Альберт просиял: – Выглядит он вполне здоровым. – Это сейчас, – продолжала упорствовать Лада, – а проведет несколько часов в ледяной комнате – и сляжет. – Я тепло-претепло оденусь, – заныл Богдан. – Я попросил растопить в библиотеке камин. Теперь там должно быть тепло, – сказал Альберт. – Но если ты категорически против… Ладе стало неловко за свое упрямство. Человек старался, позаботился о том, чтобы согреть комнату, а она только и делает, что ворчит. – Ладно, уговорил, – наконец согласилась девочка. Альберт признательно улыбнулся, но, внезапно вспомнив что-то, помрачнел. – А как же Алекс? Наверное, ее тоже нужно позвать. – Зачем? – насупилась Лада. – Иначе будет невежливо. – Тебе она что, нравится? – в упор спросила Лада. – Я ее плохо знаю, – уклонился от ответа Альберт. – А вот тебе, кажется, она немного не по душе. – Совсем не по душе, – уточнила Лада. – И все-таки… – Тогда рассказывайте истории без меня! Глаза Богдана моментально наполнились слезами. А ведь вечер обещал быть таким интересным! Он так хотел лечь у камина и послушать страшные истории об этом старинном доме. – Лада! – всхлипнул малыш, готовясь к полноценному реву. Лада в отчаянии зажмурила глаза. Ничего не поделаешь, придется сдаться. Иначе братец закатит такой концерт на полночи и потом еще долго будет дуться и вредничать. Но первым сдался Альберт. Он поднял руки вверх и торопливо проговорил: – Богдан, не плачь. Лада, хорошо, мы пойдем в библиотеку втроем. Хотя получается нехорошо, мы же в некотором смысле родственники. – Кто родственники? – не поняла девочка. – Все мы, собравшиеся здесь. Ты забыла, что дядя Фред всем нам приходится дальним родственником? – Забыла. Ты хочешь сказать, что эта громадина Алекс – моя сестра? – Необязательно, – усмехнулся Альберт. – Она может быть и твоей сестрой, и тетей, и племянницей, и даже бабушкой. – Скажешь тоже, бабушкой! – хихикнула Лада. – Можно как-нибудь собраться всем вместе и разобраться, кем мы друг другу приходимся. – Мне, собственно, все равно. Ребята пошли в библиотеку. По дороге Лада испытала болезненный укол совести. Альберт прав: нехорошо получается. Они все вместе будут веселиться и вообще отлично проводить время, а Алекс будет сидеть одна в своей спальне. Ей, наверное, тоже неуютно и одиноко в чужом доме. Альберт уже собирался распахнуть двери библиотеки, но Лада остановила его. – Знаешь, я подумала… – неуверенно начала она. Альберт поощрительно кивнул. – Думаю, ты прав. Мы поступили плохо, не пригласив Алекс. Тем более что она – наша родственница. – Лада, ты молодец, – обрадовался Альберт. – Я сейчас за ней сбегаю. Бегал Альберт долго, минут пятнадцать. Лада и Богдан совсем окоченели в коридоре, пронизанном сквозняками. Вернулся он один, без Алекс. Смущенно развел руками: – Она не захотела. – Ну и ладно. Леди с фаэтона – пони легче, – решила Лада, но на душе почему-то заскребли кошки. Мелькнула мысль, что Алекс очень хочется пойти, но из-за глупой гордости она отказалась. Наверное, сидит в своей спальне и ждет, чтобы ее снова позвали. – Мы идем или нет? – нетерпеливо заерзал Богдан. – Прошу! – Альберт широко распахнул двери библиотеки. Лада и Богдан шагнули внутрь и замерли на пороге в немом восторге. Да уж, Альберт постарался. В библиотеке тщательно протерли пыль, растопили большой камин, расстелили новый пушистый ковер, а старые кресла накрыли яркими пледами. – Здоровски! – благоговейно прошептал Богдан. Лада проследила за его взглядом и увидела нарядно сервированный чайный столик. Богдан растянулся на каминном коврике. – Не лежи на полу, простынешь! – всполошилась Лада. – Но мне здесь нравится, – возразил братик. Альберт накинул на него толстый вязаный плед. – Теперь не простынет. Богдан издал что-то вроде благодарного мурчания. – А как ты чай пить будешь? С пола неудобно дотягиваться до стола, – ехидно заметила Лада. – Я все сюда возьму. Богдан деловито поставил на поднос чашку чая и положил на тарелку несколько тоненьких бутербродиков с мясом и огурцом, вторую тарелку он наполнил маленькими пирожными. Пристроив поднос рядом с ковриком, малыш укутался в плед и приготовился слушать страшные истории. Убедившись, что все удобно устроились, Альберт зажег свечу в медном подсвечнике и нажал на выключатель. Великолепная старинная люстра погасла, комнату озаряло лишь колеблющееся пламя свечи. – Чем тебе свет помешал? – удивилась Лада. Она забралась с ногами в кресло, укрылась мягким пледом и взяла в руки чашку с ароматным чаем. – Для создания необходимой атмосферы, – улыбаясь, произнес Альберт. Лада не стала спорить. Если мальчишкам хочется сидеть в темноте и пугать друг друга страшилками, то пусть развлекаются. Лада наконец-то почувствовала себя в безопасности, ей было тепло и уютно. Язычки пламени плясали в камине, трепетал огонек свечи, чай благоухал травами. А за окнами библиотеки шел холодный дождь и уныло завывал ветер. – Можно начинать? – спросил Альберт. – Нужно! – Этот обычный английский дом, основательный и чопорный, стал свидетелем многих несчастий, – таинственно понизив голос, начал свой рассказ Альберт. – Здесь жило много поколений Эртонов, и, по странному стечению обстоятельств, большинство представителей этого семейства умерли тут же, в поместье. Смерти, произошедшие в доме, оставляют на нем шрамы. Но сегодня я хочу поведать о страшных событиях, произошедших в поместье чуть больше ста лет назад. Старший сын графа Чарльза Эртона влюбился в девушку, которая не понравилась его семье, и женился на ней вопреки воле отца. – А чем девушка не угодила графу? – спросил Богдан. – Мезальянс. – Что это такое? – Мезальянс – это неравный брак. – Это когда богатый женится на бедной? – потребовал уточнения любознательный малыш. – Необязательно. Скорее, это брак между людьми разного социального положения. – Это когда граф женится на кухарке, – привела пример Лада. – Как принц на Золушке? – Да. – Но когда принц взял Золушку в жены, король и королева не стали возражать. Почему? – Потому что это сказка, – с раздражением сказала Лада. – А в жизни все по-другому. – А-а, – протянул Богдан и смолк. – Итак, сын графа Чарльза, Джон Эртон, влюбился, а потом и женился на известной лондонской танцовщице Элис Бенсон. Узнав о женитьбе, взбешенный граф пригрозил лишить сына наследства, но привести угрозу в жизнь не успел. В тот день, когда новобрачные посетили поместье, граф скончался, – тихий голос Альберта перешел в шепот.