– Он был беглым преступником, но она отчасти вернула украденное им время. Она провела его со мной, и когда прошел срок, они оба возвратились на Матушку-Землю. У них родились смертные дети, а потом они присоединились к своей небесной семье. Я взглянула на семь звезд, образующих Малую Медведицу. Небесная семья. Звездная мать. Значит, те звезды были ее детьми. Несколько. Но они могли родиться только от Солнца… У меня отвисла челюсть. – Она бросила тебя ради него! Сайон потер подбородок. Он был таким спокойным, таким умиротворенным. Только не я! В голове не укладывалось, как кто-то мог предпочесть другого этому мужчине, этому богу, который тихо служил, не ожидая никаких благодарностей, который говорил так честно и любил так пылко. А она вон живет на небе, сверкает, глядя на нас сверху вниз, словно в насмешке… – Как? – Я не стала скрывать возмущения в голосе. Негодование чуть ли не сочилось из пор. – Как она могла променять тебя на беглого преступника? Он ответил, даже не переведя дыхания: – Потому что она его любила. Эти слова остудили мой гнев так, будто я нырнула в прорубь. Я уставилась на него, раскрыв рот, ожидая признаков цинизма, укола жестокости. Но не дождалась. Он смотрел на звезду, которую мы называем Полярной, с нежностью. И тут, вот так легко, я увидела, насколько он стар. Увидела прожитые им века, тысячелетия. Ибо только кто-то столь древний, столь опытный мог поведать столь душераздирающую правду с таким смирением, с такими пониманием и зрелостью. Впервые я почувствовала себя рядом с ним маленькой девочкой и увидела все то, чего во мне не было. Я облизала губы. Потеребила подол шали. Принялась разглядывать его, смотревшего на небо, пока эти захватывающие дух глаза не переместились на меня. Чуть громче, чем хрип, я спросила: – Может ли любовь быть такой могущественной? Его губы изогнулись в уже привычной мне скромной улыбке. Он провел пальцами по моей косе. От одного лишь этого простого жеста душа у меня воспряла. – Любовь вечна, при этом ее способны создать все существа. В ней заключена самая могущественная сила – сила больше, чем в литературе, скульптуре, фольклоре. Смертные познали ее глубже всех. Она остается во Вселенной надолго после того, как они уходят. «И что произойдет, когда уйду я?» – хотелось спросить мне, но в горле застрял ком, и я не желала проявлять перед ним слабость. Или, точнее, не желала проявлять слабость вообще. Я была смертной. Мое тело состарится и умрет, а дух отправится в загробный мир. Но Сайон… Участь Сайона – избегать смерти вечно. Ему негде упокоиться. В этом и заключалось наше самое принципиальное отличие. Внезапно он напрягся и приложил палец к моим губам, веля молчать. Лоб прорезали морщины, и от того, как глаза всматривались в ночь, разглядывая нечто невидимое мне, у меня по спине пробежал холодок страха. Сайон встал, увлекая меня за собой. – Иди в дом, – прошептал он. Я схватила его за предплечье. – Что? Почему? Он оглядел небо. Мышцы под кожей были твердыми, как камень. – Приближаются ее воины. Их не волнуют смертные. Оставайтесь в доме, и вам не причинят вреда. Сердце ушло в пятки. Я резко обернулась, пытаясь разглядеть то, что увидел он. Перед звездами скользнула огромная змеевидная тень. Меня пронзило одновременно холодом и жаром, вызывая гром в костях. Сайон развернул меня лицом к себе. – Защити их. «А кто защитит тебя?» Однако я напомнила себе, что он бог, пусть его силы и украли, и, коротко кивнув, поспешила вниз по лестнице. На последних ступенях нога соскользнула, и я неловко скатилась на землю. Плотнее запахнув шаль, побежала вокруг дома. Сердце бешено колотилось в груди, дыхание сбивалось. В камине на кухне ярко горел огонь, сверху висел котел. Мама чистила картошку. Ката убирала травы. – Зайзи… – выдохнула я. – Где Зайзи? Мама замерла. – Что случилось? – Где Зайзи?! – Пошла за яйцами… Короткие волоски на шее сзади встали дыбом. Курятник находился с другой стороны сарая… Подгоняемая тревогой, я кинулась обратно к выходу. – Закройте за мной дверь. Не открывайте никому, кроме меня и Зайзи… – Да что с тобой такое? – рявкнула Ката. Я рывком распахнула дверь. – К нам пришла война богов. Глаза у мамы стали такими же круглыми, как у Лозы. Бабушка глядела на меня так, словно я окончательно лишилась рассудка. Энера начала что-то говорить, но ее заглушил громкий и отдаленный грохот. Мгновение мы молча смотрели друг на друга. – Не выходите, – предупредила я и выскочила наружу. Обойдя дом, я бросилась к сараю и задушенно ахнула: часть сеновала была уничтожена. Сайона я заметила сразу же, поскольку у него светилась кожа, хоть и не так ярко, как когда он оживлял овес. Рядом с ним стоял божок, один из тех, с которыми он беседовал несколько дней назад, – тот, что мерцал звездами раннего утра. Над сеновалом зависло огромное… нечто. Его сложно описать словами. Сотканный из теней дракон? И эти тени поглощали свет вокруг. Мне никогда не доводилось видеть настолько глубокой черноты. Он рванулся вперед, и у меня внутри все оборвалось. Затем произошло сразу несколько событий. С северной стороны примчался другой божок – рогатый, – со сверкающим мечом в руках, и устремился к земле. Сайон испустил вспышку света, которая на мгновение меня ослепила. Я заморгала, перед глазами замелькали цветные пятна. Вновь раздался грохот. Когда зрение прояснилось, я разглядела третьего божка, высокую синюю женщину: ее сжимали сотканные из тени щупальца, а в следующий миг отшвырнули в сторону. Я не услышала звука падения. Имя Зайзи застряло в горле, я не осмелилась позвать сестру и привлечь к себе лишнее внимание. Добравшись до сарая, я направилась ко входу длинным обходным путем, прячась от лунного света… Дракон вновь бросился в атаку. Я прикусила губу, чтобы не закричать. Небесные существа двигались так стремительно, что мое сознание едва за ними поспевало, особенно в темноте. Сияние Сайона потухло, и я успокаивала себя мыслью, что он специально его потушил, прячась. Меч рогатого божка разил метко, и дракон издал неземной вопль. Если бы яд можно было услышать… О боги, а вдруг Зайзи была в поле и попала в ловушку? Вдруг она уже… мертва? При этой мысли меня пронзил ужас. Внимание привлек блеск в небе. Мерцающий божок сражался с тенью, отдельной от дракона. Вскоре они отлетели в сторону и исчезли из поля видимости. Дракон вновь бросился в атаку, оттесняя остальных в том же направлении… Я завернула за угол сарая и чуть не вскрикнула: совсем рядом стояло существо явно не человеческое – выше меня ростом, с четырьмя руками и крошечной головой. К счастью, оно не смотрело в мою сторону… Вдруг раздался крик, и я поняла, что оно схватило Зайзи, которая, вероятно, отчаянно пыталась добраться до укрытия. Ярость и тревога внутри лопнули, как гноящаяся рана. За неимением оружия я бросилась на существо с голыми руками: запрыгнула на спину и обхватила за толстую шею. Под тяжестью моего веса оно попятилось и выпустило Зайзи, она упала на колени… Божок вытянул руку за спину и схватил меня. Зашипев сквозь зубы, я сжала его крепче, пытаясь задушить, однако шея у него была твердой, как кость. Скрюченные пальцы вцепились мне в волосы и потянули… Внезапно из его пасти вырвался тошнотворный рев, и хватка на моих волосах ослабла. Я опустила глаза и увидела, как тяжело дышащая Зайзи сжимает в кулаке рукоять ножа, торчащего из живота божка. Она выдернула оружие и нанесла новый удар. Я спрыгнула со спины монстра. Он упал на колени, Зайзи ударила его в третий раз. Выдернув нож, пошатнулась и припала спиной к стене сарая. Подбежав к сестре, я схватила ее за плечи. – Ты как, цела? По ее щекам лились слезы, подсвеченные лунным светом, тем не менее она кивнула. И не убрала окровавленный нож в ножны, что было вполне разумно. Земля под нами задрожала. Я потянула сестру к двери сарая и приоткрыла. Поморщилась от скрипа. Мы проскользнули внутрь. Нас поглотила тьма. – Надо добраться до дома. – Я потащила Зайзи к противоположным дверям. – Сайон думает, что мы там. Он защитит дом. – Защитит от… что это за существа? – закричала сестра, впрочем, покорно следуя за мной. Я приоткрыла двери и благословила облако, закрывшее Луну и открывшее нам прямой путь к дому. – Божки, – прошептала я, поворачиваясь к Зайзи и сжимая ее плечо. – Только не впадай в панику.