– Не смешно, – обиделся Дима. – Сами соглашались на игру. – Нормально, – заулыбался лягушачьей улыбкой Олег. – А я, значит, с дагой буду и шпагой. – Ты еще меч притащи, – прошипела Маша и покраснела ушами. – Дубина! – Ну хорошо, – миролюбиво согласился Олег. – Тогда копье сделаю. – Был Олег хороший мальчик, Он с копьем ходил в подвальчик. Где-то там в кого-то ткнул, Вечным сном теперь уснул. – Так. – Дима обвел всех тяжелым взглядом. – Без увечий. Все условия обговорим. Обряды, значит. Можете писать стихи. – Мы их будем выдалбливать, – ласково улыбнулся Санек. – На граните. – Гранит и лобзик под рукой, поэт в истории – такой. – Да, да! – обрадовался Санек и добавил конец стишка: – Пока историю творил, себе он ногу отпилил! – Катя! – вскочил Дима. – Либо они ведут себя прилично, либо мы уезжаем! – Куда уж приличней, – проворчал Миша. – Лучше только на похоронах. – Мы переправляемся первые! – крикнул Дима, уходя к палаткам. По берегу брела маленькая фигурка – Игорь уходил вдаль. Глава 3 На маяк Экологи закопались. Олег скучал в лодке на берегу. Для переправы Антон выделил им ржавую железную развалюху. Когда-то она имела мотор и, вероятно, весьма резво носилась по Онеге, сейчас же в ней было единственное весло, управляться с которым было очень неудобно – от каждого гребка лодка виляла, норовя уйти вниз по течению. Оранжевые отдельными кляксами бродили среди редких елочек. Парни столпились у воды. Через речку Черную они переправились в один прием, по дороге уронив за борт Санька. Теперь он сушился, разложив вещи на камнях. После дождя выглянуло солнце. Оно убрало поднимавшийся от песка и воды туман, сделало Онегу серебряной. Бесконечное озеро притягивало взгляд. Но бегавшие между палаток девчонки были интересней. – Чего-то они там потеряли? – прищурился Никитос и тем же тоном произнес: – Оранжевый хвост, оранжевый нос, у экологов разом случился понос. – Хватит над ними издеваться! – лениво возмутилась Катя. Она появилась из кустов и встала на высоком камне, затоптав Санькину футболку. – Это все-таки девочки. А вы ведете себя как варвары! Палатки ставить не помогаете, за дровами вас не дозовешься! – Особенно Шаев девочка, – буркнул Миша. – А дрова рубить они нам сами запретили. Сказали, экологию нарушаем. – Сами вы – сплошное нарушение экологии! – Это точно, – хохотнул Никитос. – А чего они там и правда делают? Санек нехорошо усмехнулся: – Следы белок считают. Без этого с места не сдвинутся. Кто тут еще есть? Бурундуки, свиристели и бобры. Одного поймают и заспиртуют. Санек был зол. Перед выходом он предложил свою помощь Леночке, но она отказалась. В грубой форме. Теперь Санек клокотал праведным гневом. И вода реки его не остудила. Он стоял на камнях, расправив плечи, но его вновь никто не спешил замечать. – Хек! Наташа любила русскую природу и часто ходила на двор. – Ну все уже, все, – прервала Володину шутку Катя. – Слушайте, а вы запомнили, кого как зовут? Игорь скучал. Исчезать запретила Катя. Серьезно так запретила, поэтому парни томились, смотрели на длинный пологий берег. Санек сплюнул и отошел. Одно имя он помнил точно. – На фига нам их имена? – протянул Володя. – Давайте сразу клички придумаем. С ними проще. – Если они племя Выдры, то нужно что-то речное, – поддакнул Никитос. – Или лесное. Осина, Береза, Бересклет. – Одной – Коряга, а другой – Дубина. – Санек удалился не так далеко – чтобы все слышать. Солнце мигнуло и погасло. Небо заполнили тяжелые облака. Они липли к горизонту, пили воду из озера. – Вот Коряга и Дубина, Выступают рядом. Тяжела моя судьбина С эдаким отрядом. – Ритм сбиваешь, – заметил Миша, – королобый. – А как у Ленки фамилия? – Никитос пропустил обзывательство – Миша часто говорил непонятные слова. Из-за камня показался Санек, готовый слушать. Парни переглянулись. До такой степени с Леночкой никто не знакомился. – Крякова, – произнес Миша. Он грыз семечки и жизнерадостно смотрел себе под ноги, где уже было насыпано довольно шелухи. Как только поставили палатки, он откуда-то достал семечек и стал их со смаком жевать. Парни брали, пробовали – смака не получалось. Бросали. А Миша продолжал все так же, с удовольствием. – Круто! Значит, она будет Коряга, – выкрикнул Никитос и пропел: – Я встретил девушку на краю болота, она похожа на бегемота. – Ща в лоб! – пригрозил Санек, подхватывая сапог. – Ветка. Она похожа на ветку. – Миша сплюнул шелуху. Все посмотрели на другой берег. Дима бегал между елок и ругался. Леночка ходила за ним. Длинная шея. Если прищуриться, то она тянула на две ветки. – О ветка, ветка! Где твоя конфетка? – заунывно протянул Никитос. – А та, что с ней в палатке, – Маша, – сообщил Миша. Высокая бледная, с оттопыренными ушами, Маша деловой походкой шагала к лодке, на плечах у нее был оранжевый рюкзак. Хмурилась. Это чувствовалось даже через речку. – А фамилия у нее Игнат. – Да иди ты! – оживился Никитос: – Игнат был непрост, откусил зайцу хвост. – Была непроста, – поправил Миша. – Тогда ритм сбивается. Значит, исправим: Маша была непроста, Игнатом звалася она. – Теряешь поэтический задор, – заметил Игорь. – Сам попробуй! А то я один за всех отдуваюсь. – Хек! – покачал головой Володя. – Мне кажется, она обойдется без клички. Ей и так жизнь не улыбнулась. – А это кто? – Санек натянул один сапог и теперь размахивал вторым. Около берега стояла Оля. Редкий случай, когда Олег с кем-то был одного роста. И то лишь потому, что стоял в лодке. – А фиг ее знает… – протянул Володя. – Оля Стародубец. – Миша покопался в карманах – семечки кончились.