— И я! — Варя вышла вперёд. — Я лингвист и готовилась к этой миссии. — Никуда вы обе не пойдёте! Это приказ! — отрезал Тимофей и быстрым шагом двинулся к ждущим их фосфореалам, совсем не проявлявшим признаков нетерпения. Вслед двинулись остальные, определённые старпомом в первую группу. Лика попыталась пойти следом, но окрик Каплынова заставил её затормозить: — Леснова, стой — пристрелю! Девушка услышала клацанье затвора бластера и медленно обернулась. На её груди подрагивала красная точка. Взглянув в лицо Влада, Лика поняла, что тот не блефует. Глаза Вари расширились от ужаса, она вцепилась в руку Дмитрия, который безучастно наблюдал за всем происходящим. Стас неодобрительно качал головой, но молчал. Лика оглянулась, Тимофей и другие были уже совсем близко к Существам. Старпом уверенно шагал впереди, девушка понял, что крики о помощи он не услышит, Влад уже успеет выстрелить, и никто его не осудит. Лика перевела взгляд, полный мольбы на Костю, но тот покраснел и смущённо отвёл глаза. Влад продолжал целиться. — Встала позади меня! И бластер Стас передай! — Влад, ты не имеешь права меня задерживать! Я не военный человек и не подчиняюсь Уставу! — попыталась уговорить Каплынова Лика. Она блефовала: Устав и вправду не был её Библией, в отличие от догм Протоколов безопасности, которые не допускали таких вольностей, как непослушание старшему группы. Каплынов мог стрелять после первого предупреждения, и был бы прав. — Решайся, Леснова! Либо с нами, и у тебя есть шанс выжить, а может, и спасти человека рядом, или в бунтари с пулей в груди! Это не прогулка по парку! — Влад, она никуда не пойдёт! Ты её напугал, — мягко сказал Стас и встав рядом, взял девушку за руку. — Скоро мы всё узнаем! А инопланетянам незачем видеть, как мы ссоримся. Лика бросила последний взгляд через плечо и, опустив голову, подчинилась. Попытка бунта была изначально бессмысленной, Киреев не зря оставил Каплынва за главного - знал о его способности “держать” группу. — И хватит быть маменькиной дочкой! — раздражённо процедил первый бортинженер, опустив бластер. — У меня нервы ни к чёрту, так ненароком и после первого предупреждения выстрелю. Лика поняла намёк: он знал Протоколы не хуже неё. В первое время девушка считала его исполнительным мужланом, читающим только Устав и Приказы. Но и это оказалось маской, пустой бравадой, за которой скрывалась безраздельная преданность делу и интересам экипажа. — Ничего, видишь? Вроде они спокойно разговаривают! — прошептала Варя. — Кто? Ты заметила, что ящеры молчат? Почему мама с ними не разговаривает? Я думала, она будет выступать переводчиком… — Да, только таращатся. Смотри, Анатолий возвращается. Люди напряглись, сбившись в кучу, готовые по первому сигналу отступать и прикрывать тылы огнём. Анатолий шёл медленно, но лицо его было спокойным, казалось, он озадачен. — Что скажешь? — спросил его Влад, стоило мужчине приблизиться на достаточное расстояние, чтобы можно было говорить вполголоса. — Чёрт поймёт! Эти монстры просто ужасны, они так смотрели на нас, будто это мы - ошибка природы, и всё время молчали. Её мать, — Толя кивнул в сторону Лики, — соловьём заливалась, что у этих фосфо-штук голосовой аппарат развит слабо, а общаются они между собой телепатически. Только Тимофей уверен, что они понимают наш язык. Смотрят-то вполне себе осознанно, аж мурашки по коже, — мужчина замолк и нервно улыбнулся. — Ладно, это всё бабьи страхи и домыслы! Так что за приказ? — Влад, честное слово, я не из пугливых! Но жутко, ей-богу! — Реакция понятна: стресс, выброс адреналина, — встрял Костя. — Каждый на твоём месте так бы себя чувствовал. Стас рассеянно кивнул и бросил обеспокоенный взгляд на троих мужчин, ведущих переговоры с аборигенами. — Тимофей велел всем присоединяться. У нас, по сути, и выбора-то больше нет. Ящерицы смирные, старшую Леснову слушаются, кивают. У них город под водой, вроде как помощь им и самим нужна, они вымирают потихоньку. Предлагают нам быть у них гостями. — В челнок этот лезть? А он новёхонький, технологии, видать, продвинутые. Что-то он мне напоминает, — пробормотал Влад. — Подводную лодку, — громко сказал Дмитрий рядом, Лика вздрогнула. — Приказы надо выполнять, а не раздумывать, не так ли Влад? И не дожидаясь ответа Веслов, увлекая за руку жену, первым пошёл к воде. За ними потянулись и остальные. Последним замыкали шествие Лика и Влад. Девушка шла в раздумьях: что-то в словах Дмитрия было не то. Он не лгал, говорил уверенно, но Лику тревожил его тон. Лишь когда они оказались на расстоянии десяти шагов от цели и стали видны многочисленные красные узоры на полупрозрачной коже аборигенов, девушка поняла, что в реплике Веслова резало слух. В его словах совсем не было страха. *** Лика решила присмотреться к Дмитрию и находиться рядом с Варей каждый раз, когда это будет возможно и уместно. Делиться сомнениями с подругой она не хотела: та и без того была измучена, Лика и сама не могла чётко сформулировать свои подозрения. Иногда ей казалось, что Веслов и Олимпиада переглядываются как старые знакомые, в следующий момент она понимала, что ошиблась. Больше всего Лика боялась сойти с ума от постоянных переживаний. Была и другая мысль: а если она просто ищет новый смысл своего существования: мать жива, больше её не надо спасать - миссия выполнена. А дальше что? Пустота, ничтожность собственного Я, которое оказалось несостоятельным без стимула извне? Лика стояла в челноке, пристёгнутая ремнями безопасности к нише в стене, как собака на привязи, и занималась самоедством. Впервые с момента отлёта ей захотелось подвести неутешительные итоги. Девушка наблюдала из-под ресниц за Олимпиадой, та стояла в нише напротив, опутанная такими же ремнями и не проявляла признаков беспокойства. Это было понятно: в подводном городе мать провела много лет. Тревожило девушку другое: Олимпиада была равнодушно-приветлива, но не более. Она попросила у Лики прощения и была искренна, но эмоции не шли от сердца, не отображались в голубых глазах. Прежде яркие и холодные, те поблекли и стали казаться безжизненными, словно из матери вынули сердце. Девушка и не ждала, что Олимпиада станет доброй и понимающей, но та и не удивилась, увидев Лику, будто ждала именно её. Весь путь, занявший чуть более получаса, группа проделала в полном молчании. Ящеры, сидевшие на задних лапах, как огромные волки, пару раз обменялись гортанными звуками, мало похожими на речь. Глубоко посаженные глаза терялись на широкой морде, и было непонятно на что или кого они смотрят. Челнок шёл плавно, и Лика подумала, что, возможно, их обманывают, и подземного города просто не существует. Да и ящеры казались просто прикрытием для какой-то иной разумной формы жизни, по тем или иным причинам не желавшей явить себя людям. Косвенным доказательством своей теории Лика считала антропоморфных роботов, управляющих челноком и служащих подсобными рабочими. Они переносили грузы, служили обслугой, следили за себе подобными, словом, выполняли всю рутинную работу. Были и робомеханизмы, не похожие не на человека, а на диковинных зверей. Казалось, ящеры не имели никакого отношения к снующим юрким человечкам, распоряжающимся всем на субмарине. Хотелось спросить остальных членов группы, что они думают об аборигенах, наконец, просто услышать человеческий голос, но было неловко: вдруг, ящеры всё понимают и примут такие разговоры за проявления неуважения? Лика задавала себе один и тот же вопрос и не находила логичного ответа: зачем они, члены экипажа инопланетного корабля, сухопутные млекопитающие, лезут в подземный город, из которого при неблагоприятном стечении обстоятельств могут и не выбраться живыми? Их просто не выпустят. Ради славы быть первыми контактирующими с внеземной формой жизни? Ради денег, щедро отсыпанных фармакологическими корпорациями и Отделом по космическим исследованиям, чтобы они могли получить образцы живой и неживой природы инопланетного происхождения? Ради гонки вооружений, строительства военной базы? Ради обмена технологиями для устрашения соседей? Всё это теперь казалось чушью, мелкой вознёй на детской площадке. Лика бросала озабоченные взгляды на мать, но та была сама безмятежность и доброжелательность. Порой Олимпиада наклонялась к Тимофею и что-то ему шептала, старпом рассеянно кивал и слушал. Девушка подумала, что мать будто и не замечает собственного уродства или просто не придаёт ему значения. Лика почувствовала зависть к столь незыблемому душевному равновесию. Один из ящеров пристально посмотрел на Лику, девушка тут же опустила взгляд. — Не бойся, — услышала она в голове незнакомый мелодичный голос. Его обладатель был молодым мужчиной. — Взгляни на меня, пожалуйста. Мне сложно поддерживать контакт. Лика решилась и посмотрела на ящеров, на неё глядел только один, самый мелкий. Мышцы буграми перекатывались на его передних лапах, которые заканчивались неким подобием кисти. — Долго ещё? — робко спросила Лика про себя. — Не-ет. Челнок еле ощутимо затрясся и снова затих. Удара о дно Лика не ощутила. Неожиданно для людей ящеры проворно выбежали в открывшуюся боковую дверь, которая тут же встала на место, будто её и не было — Мы прибыли, — затараторила Олимпиада, высвобождаясь из ремней и помогая это сделать остальным. — Только не шумите, мы любим тишину. — Мы? — иронично спросил Виктор. Влад нахмурился: — Надеюсь, они не заставят сдать бластеры? Я со своим не расстанусь! — Но они бояться оружия. Здесь это табу, — Олимпиада мягко дотронулась до бластера и попыталась его погладить, будто тот был живым. Каплынов резко отвернулся: — Не лезь ко мне и к нему тоже! А то всякое может случиться… — Вот именно. Вас не пустят с ними в город, — категорично заявила женщина, скрестив руки на груди. — Но, мама, поговори с ними, пожалуйста. Тебя они послушают. Олимпиада покачала головой. — То есть ты заманила нас сюда, не предупредив о том, что мы останемся беззащитны? — нахмурился Тимофей. — Хитро, однако: назад - поздно, вперёд с оружием не пройти. На выходе из подлодки мы будем отличной мишенью! — Чушь, здесь нет оружия! — фыркнула Олимпиада и улыбнулась, обнажив неполный ряд жёлтых зубов. Лика вздрогнула: ухмылка была отталкивающей. — А кому мы его должны сдавать? Тебе? — прищурился Стас. — А если мы тебя пристрелим? Не боишься? — Влад как бы в шутку направил на мать Лики бластер. — Это уж слишком, — Дмитрий протиснулся вперёд и с силой, которую Лика в нём и не подозревала, толкнул ствол так, что тот чуть не вылетел из рук Каплынова. — Своих мы убивать не будем! И угрожать им тоже. Ты - псих! — Влад, убери бластер! — крикнул Тимофей и, подойдя ближе, протянул руку: — Давай сюда! Верну, когда успокоишься! — Я спокоен! — Оно и видно. Давай! Каплынов, поколебавшись пару секунд, нехотя отстегнул оружие от ремня и протянул старпому. — Дураки! — процедил он. — Мы не причиним вам вреда, но оружие здесь неприемлимо, — раздался грубоватый мужской голос в голове Лики. — Вы это слышали? — спросил ошарашенный Анатолий. — Или я схожу с ума? — Что? — переспросил его брат. — Да голос, конечно. Я слышала. Он ведь говорил, что здесь безопасно, — Варя вопросительно заглядывала мужу в глаза. — Абсолютно, — повторил Голос. Теперь Лика не сомневалась, что его услышали все. — Меня зовут Гриккер, я член Совета Семи, приглашаю вас посетить Город. Мы очень вас ждали. — Что вам надо от нас? — громко спросил Тимофей, обращаясь к закрытой двери. — Помощь. Но правила для нас непреложны. Мы мирные, у нас на планете не делают оружие и не используют его. — Показался бы, раз такой смелый, — проворчал Влад, кидая взгляд на бластер Дмитрия, который тот небрежно держал в руках.