Никого. Безветренно. Вода на берег не накатывает. Хрустнуло за спиной. Вздохнуло. Миша крутанулся. Но и тут пусто. Пыжится маяк, недобро смотрят сосны. Краем глаза он успел заметить движение. Кто-то шел. Вон там, из-за елок. – Стой! Некому было стоять. Елки и не думали двигаться. Чернота скользнула за желтыми стволами. Миша попятился. Скорее уходить! Повернуться спиной к бесу боязно, потому что хоть он и был обращен к озеру, его разномастные глаза все равно смотрели на стоящего человека. Смешок. Из пустоты. Не вовремя вспомнились все те проклятья, что были за сегодня посланы ему на голову. Шутки шутками, но все же… Земля под ногами как будто трясется. Не собирается ли она разверзнуться, чтобы выполнить желание Леночки? – Защиту, – пробормотал Миша. – Сделаю защиту. Это поможет. Он и сам не понимал, почему его ноги стали задевать за камни, почему вдруг мох превратился в скользкий наст, почему из воздуха пропали все звуки. Маяк выпятил пробитый живот, глянул балочными внутренностями. – Защиту, защиту, – бормотал Миша, крутясь между елками. Он схватил палку, нарисовал на земле большой круг, захватывающий вход в маяк. Дернул, отрывая, лоскут ткани на подоле куртки, привязал его к ветке елки. Покрутился-повертелся, собрал горку хвоинок, в углубление насыпал оставшихся семечек: – Приходите, охраняйте. Вытянутым из куртки шнуром три палки связал, поставил треногой, на макушку подвесил пучок травинок. Зажал пучок в кулаке, засопел, глубоко дыша, прогоняя из себя дрожь. – Верю, верю, я верю, – бормотал себе под нос. Задышал, засопел, выжимая из себя страх, желание бежать отсюда куда глаза глядят. – Ничего не будет. Все обойдется. Подул ветер, возвращая звуки. Затрепетала ткань на елке. Свистнуло в железной башенке маяка, прокричала запоздавшая чайка. Вывернутая линией круга земля быстро высохла. Миша похлопал себя по карманам. Брякнули спички. Огонь ухватился за первые веточки, когда к черте подошел Санек. – А я чего подумал, – буркнул он, глядя в сторону озера, – все равно темнеет. Пацаны предупредят, что мы здесь остались. А завтра уже все успокоятся. А? Что скажешь? – У тебя кружки с собой нет? Мы бы воды вскипятили. – Там миска есть. В маяке. Я сейчас покажу. Он рванул к пролому. Навстречу выступила темная фигура. Санек заверещал, взмахнул руками, обрушиваясь под елки. Миша бросился к обережной треноге. – Чего, уже все ушли? – Игорь стоял, засунув руки в карманы, тепло глядя на огонь. – А вы чего остались? – Вот черт! Испугал. Я думал, бес за нами явился. – Санек выгребся из веток, потряс головой, вытряхивая из волос хвоинки. – Далеко ходил? – До Бесоносовки. Ничего интересного, одни змеи. И кладбище заброшенное. Я посмотрел надгробия – как-то они там разом все умерли. А вы тут неплохо устроились. Это чего у тебя? – Оберег. От беса. – А! Проняло! И как? Помогает? – Если верить, помогает. – Вы тут остаетесь? – Будем капище делать, – торжественно сообщил Санек. – Пока девчонки все не захватили, надо хорошее место выбрать. – Из маяка он вернулся с гнутой алюминиевой миской. Повертел ее в руках, вздохнул: – В лагерь все равно не попадешь. Там лодка на другом берегу, не переправишься. Я орал-орал – не слышат. – Пойду проверю. Не вынимая рук из карманов, Игорь прошел по границе круга и скрылся за елками. В вечерней тишине какое-то время были слышны его шаги. – Мы чего, правда, что ли, здесь на всю ночь? – Санек изучал дно миски. – А как же бес? – Чего «бес»? Он так просто не балует. Он если только наказывает или еще за что. Плохих людей, одним словом. – А, – Санек обмахнулся миской. – Тогда ничего страшного. Пойду воды принесу. Миша смотрел в огонь. Пламя жадно заглатывало ветки, грызло их, забираясь все выше. – А! Труп! – завопил Санек. Миша повернул голову, прислушиваясь. Только этот крик. Больше ничего. Он закрыл глаза. Холод от камней прошелся по хребтине. Черт! Если бы не проклятье, было бы все понятно. А что теперь делать? – Там труп! Санек вылетел из темноты, держа миску двумя руками. От прыжков вода выплескивалась. – Реально! Чайка! Прямо на бесе. Миша поднял на него взгляд. В зрачках дергался отсвет огня. – Вот тебе и жертва. Теперь будем спать спокойно. – И как ты можешь такое говорить! – Санек бухнул около костра миску, воды там было на донышке. – Ее же туда кто-то бросил! – Лиса пробежала, оставила. Орать перестанешь, она заберет. – Нет, ну чего ты, правда! Сидишь тут, такой уверенный. Миша закрыл глаза, но плеск огня не исчез. Как не исчезло ощущение, что за ними наблюдают. Осторожно выглядывают из-за камней, шуршат ветками, трогают стволы елей. – Я не уверенный. Я не знаю, что будет ночью. Бес – он же не маньяк. Он дух. Раз насытился, ему больше не надо. Это маньяк убивает всех подряд, только чтобы убивать. Здесь по-другому. Дар принесен, бес успокоился. – А как же все то, что сегодня кричали? – Шутка. – Ничего себе шуточки. Прокляни меня так – я бы сразу домой поехал. – Санек посмотрел на озеро, прислушался. – А если бы этой птицы не было? – Было бы что-нибудь другое. Шаев правильно говорил, здесь место такое. Оно притягивает. Заблудиться невозможно. – Еще кого притянет? – Посмотрим. Ты повесь что-нибудь на ветку. Это для духов. А еще надо колокольчик сделать. Чтобы непрошеных гостей отгонять. – Они будут? – А то! Гони пуговицу. А лучше две. Пока шел разговор, Миша оторвал от своей куртки две пуговицы. Железные, на ножках. Веревочку соорудили из носового платка. Связанные пуговицы позвякивали. Еще две – и к звонкому железному присоединился глухой пластмассовый звук. Дождавшись подношения, ветер тут же стал теребить гирлянду. – А мы точно не того, не замерзнем? – Санек придвинулся ближе к огню. Миша задрал голову. Между деревьями набухала короткая северная ночь. – Будет, конечно, холодно. Надо веток наломать. – Ага. – Санек придвинулся к костру. – Ты тогда за ветками, а я охранять буду. Надо же нам сторожить. Давай я первую половину ночи, ты вторую. Хотя я, наверное, не усну. Холодрыльник такой, и сидеть неудобно. Миша пошел в темноту. – В книжках, конечно, все это так и описывается. – Санек говорил и не мог остановиться. – Едет компания туда, где живет ведьма. Знают, что опасно, но все равно суются. Считают, что с ними ничего не произойдет. Уверенные такие все. – Он прислушался к треску. Показалось, что слышится он не оттуда, куда ушел Миша. Санек подобрал под себя ноги, чтобы в случае чего сразу стартовать. – Считают, что все это сказки. Конечно сказки! Какие ведьмы?! И вот они туда едут. Берут с собой камеры, обереги разные. Мишка! А у тебя оберег есть? Надо бы раздобыть. Как против чертей. Он на тебя, а ты ему крест в лоб суешь. Он и горит. А потом крест перестает действовать. Черт на тебя, а ты ничего не можешь сделать. И он тебя сжирает. Потом находят брошенную камеру, где все это заснято. Приезжают спасатели, а никого нет. Слышь, Мишк! У тебя камера есть? Здесь тоже надо так сделать. Жаль, трубка утонула, я бы заснял. Надо ее разобрать. – Санек достал свой телефон, стал ковыряться, тихо чертыхаясь. И лишь тогда заметил, какая вокруг тишина. – Мишка! – тихо позвал он. – Мишк! Эй! Ты где? Мишка! Отзовись! Он вскочил и побежал в темноту со скоростью хорошего спринтера. Перед деревьями споткнулся. Попятился. – Нет, уходить нельзя. Они этого и хотят, чтобы мы разбежались и всю ночь блудили в темноте. Наоборот, надо сделать большой костер, чтобы Мишка увидел и вернулся. – Санек с размаху бухнул охапку веток в огонь и завертелся-закружился, собирая новое топливо. – Огонь! Нужен огонь! Мишка! Иди! Иди на свет! – Ты чего тут? С перепугу Санек чуть не сел в костер. На границе света появилась невысокая темная фигура. Волосы вокруг головы стояли дыбом. – А! Бес! Иди отсюда! – Чего, беса видели? Еще шаг, и черная фигура превратилась в Алабая. Только была она без Макса, вся такая счастливая и улыбчивая.