Я понятия не имела, что случилось с недостающим фрагментом. Понятия не имела, с чего начать поиски. Но знала с непоколебимой уверенностью, что Матушка-Земля не проснется, пока его не вернуть. Поднявшись обратно в каньоны Лосоко, я почувствовала себя совсем растерянной: тело словно вернулось в привычный мир, в то время как разум по-прежнему находился глубоко под землей. Светил Солнце, но непонятно, утро это было или день, сегодня или завтра. Ко мне тут же поспешила Тью и принялась порхать вокруг, проверяя мое состояние, а, учитывая данное ей обещание, можно было смело заключить, что еще не прошло двух дней. Остальные пришли в себя быстрее. Вскоре Зай- зи взяла меня за руку и повела вперед, как ребенка. Я рассеянно слушала их разговор с Тью и Ис- том. Сестра отпустила меня только перед узким ущельем. – Можно начать отсюда, – предложила она. – Темный камень, из которого состоит сердце, выглядит необычным для этих мест, он будет выделяться. – Камень. Среди. Камней. Но кто. Бросит. Такую. Ценность. В грязь? Тем не менее Тью кинулась обследовать местность. – Как такое вообще можно отыскать? – спросила Зайзи. – Существуют ли… песни или сказания о пропавшем осколке сердца? Ист покачал головой. – Я не. Слышал. Ни об. Одной. Причине. Ее дремы. – Может, остался какой-то магический след? Тью, ты что-нибудь чувствуешь? Крошечный божок вспыхнула темно-фиолетовым – ответ отрицательный. – Я тоже. Ничего. Не чувствую. Однако. Возможно. Ты права. – Он перелез через груду камней. Зайзи отпустила мою руку. Впереди проле- гал еще один короткий щелевой каньон. – Может. Я. Не оклемался. От. Путешествия. Хм-м… Нужно. Поспать. – Сейчас полдень. Ист не потрудился взглянуть на небо. – Разве? Повернувшись боком, я протиснулась за ними через узкую щель в древних скалах, едва отдавая себе отчет в собственных действиях. Разговор резко оборвался, и, выйдя с другой стороны, я сразу поняла, почему. Статуи. Я совсем о них забыла. Мы вернулись обратно к полости в скалах, в которой размещалась эта странная, потрепанная временем армия. При виде них я словно окунулась в прорубь. Не говоря ни слова, Зайзи и Ист начали обходить каменные изваяния, я же приблизилась к первой группе, минуя разбитые и подходя к той, которая выглядела более целой и прямой. Я положила на нее ладони, и вновь по руке дрожью пробежало ощущение чего-то неправильного. – Ист? – позвала я, не отрывая взгляда от статуи. Божок подошел. – В чем дело? Что с ними не так? Ист нахмурился и принялся изучать статую. Положил ладонь туда, где только что была моя. Задумчиво хмыкнул – так тихо, что я едва уловила. Затем он закрыл глаза, словно в молитве, уши начали подергиваться. Я посторонилась, уступая ему место, однако он не шелохнулся. Минули секунды, а потом целая минута. Взглянув поверх него на Зайзи, я пожала плечами, не зная, как понимать его действия… – Внутри. Есть. Сердце. – Его голос звучал, как перекатывающийся гравий, когда он отступил от странного изваяния. – Сердце? – прошептала я. Он кивнул. – Оболочка. Сердца. Насколько. Я могу. Судить. В сознании что-то мелькнуло. Нечто знакомое. Зайзи с Тью приблизились. – Оно ведь… не живое, нет? – Сестра отодвинулась от статуи, словно та могла внезапно ожить и кинуться на нее. – Нет. Не думаю. Что вообще. Было. Живым. – Ист поднял голову. – Ни один. Из них. Я отвернулась и прикусила костяшки пальцев, погрузившись в размышления. Сердце. Оболочка сердца. Неправильность и сердце. Бессердечный. Бессердечный! И внезапно я поняла: будто некая богиня вскрыла мой череп и вложила туда информацию. И это осознание поразило меня настолько, что я произнесла его имя вслух: – Прут! Остальные прервали беседу на полуслове и повернулись ко мне. – Что? – переспросила Зайзи. Я заглянула в глаза каждому по очереди. – Помните первую встречу с демонами? Прут сказал, что не испытывает сочувствия к моей истории, потому что у него нет сердца. Ист склонил голову. – Не понимаю. Я принялась расхаживать между статуями, заламывая руки без всякой причины, просто чтобы выпустить энергию. – В искусстве есть такое понятие, как «негативное пространство». Это когда изображаешь то, чего на самом деле нет. – Ай… – протянула Зайзи. Я от нее отмахнулась. – Представьте себе чашку на столе. Художник рисует все вокруг чашки, а на ее месте оставляет пустоту. – Я остановилась возле статуи, которую разглядывала. – У демонов есть тела, но нет сердец. У этих существ есть сердца, но нет тел. – Противоположности, – прощебетала Тью, подплывая ко мне. Я хлопнула по статуе ладонью. – Разве вы не видите? Они созданы неправильно! Созданы так, будто у творца была лишь часть силы созидания. А кто у нас богиня созидания? У Зайзи вытянулось лицо. – Матушка-Земля! – Она повернулась, рассматривая статуи новыми глазами. – Думаешь, они созданы… не ею, а недостающим кусочком? Я закивала, под кожей буквально бурлило нетерпение. – Хм-м… – Ист стоял очень близко к статуе, изучая ее. – Интересная. Мысль. Но кто. Мог. Создать нечто. Столь гнусное? В голове всплыли слова Прута, сказанные по пути в Гнездо бога: «Ты, может, и принадлежишь Солнцу, мисс Айя, но нас создала ночь». Запрокинув голову, я уставилась в небеса, пытаясь заглянуть через голубую завесу дневного света. – Та, кто все начала, – прошептала я. – Единственное существо, которое на это способно. Луна. Часть 3 Во тьме, уткнувшись лицом в его шею так крепко, что он мог меня не услышать, я прошептала: – Я тебя люблю. Глава 18 На следующий день я отправила Тью на небеса: все-таки однажды ей удалось найти Сайона, когда демоны загнали меня в угол в Гнезде божка, а значит, могла найти вновь – по крайней мере, я на это надеялась. Однако несколько часов спустя Тью вернулась и сказала: