ряда в позу а-ля Россомаха и сделала последнюю попытку. — Ты слышишь меня, Хукер? Хватит. На этот раз я серьезно. — Да, хорошо, — бросила она — пока, Шпиц. — Салли? — Остин терпеливо ждал возле двери, с телефоном в руке. — Ты готова? — Да, — ответила я, дурно себя чувствуя. Я забыла о его присутствии. — Прости за все это. Я понятия не имела, что Хукер приведет для меня еще одного спутника. — Все нормально. — Спасибо за понимание. Дойдя до него, я покачала головой. — Остин Харрис, ты слишком милый, себе же во вред. Остин молча шел рядом, казалось, он глубоко задумался, и я испугалась, что сказала что-нибудь не то. Нам обоим пришлось пережить эти ужасные два часа с Чезом Нили. Этого было достаточно, чтобы испортить настроение кому угодно. Как только мы вышли наружу, он остановил меня, положив свою руку на мою. — Салли, — начал он нерешительно, — есть… кое-что, что я хочу сказать… но я не хочу расстроить тебя. «Так вежливо», — подумала я. — Хорошо, я слушаю. Как бы там ни было, вряд ли это что-то плохое. Сделав глубокий вздох, он сказал: — Я думаю, что люблю тебя. Я выдохнула со свистом. — Я знаю, что это внезапно, — сказал Остин, взяв меня за руку. — Я знаю, что мы только встретились, но… Я также знаю, что чувствую. Я никогда не встречал девушку, с которой мне было бы так легко общаться. Салли, я просто чувствую. Ты для меня единственная. Я ответила не сразу. Мой шок был столь сильным, я была настолько удивлена, что едва не проглотила язык. — Остин, — произнесла я, пытаясь сохранять спокойствие. Ситуация требовала деликатного подхода. — Да, любимая? О, это конец. — Ты сумасшедший?! — Но…. — Нет, — сказала я, сделав шаг назад. — Ты не можешь говорить серьезно. — Но, Салли, я люблю тебя! Его лицо было таким открытым, он казался таким уверенным. Наряду с тем, что его признание напугало меня, я почувствовала искреннее сожаление по отношению к парню. Остин Харрис явно был чокнутым, но чокнутым с сердцем. — Нет, Остин… — Я покачала головой и заставила свой голос звучать как можно нежнее. — Не любишь. Ты едва знаешь меня.