– Ты ведь сам сказал, что я видела не все. Если то, что еще не открылось мне, вдруг шокирует завтра настолько, что я не смогу удержать контроль? – Тогда тебе придется довериться мне, – улыбнулся демон. Черт, он все же был красивый, притягательно темный, и, пожалуй, не будь… – как он там сказал? – мой мир сошедшимся на Бастиане, я бы влюбилась. Или как минимум увлеклась. – Тогда до завтра, безымянный безголосый убийца. Спасибо за помощь. Он кивнул, и, взглянув в последний раз на звезды, я взялась за ворота. Неплохо было бы лечь в постель и отдохнуть, чтобы с утра отправиться на суд, но впереди еще ждал серьезный разговор с Кейманом. Надо будет как-то признаться, что я снова облажалась, но на этот раз нам и впрямь повезло. – Стой, – вдруг раздался хриплый и, кажется, с легкими оттенками страха голос палача. Я обернулась. – Я передумал. Я знаю, что попрошу в награду за спасение девушки. – Что? – Ты сможешь. Если вернула мне голос, то сумеешь избавить от… – От чего? – Ты хочешь знать, почему я выбрал эту профессию? Еще в Бавигоре, когда я был ребенком, моих родителей убили. Демоны убивают очень жестоко, с особым наслаждением, мучая жертву часами. Я видел все от и до. Пришлось сбежать во Флеймгорд, мне бы не было жизни в родном королевстве. Но увиденное не прошло даром. Говорят, у каждого темного в крови хаос и смерть – за это нас и не любят. Во мне и того, и другого в достатке. Я понял, что помимо обычного существует еще один голод, очень быстро. Если ты Таара, тебе он должен быть знаком. Ощущение, когда в твоих руках замирает чья-то жизнь, – очень сильный наркотик. Арен не просто не давал мне сдохнуть с голода, он не давал мне убивать. Я предпочел отправиться в тюрьму, потому что понимал, что без него сорвусь. Можно было поддаться жажде и превратиться в монстра… но я решил, что лучше отправлюсь за решетку. А потом Арен придумал, как мне помочь. Я поморщилась, уже понимая, что не хочу слушать дальше, но особого выбора нет. – Перед каждой казнью я узнаю что-то о жертве. Кто это: девушка, мужчина, старик, демон или сирена. Иду в бар, пью и завожу с кем-нибудь похожим знакомство. Представляю, как убиваю его. Медленно, обстоятельно, от и до. Создаю в голове кровавые пугающие картины. Превращаюсь в монстра, даю голоду разгуляться… а потом ухожу домой и на следующий день иду на работу и привожу приговор в исполнение. И голод утихает. Если между казнями слишком большой перерыв, я иду к Арену – и он удерживает меня от того, чтобы сорваться. Вот так, Деллин Шторм. Я палач, потому что иначе буду убийцей. И ты можешь избавить меня от этой страсти, я знаю. Хотелось закрыть уши руками, но это было бы по-детски, и я только качала головой. – Я не умею, прости. Не знаю, как. – Научишься. Ты ведь и как возвращать языки до сегодняшнего вечера не знала. Я подожду столько, сколько нужно. Он вдруг схватил меня за плечи и встряхнул. Только сейчас с его лица сошла маска холодной усмешки, которую он нацепил в сквере. – Пожалуйста! Я хочу хоть немного пожить… хочу встретить девушку и, Акорион тебя побери, трахнуть ее, а не представлять, как перерезаю горло! Хочу хоть пару дней нормальной жизни. Даже если потом она оборвется. – Я попробую. Не могу обещать, но я попробую. – Хорошо. В восемь. У пороховой башни. – С зельем. – Не опаздывай, богиня. Дверь дома открылась, словно намекая, что пора заканчивать ночные беседы. Демон остался за забором, в тени деревьев и выключенного фонаря. Я брела по дорожке к крыльцу и чувствовала, как волнами подкатывает тошнота. Хоть она и была скорее следствием того, что я почти ничего не съела, а выпила при этом почти два стакана, все равно было неуютно. – Дурацкий мир, – пробурчала я, сбрасывая надоевшие сапоги. Кейман вышел из гостиной. – Как все прошло? – Ну… скажем так: интересно. – И что это значит? – Пришлось рассказать ему, кто я. Он поможет. Наш палач, кажется, не такой уж и темный. – А если обманет? – Тогда я заставлю. Он не обманет, ему нужна его награда. – Что он попросил? – Я пока сама не поняла. Но у меня есть время разобраться, а он готов подождать. – Я не буду задавать вопросы, – Кейман вздохнул, – в них все равно нет смысла. Поэтому просто отведу тебя на кухню, где покормлю и отпою крепким чаем. И буду старательно верить, что ты знаешь, что делаешь. – Я не знаю, – тихо ответила я. – И мне страшно, что ничего не выйдет. Что Брину все же казнят, я не смогу ей помочь и Бастиану снова будет больно из-за меня. И что не смогу помочь палачу, потому что понятия не имею, есть ли у меня вообще подобная власть над ним. И что проиграю Акориону, и он исполнит свои угрозы. И… – Тихо. Он обнял меня за плечи. – Ты боишься. Это нормально. Но, может, пора рассказать об этом кому-то кроме меня? Он ведь даже не понимает, сколько в тебе… тебя. – Я тоже не понимаю. Не хочу врать. – Сложно быть тобой. – О да, – вздохнула я. – Значит, ведомая тоской и неопределенностью, ты не будешь есть на ночь булочки, которые я купил? – Буду! – Лучше бы ты боялась набрать лишние килограммы. – Со страхами надо бороться. Два часа ночи – отличное время, чтобы начать. Вперед! Уничтожим коварные булки! Я все равно сегодня не усну. А завтра будет завтра. Глава 10 – В деловом костюме лично меня ты привлекаешь больше, чем в костюме шлюхи, но я не очень понимаю, зачем ты его надела. – В смысле?! – Я резко обернулась. – Ты же сам сказал, что в суде принят деловой стиль. Я нашла самый деловой костюм. Брючный, довольно стильный даже для этого мира. Я потратила несколько часов, чтобы в него впихнуться вместе с крыльями и даже освоила экспресс-курс кройки и шитья. Как же не хватало ютьюба с его мастер-классами на любой случай жизни! – Да, но тебя не пустят на суд. Я поперхнулась кофе и закашлялась. Такая мысль в голову не приходила. – Почему?! Я – жертва! Жертве что, нельзя наблюдать за судом над убийцей? – Нет, если суд инициирован и контролируется лично королем, которому ты почти в прямом смысле наплевала в чай. – Да я перед ним на колени встала! – Да не приведи Таара, чтобы передо мной так на колени вставали! Он до сих пор, поди, в кошмарах вскакивает. – Это несправедливо! – Да, но подобные заседания закрыты от посторонних. И тебя туда не пустят. Я не вижу причин тебе ходить. Отдыхай и настраивайся на вечер. Он выдастся не из легких. – Не могу. Я должна ее увидеть. Мы замолчали, но в воздухе отчетливо повисла фраза «Если Брина умрет». – Это всего пара секунд. – Хоть так. – Хорошо. Идем. – А почему тебя пускают?! – Я – представитель семьи. – Серьезно? Бастиан доверил тебе быть представителем?