− Повелительница, я прошу убежища. Хочу жить на Ваете, служить вам и вашему народу. Корвуаль чуть не поперхнулась, пришлось сделать внушительный глоток из фужера, чтобы справиться с удивлением. − Вы просите политического убежища? Или хотите стать именно подданной Владычицы? − И то и другое, − ответила де Воль. − Почему? Взяв фужер обеими руками, Василиса отпила немного вина, по-видимому, для храбрости. Отставив фужер, сказала: − Я в розыске, Инквизиция рано или поздно настигнет, и я не хочу снова оказаться в лаборатории, − голос дрогнул, в нем послышалась боль. – Повелительница, меня не существует, я никто. Но могу стать кем-то в вашем мире, могу начать новую жизнь. Я готова много работать, делать все, что прикажите, готова даже отдать жизнь за Ваету. Все, что прошу взамен – это крышу над головой и покровительство. − Что ж, готовность стать подданной Ваеты я понимаю. Но откуда столько уверенности, что ваше место именно здесь? Быть может вы приняли импульсивное решение… − Мое место здесь. Возможно, это покажется глупостью, но меня призвали! Заслышав эти слова, Корвуаль даже не обратила внимания, что ее бесцеремонно перебили. Она смотрела на одаренную с интересом и с опаской. Кажется, де Воль известно о положении дел на Ваете куда больше, чем должно быть. − Простите за дерзость, − потупила взгляд девушка. – Но я видела… Сон, видение. В нем я слышала призыв. Уверена, это Владычица. Она хочет, чтобы я осталась на Ваете. Поднявшись с тахты, Корвуаль молча подошла к окну. Закат окрасил макушки деревьев червонным золотом, сквозь листву сочился красный свет, на мощеные галькой дорожки легли узорчатые тени. Василиса не врет, в ее ментальном пространстве не слышно лжи или притворства, эмоции одаренной лежат на поверхности – бери и читай. Конечно, Василиса считает иначе, думает, что контролирует себя, но это не так. Она напугана. − Подойдите, − поманила Корвуаль рукой, и когда девушка встала рядом у окна, сказала: − Я хочу посмотреть ваши сны. Позволите? Василиса неуверенно кивнула и закрыла глаза. Осанка ровная, тело напряжено, будто ее ведут на эшафот. Что ж, подобное состояние понятно, Корвуаль тоже не хотела бы снова возвращаться в кошмары: ни в свои, ни в чужие. И все же она положила ладонь Василисе на лоб, с легкостью уловила поток темной энергии и нырнула в сознание одаренной. Вмиг обдало холодом. Корвуаль словно перешагнула грань между явью и навью, оказавшись в своем собственном сне. Черный океан кипел, глосса шептали: «Приди… приди… приди… Найди!». Корвуаль вздрогнула и отстранилась. Руки были ледяными, а кончики пальцев горели, внутри тоже пекло, будто ее выбросило в пустыню, где нет ни капли воды. Видения – это одно, а сила, которую она ощутила в одаренной, − совсем иное. Дар Владычицы Василисе де Воль оказался куда мощнее, чем предполагала Корвуаль. И этот дар раскрылся. Интересно, Василиса уже поняла, что с ней происходит? Не этот ли страх гнал ее сквозь пространство и вакуум? − Владычица не могла вас призвать, − сказала Корвуаль, умолчав о том, что видела похожее видение. − Но зов… Я ведь слышала… − Сегодня утром я была в покоях Владычицы и лично говорила с Оракулом. Жемчужина давно должна вылупиться, но она холодна как лед, в ней не больше жизни чем в камне. Не знаю с чем это связанно, возможно дело в святыне, которую я отдала по собственной глупости, а возможно в чем-то ином. Но одно знаю наверняка: вы действительно можете быть полезны Ваете, и Владычица хотела бы этого. − Значит я могу остаться? – спросила Василиса с надеждой. Корвуаль взяла ее руки в свои, крепко сжала тонкие пальцы и улыбнулась. − Конечно, госпожа де Воль. Отныне можете считать Ваету своим домом. Поверьте, для вас найдется занятие, нам нужны воины с потенциалом, такие как вы. Скажите, Василиса, вы уже освоили дар Владычицы? Научились управлять водой и призывать Сущности? Де Воль переменилась в лице. Какое-то время ошарашено смотрела на Корвуаль широко распахнутыми зелеными глазами, а затем выдернула руки и попятилась к стене. * * * Корвет «Зевс», свободная космическая зона − Как капитан принял случившееся на Кроне? – поинтересовался Инквизитор. Макс хмыкнул, стирая с ладоней оружейную смазку. Почему-то задать вопрос Рэйну никто не решался, а спрашивали у него, будто Макс Фрей − эсп, который только и делает, что аллертовские мысли читает. − Бесится. Злой, как адская гончая. Не любит Аллерт проигрывать, тут ничего не попишешь, − Макс размял плечи, хрустнул позвонками. – Никогда не знаешь чего ожидать за следующим поворотом. Рэйн вот не знал, что вместо базы на Кроне мы найдем хрен собачий. Да кто вообще мог об этом знать?! Инквизитор посмотрел на него с пониманием и протянул чистую салфетку. Макс взял, с усердием принялся тереть механические пальцы, хотя от смазки давно ничего не осталось. − Вот скажи, святоша, твой Творец ведь в курсе таких маневров, да? Так почему не послал тебе какой-нибудь знак? На чьей стороне он вообще играет? − Творец всемогущ и всеведущ, но каждому дан собственный путь. Нельзя его пройти ни разу не споткнувшись, − расплывчато ответил Веласкис, на что Макс нахмурился. − Знаешь, как-то я задолбался спотыкаться. И Аллерт тоже. Отложив в сторону бокс с инструментами, Веласкис мягко улыбнулся. − Investigabiles viae Domini, Maximilian[11]. Наш путь таков, мы сами его выбрали. Все здесь, на «Зевсе», приняли угодное Творцу решение, и я верю, что путь приведет к цели, каким бы сложным и опасным он не оказался. − Ты это… Помолись Ему. Замолви за нас словечко, ладно? − Почему бы тебе самому не попробовать? Макс неопределенно повел плечами. − Наверное, в другой раз. Инквизитор кивнул: − Просто дай знать, когда будешь готов. Дальше работали молча. В оружейном отсеке мерно шелестела система жизнеобеспечения, слышался лязг инструмента, когда Веласкис подгонял по размеру очередную болванку. Перекладывая тщательно осмотренные винтовки на стойку, Макс думал о Творце и молитвах. Смысла инквизиторских речей он не улавливал, но почему-то хотелось верить, что есть некая сила, способная положить конец несправедливости и трудностям. Он все чаще ловил себя на мысли, что одной веры в правое дело недостаточно, нужно что-то еще, и это что-то лежало за гранью его понимания. Поэтому Фрей решил, что в следующий раз обязательно попросит Веласкиса помолиться вместе, может тогда получится понять. Рэйн, например, ни во что не верит, и разве легче ему живется? Таскает за собой чувство вины, как булыжник за пазухой. Корит себя за Разлом-13, за работу на «Экзо матрикс», за развязанную на Руш войну, за разрыв с де Воль, за поражение на Джокере, а теперь еще и за суд… Это ж сколько у него камней набралось? Такие в алкоголе не растворишь. Такие людей на дно тянут. − Эй, Веласкис! Я тут закончил! Пойду мыться, − крикнул Макс вглубь отсека. У себя в каюте он стянул рабочий комбинезон, понюхал – ткань пропиталась потом − и кинул в бак для очистки. Немного постоял под душем, снова немного подумал о вере, в очередной раз убедившись, что не зря святоша свои речи толкает, от них действительно становится легче. Надев штаны и черную майку с надписью «ZEUS», он достал из настенного шкафчика бутылку виски. Покрутил в руке, разглядывая красно-синюю этикетку с завитыми буквами «Дарель Кол» и вышел в коридор. Из-за приоткрытой двери кают-компании доносились обрывки фраз: голос Лоренсо, звонкий смех Дарины. Взгляд невольно скользнул вправо по изогнутому коридору, затем влево и к лестнице. Пусто. На огромном корабле-драконе слишком мало людей, отчего Макс ощущал себя снова попавшим в Разлом-13, когда вместе с десятком других выживших пытался протянуть чуть дольше, чем «ты уже сдох». Аллерта он ожидал застать угрюмым и пьяным, а обнаружил в каюте совсем другую картину. Рэйн дымил сигаретой и сосредоточенно разглядывал на проекции космический регион Терры, где пестрили зеленые и красные пометки. В воздухе висели еще файлы с фрагментами звездной карты, на них тоже были яркие точки маркировки. Макс поставил бутылку на стол. − Хандришь или развлекаешься? − Думаю, − ответил Рэйн, выдохнув дым, и перевел взгляд на бутылку. – Опа-па… мой исчезнувший виски. − Ты в тюрьме сидел, не пропадать же продукту, вдруг выветрится? Лучше скажи, чем теперь займемся. Рванем обратно на Джокер? − Нельзя на Джокер, − помрачнел Рэйн. – Союз с СГБ трещит по швам, и если не дам Чавесу обещанное, то не сложно догадаться, что будет. − Думаешь, сунутся на Север и устроят облаву? − Уверен в этом. СГБэшники не любят оставаться в дураках и не позволят пиратам Северного клана спокойно промышлять в любом из регионов ОСП. Двигатели станции не работают, я не могу сменить местоположение и увести Джокер в какую-нибудь жопу мира, даже если сильно захочу. Нахмурившись, Макс прошел к бару, достал два стакана и лед, без которого Аллерт виски даже нюхать не станет. − Брат, мне дико не нравится твое настроение, − сказал через плечо, выбивая кубики льда в ведерко. – С чего вдруг слышно всякое «даже если захочу»? Это, блин, значит, что ты действительно не хочешь и даже не попытаешься? − Именно так, − без энтузиазма отозвался Рэйн. – Сам подумай: СГБ объявит войну, Даркус от нас сразу же откажется, ему такие проблемы не нужны. Я уведу Джокер на окраину, где даже добычи толковой нет, наступит нищета и голод. Как думаешь, сколько предводитель Северного клана проживет после таких оригинальных решений? Макс заржал. − Сутки. Но ты живучий ублюдок, тебе дам трое. − Спасибо, что веришь в меня, − ухмыльнулся Аллерт, поднял стакан и опрокинул залпом. Свой стакан осушать до дна Макс не стал. Глотнул немного, погонял во рту, чтобы почувствовать вкус, а потом сказал: − Надо что-то решать. Попробовать договориться с СГБэшниками, иначе плохи наши дела. − Как раз думаю над этим, но нет ни одной годной идеи, − признался Рэйн, подливая себе новую порцию виски. – Одно радует: Балатье от нас отстал. Не верю, конечно, что он выполнит уговор, но фора у нас есть. А это немаловажно. Аллерт снова махнул стакан, тяжело вздохнул и с досадой зажмурился. В голосе звучала горечь. − Макс, у меня нет плана. Я слишком устал от этого дерьма… Адски устал. А ведь за мной команда… и Северный клан. И я понятия не имею, что делать. Кто знает, может пришло время все бросить к чертовой матери? Признать поражение и, в конце концов, понять, что это больше не моя война? Макс хотел приободрить, выдать что-то воодушевляющее, разжечь угасающий огонь в душе друга, найти такие слова, которые оправдают дальнейшую борьбу и придадут сил. Но почему-то сказал другое: − Ты утратил веру. Рэйн скептически хмыкнул.