– Не хочу укол… – как-то неубедительно воспротивилась Катька. Но доктор уже вынул из старомодного чемоданчика не менее старомодный шприц с длинной иглой, затем сломал какую-то ампулу, набрал в шприц прозрачную жидкость, выпустил в потолок струйку. Протер ватой ногу и сделал укол. Катька, всегда боявшаяся уколов, даже не вздрогнула. – Все, – доктор подмигнул ей. – Теперь у тебя не будет столбняка. Можешь не бояться. – Я смогу танцевать? – спросила Катька. – Не раньше, чем через неделю, – хмыкнул доктор и принялся собирать свои медицинские жестянки. Я вопросительно на него посмотрел. Доктор кивнул и скосил глаза в сторону двери. Мы вышли в коридор. Доктор достал из кармана портсигар. Я думал, что он собирается закурить прямо в доме, но в портсигаре оказались лимонные леденцы. Доктор кинул в рот леденец. – Спустимся вниз, – предложил он. – Внизу поговорим. Мы сошли в гостиную. Доктор добавил в рот леденцов и бухнулся на диван. Я присел рядом. – Вы уверены, что укола достаточно? – спросил я. – Не уверен, – доктор хрустнул леденцом. – Не уверен и хотел об этом с вами поговорить… Я кивнул. – Я видел такое… – говорил доктор. – Два раза. Один раз давно, после войны. Второй раз… второй раз недавно. Я не могу помочь. Я не в состоянии ничего сделать, вы поймите меня… – Как это не можете? Это не столбняк? – Это не столбняк. Это вообще не болезнь, понимаете… – Что вы имеете в виду? – спросил я, хотя догадывался, что он имеет в виду. – Что значит не болезнь? Если не болезнь, то что? – Понимаете, это несколько… не сочтите меня… Я молчал. – Хорошо, хорошо, я скажу. Это не болезнь. Это… Это сглаз. Или порча. Проклятье. Можно называть как угодно. Я барабанил пальцами по подлокотнику. – Вы еще молодой, вы можете мне не верить… – Я вам верю, – перебил я. – Я вам верю… – Это дико звучит, но это так, – быстро заговорил доктор и снова забросил в рот леденец. – Я уже давно живу на свете, кое-что повидал… Это не болезнь. Эта ваша соседка… Ладно… Слушай теперь внимательно… Доктор плюнул на воздержанье, достал из своего портсигара целую горсть леденцов и засыпал в рот. – Это не болезнь, это гораздо хуже. Глава 8 Водокачка Доктор вышел за ворота. Он постоял, подышал, затем достал из кармана портсигар. Леденцов больше не было, он спрятал портсигар и сунул руку в другой карман. Я думал, он достанет из этого кармана плоскую фляжку с коньяком и сделает глоток, но доктор достал не фляжку, а початую бутылку водки. Вытащил зубами пробку, осушил емкость и швырнул ее в сторону соседкиного дома. – Я не могу ничего предложить тебе, – сказал он. – Тут такая история была… Лучше не вспоминать. Я знал одного человека, он мог помочь. Но он уехал. Я могу помочь тоже, но только чуть-чуть. Я дал твоей сестре успокаивающее, теперь она будет долго спать. А ты проводи меня до верху… до околицы… Доктор мрачно хихикнул. – А если она придет? – я кивнул на дом соседки. – Она вряд ли заявится, – покачал головой доктор. – Она по-другому действует… Пойдем. Он взял меня под руку и поволок на холм. Доктор шагал быстро и широко, я вспоминал его, с трудом поднимающегося вверх по лестнице, и удивлялся. – Я тут давно живу, – рассказывал доктор. – Чего только не насмотрелся… Раньше тут глухое место было, дикое… Особенно после войны. Там, за рекой, женщина одна жила. Как у всех, у нее муж на войну ушел, а она его ждать стала… Мы поднимались по дороге, доктор тащил меня вверх. – Похоронка пришла, но она не перестала ждать. И вот война кончилась. А она ждет и ждет. Все ей говорят: чего ждешь-то? А она ждет. И вот однажды муж вернулся… Вдруг доктор споткнулся и чуть было не упал. – Черт! – ругнулся он. – Как жарко сегодня… И попробовал растянуть пальцем галстук, которого у него не было. Да и жарко не было, хоть дождь и прошел, солнце так и не появилось, и тучи продолжали висеть на небе. – Давление… – доктор снова пощупал пульс. – Давление шалит… Как тогда… Ну, вот и пришли почти. Добро пожаловать… Я оглянулся. Наш дом был на месте, никуда не делся. И все так же стоял дом соседки. – Добро пожаловать, – повторил доктор. – В сказку с несчастливым концом… Мы вошли в село. Захмелевший доктор долго искал нужную улицу, потом двинулся в какой-то неширокий заросший крапивой проулок. – Мы туда идем? – спросил я. – Туда, – выдохнул доктор. – Крапивный переулок, родные соловьи… В переулке не пахло крапивой, пахло грибами и плесенью. – А вот еще, – доктор вспомнил другую историю. – Тут есть одно болото… – А вы Горохова знали? – я решил остановить поток пьяного красноречия. Доктор высвободил руку. – Знали? – повторил я. Доктор кивнул. И огляделся. – Он жил в вашем доме. Ты слышал об этом? – Слышал. – Слышал… Доктор углубился в переулок, я за ним. – Хороший был парень… – сказал он. – С ним моя внучка дружила. И родителей его я раньше знал, а значит, он должен быть хорошим парнем… Он хорошо держался… – А от чего он все-таки… Ну, вы понимаете… Помер, короче. – Ну, это долгая история. К тому же я не люблю все это вспоминать… Доктор снова свернул. Его качнуло, и он навалился на меня. – Куда идти? – спросил я. – Тут два хода… Доктор огляделся и указал нужную сторону. Неожиданно доктора развезло совершенно, и мне его уже приходилось почти тащить. Через пару минут мы оказались в узеньком тупичке, в который выходило только три калитки, доктор направился к самой широкой. Он прислонился лбом к железным воротам и принялся искать в кармане ключ, что меня удивило – вот уж не думал, что в такой глуши запирают на ключ, да еще и железные двери. Доктор копался долго, на землю падали монеты, бумажки, еще какая-то ерунда, наконец он достал ключ и открыл дверь. Перед тем как войти, он оглянулся и сказал: – Я тебе вот что скажу, мальчик… Ты поищи этого… знахаря. Чем скорее, тем лучше. И не пускайте к себе соседку! Ни в коем случае не пускайте!