— Очень мило с ее стороны, — сказал Бекс, надев его на голову. — Но зачем? Я нахмурилась, заметив, что пиратский головной убор не выглядел на Бексе и вполовину столь же забавно, как на мне. Черт да, он даже выглядел мило. Я не могла не думать, что в этой шляпе, с идеальной трехдневной щетиной, Бекс дал бы фору Джонни Депу. — Думаю, она в тебя влюбилась. — Умница, — сказал он, с легкостью приподняв шляпу. — Почему бы нам не пойти в мою комнату? — Хо-хорошо. Слово вышло нечетким. Учитывая тот факт, что бывала в комнате Бекса тысячу раз и за эти годы провела в ней почти столько же времени, сколько в своей собственной, я не должна была нервничать. Но когда Клейтон изобразил губами поцелуй, чмокнув воздух, а Бекс положил руку мне на поясницу, я почувствовала себя зайцем из рекламы батареек «Энерджайзер», с дико бьющимся сердцем. Оно билось так сильно и быстро, что к тому времени, когда мы достигли верха лестницы, я словно пробежала марафон. Войдя в комнату Бекса и услышав, как дверь за нами закрылась на защелку, я глубоко вздохнула, прежде чем повернуться к нему. — И, — отступив, произнесла я голосом более высоким, чем обычно, сняла шляпу и мантию. Осознав, что мне больше нечего сказать, я как идиотка повторила: — И… Бекс покачал головой. — Так, Сэл, в чем дело? — Что ты имеешь в виду? — спросила я, пытаясь изображать хладнокровие. — Именно то, что сказал, — он скрестил руки на груди. — Что с тобой? И не пытайся говорить, что ничего. Со вчерашнего дня ты выглядишь так, будто у тебя вот-вот случится сердечный приступ от одного моего прикосновения. — Нет. — Да, Сэл. Так и есть. Сердце, до того такое живое, кажется, приостановилось. — Сэл, я не… — он покраснел. Бекс, невозмутимый, всегда уверенный в себе Бекс по-настоящему покраснел, пока я с благоговением взирала на него. — Я бы никогда не стал приставать к тебе. Ты ведь знаешь это? «Это-то и плохо», — подумала я, и даже мой внутренний голос звучал расстроено. — Не в этом дело. — Тогда в чем? Я молчала. Если разговор пойдет туда, куда я предполагала, у меня большие неприятности. — Я знаю, что что-то не так, — сказал Бекс, удерживая мой взгляд, — и я думаю, что знаю, что именно. Я сглотнула: — Знаешь? Он не мог знать. Или мог? — Да, — сказал он. — Но я, правда, просто хочу, чтобы ты рассказала мне. Я не буду сердиться, ты же знаешь. Я была рада слышать это, но Бекс, который сердится на то, что я люблю его, был не самым большим моим страхом. Я больше боялась, что он рассмеется или станет ненавидеть меня за то, что я разрушила нашу дружбу. Я не была уверена, что выдержу потерю Бекса как друга. На самом деле, я была совершенно точно уверена, что не выдержу. — Мы по-прежнему будем друзьями и все такое, — он будто прочитал мои мысли. О, Боже, он ведь не знал? — Ну, давай же, Сэл. Просто расскажи мне правду насчет всей этой ерунды с фальшивым парнем. — Правду, — поперхнулась я. Его следующие слова подтвердили, без вопросов, что мы говорим не об одном и том же. — Просто скажи мне, кто он, — настаивал Бекс. — Кто? — озадаченно спросила я. Бекс становился раздраженным. — Этот парень. — Какой парень? — Господи, Сэл, — Бекс провел рукой по своим волосам. — Парень, в которого ты настолько сильно втюрилась, что наняла фальшивого, чтобы заставить его ревновать. Я была, мягко говоря, шокирована. Я только было подумала, что Бекс наконец все понял, разгадал меня, а он был таким же бестолковым, как всегда. Это было близко. После всех волнений мое сердце, мой секрет были в безопасности еще на некоторое время. Спасибо вселенной за маленькую услугу. Играя дальше, я сказала: — Ну, почему ты хочешь знать? — Я знал, — воскликнул он, тыкая в меня пальцем. — Я знал. Это никогда не было связано со сводничеством Лилиан. Ты делаешь это из-за парня, в которого втюрилась. — Ты меня раскусил, — я пожала плечами. То, что он поверил в эту ложь, было намного лучше, чем рассказать ему жизненно важную, возможно, разрушающую дружбу правду. — Как ты это понял? — «Нетфликс», — ответил Бекс. — Так кто он? — Почему я должна говорить тебе? Взгляд, которым он окатил меня, был наполовину уничижительным, наполовину впечатляющим. — Думаю, я заслуживаю того, чтобы знать, учитывая то, как ты используешь меня. Вот кто я для тебя, Сэл, просто симпатичный спутник? — О, нет, — на этот раз я скрестила руки. Я знала его слишком хорошо, чтобы поверить, что он на самом деле обиделся. — Не притворяйся, Бекс. Не веди себя так, будто тебе это совсем не нравится. Он медленно улыбнулся: — Ну, я определенно не ненавижу это. Я покачала головой: — Это ошибка. Бекс закатил глаза. — Так все-таки, кто этот парень? — он сел в кресло и жестом показал, чтобы я сделала то же самое. — Он должен быть чем-то особенным для тебя, если ты согласилась на все эти сложности. Положив шляпу и мантию на пол и медленно опустившись на кровать, с прямой спиной, на самый край, я заставила себя не оглядываться, и сказала: — Ну, да. Бекс издал горлом странный звук. — Ты можешь, по крайней мере, сказать мне имя этого придурка. — Нет. — Ну же. — Нет, Бекс. — Почему нет? «Потому что этот придурок — ты», — подумала я, но только покачала головой. Бекс нахмурил брови, глубоко задумавшись. Наконец он сказал: — Ты хотя бы можешь рассказать мне о нем? У него спортивное телосложение? Сама того не желая, я бросила взгляд на ряд футбольных наград на полке Бекса. — Да, — ответила я. — Очень. Бекс кивнул. — Значит качок. Должно быть, тупой? Думая обо всех тех разах, когда он попадал в список отличников, я покачала головой. — Вообще-то, он очень умный. Звучит как отличный бонус, не так ли? Он снова издал этот звук. — Он безобразный, да? У него лицо, которое может любить только мать, рожа, которая заставляет маленьких детей плакать. Лопоухие уши, кривые зубы, сросшиеся брови.