Женщина не откликалась, а Лике не хотелось перебудить остальных: насколько девушка знала, доктора вернулись поздно, да и по плану привлекать внимание недовольных их сопротивлением членов команды к их с Липой вылазке, она была не должна. Где-то там, в темноте лежали без сна Тимофей и Влад, слишком многое было поставлено на кон, чтобы из-за первой сложности отказаться от задуманного. Превозмогая сонливость, Лика на четвереньках, стараясь не шуметь, подползла к матрасу матери, лежавшей на боку, лицом к стене, и тихонько тронула её за плечо. Рука сама отдёрнулась, девушка присела на колени и закусила нижнюю губу, чтобы не закричать: Олимпиада была холодной, как заледеневшее стекло в январе. Лика медлила, но следуя долгу, робко дотронулась ещё раз, перевернув тело на спину, уже зная правду: её мать мертва, теперь уже окончательно и бесповоротно. Олимпиада постарела ещё больше, будто за одну ночь прожила десяток лет, холодные голубые глаза выцвели и запали, крючковатый нос заострился, кожа потрескалась. На подушке серебрились скомканные, спутанные пряди, между оставшимися на голове трупа волосами проглядывал лысый череп. Не надо было быть медиком, чтобы понять: Липа умерла от глубокой старости, до которой вряд ли дожила бы на Земле. Выражение лица вновь представившейся поражало спокойствием и безмятежностью, словно смерть – лишь добрый друг, встречающий тебя в конце пути с распростёртыми объятиями. Тут же пришли сомнения в том, что усопшая не была её матерью, чувство вины пронзило грудь так сильно, что было невозможно глубоко вздохнуть. Хотелось закричать в голос, чтобы прекратить давящую на уши тишину, но желание действовать внезапно пропало, Лику охватила апатия. Она наблюдала за собой, словно со стороны, было лень пошевелить даже пальцем, не то что встать и позвать на помощь. Да и некого звать: разве можно отменить смерть? И стоит ли жалеть о тихом уходе? — Не смотри, хватит, — услышала она шёпот сзади, и руки Тимофея отгородили её от страшной картины торжества смерти, он развернул оторопевшую девушку лицом к себе. Лика припала к нему на грудь и, так и не начав плакать, прикрыла глаза. Пришла безумная мысль, что сейчас она очнётся и всё будет как прежде. Девушка не знала, что значит прежде: до того, как их группа высадилась на Эфемерал или до того, как появилась новая “Олимпиада”, но разум упрямо цеплялся за это «прежде», будто то, что было раньше приносило меньше огорчений. — Хоронить мать дважды тяжело, — сочувственно вздохнул Костя, накрыв одеялом тело. Лика следила за его действиями исподлобья и ничего не чувствовала к умершей, кроме жалости. — Лика, мне так жаль, — услышала она голос Вари и ощутила её руку на своей спине. — Она в шоке, — Тимофей говорил где-то далеко, Лика хотела возразить, ответив, что с ней всё в порядке, но язык стал тяжёлым и прилип к зубам, девушка онемела и была этому даже рада. — Как тут свет включается? — спросил старпом. — Не знаю. Дим, надо выйти в коридор, позвать эфов. — Они и так скоро придут. Варя, иди сюда, ты там мешаешься. — Стас, посмотри, она выглядит дряхлой старухой, — послышался полный сдержанного страха голос Кости. Лика нашла в себе силы отстраниться от груди Тимофея и посмотреть вокруг. Большинство людей стояли рядом и молчали, как застывшие фигуры, и было в этом безмолвии что-то противоестественное, похожее больше на ожидание, чем на скорбь. — Варя… — Лика, я здесь. Тёплая мягкая ладонь некрепко сжала руку девушки. Комнату залил свет, заставивший Лику зажмуриться. По щекам девушки потекли слёзы. — Не бойтесь, — услышала она незнакомый мужской голос и, прищурившись, открыла глаза. В спальню вошли три крупных ящера, полосы и завитки на их коже сделались ярко-синими, словно их нанесли неоновой краской. — Это давно должно было случиться. Удивительно, что она дышала так долго. В голосе эфа слышалась скорбь, словно покойная была ему другом, но Лика не видела, чтобы мать тесно общалась с кем-нибудь из местных. — Не мешайте, её сейчас увезут, — пробасил второй. Антропоморфные роботы, словно ждавшие сигнала, медленно подъехали и погрузили тело с лежащим под ним матрасом на платформу с прозрачной крышкой, которая тут же опустилась, накрыв ношу и сделалась матовой. — Подождите, надо её похоронить, — Очнулась от оцепенения Лика. — И других ушедших. Этим займутся, а вам надо набираться сил, — проговорил первый ящер, и эфемералы попятились к выходу, в котором недавно скрылась платформа с саркофагом и сопровождающие её роботы. Всё было сказано с нажимом, без малейшего намёка на возможное сопротивление, ящеры делали то, что считали нужным и совсем не спрашивали мнения землян. — Лика, не ходи! — Тимофей взял девушку за плечи и обняв сзади, удерживал от попытки последовать за аборигенами. — Пусти! Я хочу знать, что здесь происходит! — Скоро узнаешь, — спокойно и равнодушно произнёс Влад. — Узнаешь, — вторили ему братья, Дмитрий и Стас. Их лица были спокойными и дружелюбными. Варя вжала голову в плечи и сделала шаг в сторону, повернувшись спиной к стене. — Дима, — позвала она жалостливо. Веслов повернул и подошёл ближе: — Всё в порядке, глупышка! Чего ты так испугалась? Дмитрий подал жене руку и сделал вид, что не замечает её колебаний. Варя всё же робко вложила свою ладонь в его и позволила подвести себя к остальной группе. — Что я узнаю? — Лика попыталась придать своему голосу обычные интонации, но он предательски дрогнул. Девушка с усилием стёрла дорожки слёз со щёк: пусть окружающие думают, что причиной всему является скорбь, а не подозрения. — Про похороны, разумеется, — удивлённо ответил Стас. — Нас должны позвать. — Они же вроде сжигают тела и пускают на переработку, — поддержал игру Лики Тимофей. — Так и есть, — Дмитрий одной рукой обнимал за плечи жену и улыбался. — Эфемералы обычно смотрят в небо и провожают взглядами дым. В остальное время здесь ничего не горит, и небо всегда чистое. — Откуда ты знаешь? — Варя сбросила руку мужа и спряталась за спины Кости и Тимофея. Дима пожал плечами, остальные безучастно смотрели на происходящее, словно ответы на некоторые вопросы их совсем не волновали. — Ты не мой муж, — всхлипнула Варя. — Отчего же? Твой… — Давайте поспим, — предложил Виктор и первым направился к постели. За ним следом улеглись на свои места и остальные. — Как вы можете спать? — Лика растерянно переводила взгляд с одного мужчны на других. — Мы должны… — Дима, — позвала тихонько Варя. — Тсс, — прошептал Тимофей, наклонившись к девушке, — пусть. Посмотри, они не в себе. Лика с изумлением наблюдала, как Старковы, Влад и Стас спокойно улеглись, закрыли глаза и мерно задышали. — Пойдём, — прошептал Тимофей и увлёк Лику в дальний угол, где на высоком матрасе сидела Варя и Костя. Подруга дрожала, стуча зубами, как от сильного холода и не обращала внимания на остальных. Лика уселась рядом и в свою очередь обняла Варю, положив голову ей на плечо. — Я так хочу спать, — произнесла та. — И не могу. — Так и не надо, — Костя долгим взглядом посмотрел на девушек. — Что тебе известно? — в голосе Тимофея звучала плохо скрываемая неприязнь. — Очевидно же, что дело во сне. Все кто спали, становятся другими. — Мы все спали, — не унимался Тимофей. — Все, да не все. Ты ведь почему-то только притворялся, да и я…, — замялся Костя. — Ты и сюда эту дрянь притащил! — Можно подумать, ты никогда её не жаловал! — О чём вы говорите? — Подняла голову Лика. — Неважно, главное сейчас — решить, что делать дальше, — прошептал Тимофей и покосился на спящих людей. — Мы все понимаем, насколько важно не спать. И кое-кто из нас знает, как это сделать, — произнёс Костя и выразительно посмотрел на старпома. — Нет, я же спала, — тихо проговорила Лика, уставившись в пол. — Значит, дело не в этом. — А я поняла, вспомнила, что означает слово “Эфемерал”, — сказала Варя, смотря невидящим взглядом перед собой. — Это перевод с английского. “Недолговечный”. И помолчав, добавила: — Для них мы - эфемералы. *** — Но как мы сможем не спать? — спросила Лика. — Долго так не протянешь. — На самом деле способ есть, — загадочно произнёс Костя и выразительно посмотрел на девушку. — Я сказал тебе, только попробуй! — Тимофей ухватил доктора за шиворот и с такой силой потянул за ворот, что ткань рубашки затрещала. — Не смей предлагать им эту дрянь! — Может, вы и нам объясните, о чём спорите? — Лика оставив Варю сидеть, встала рядом с мужчинами. Тимофей отпустил начавшую рваться холщовую рубашку и оттолкнул мужчину. — Речь о Сомнамбулисте, — проговорил он сквозь зубы. — Что это? Какое-то средство? Варя тихонько рассмеялась, казалось, что с подругой случилась истерика, и она плачет, но стоило той отнять руки от лица, как Лика поняла, что ошиблась. — Ты что ни разу не пробовала? При твоих деньгах? Это крутая вещь, но жёсткая! Мне хватило одного раза, впрочем, и денег оно стоит немереных. — Это наркотик? — Да.