– Сейнт. – Здесь? Он?.. – прошептала она. Я достала из кармана коробку, чтобы Уилла сама убедилась. Она изумленно ахнула. – Он достал? – Достал, – ответила я. – Не хочу знать, как именно, но этот негодяй достал его. Тридцать пять Когда мы вернулись на «Мэриголд», из-за закрытой двери в каюту Уэста доносились голоса. Я облегченно выдохнула, в тело мгновенно вернулась устойчивость. Однако я замерла на месте, когда услышала острый и разъяренный голос Паджа: – Ты должен был спросить у меня! Без стука я распахнула дверь и увидела, как вокруг стола стояли Уэст, Хэмиш и Падж. Они одновременно бросили на меня взгляд, замолкнув. Хэмиш перебирал кипу бумаг запачканными в чернилах пальцами. В его поведении что-то изменилось. Он тоже злился. – Нашли корабельщика? – спросила я, наблюдая, как Хэмиш открыл ящик стола и сложил туда бумаги. – Нашли, – ответил Хэмиш, распрямив спину. Он осмотрел каюту: посмотрел на все, но не на меня. – Вечером будут подсчеты, – бросил он, взглянув на Уэста. Уэст кивнул в ответ. – Хорошо. Хэмиш зашаркал к выходу, повернулся, чтобы не задеть меня плечом, и исчез за дверью. Падж взглянул на Уэста и последовал за Хэмишом. Когда они исчезли на палубе, я нахмурилась. Но оставшийся в каюте Уэст выглядел совершенно спокойным. Не таким напряженным как вчера. – Это еще что было? – спросила я, изучая его. Он оторвал взгляд от стола. – Ничего. Просто отчитывались по журналам. – Но Уэст слишком быстро отвел взгляд от моих глаз. – Падж злится. Уэст раздраженно выдохнул. – Падж всегда злится. Что бы между ними ни происходило, Уэст точно не собирался мне об этом рассказывать. По крайней мере не сейчас. – Я видела Сейнта, – объявила я, закрыв дверь. Уэст вцепился руками в край стола и взглянул на меня. – Он достал его? Я вытянула из кармана коробку и положила ее на стол перед ним. Уэст поднял ее и перевернул так, что кольцо упало ему на руку. Отшлифованное до блеска, с сияющим самоцветом. – Теперь нам нужны только Роты, – выдохнула я. Уэст потянулся к карману жилета и, достав сложенный лист бумаги, передал его мне. – Пришло час назад. Я ждал тебя. Взяв листок, я развернула его и принялась спешно читать написанные под наклоном слова. Таверна Лейта, после колоколов. Я выглянула в окно. Солнце уходило из зенита и сядет через несколько часов. Голландия будет ждать меня в «Вульф и Энгель», поэтому нам нужно поторопиться, если мы хотим успеть встретиться с Эзрой. – Хорошо. Пошли. Уэст засунул листок в карман жилета, снял с крюка куртку и вышел за мной на палубу. Когда я спустилась по лестнице, Уилла уже вовсю ремонтировала корпус корабля с правого борта. Она закладывала паклю в маленькие щели и забивала ее туда с помощью тупой стороны тесла. – Вернемся после заката, – объявил Уэст, спрыгнув на палубу. – Последний раз, когда ты это сказал, ты пропал на два дня, – пробормотала она, достав из сумки гвоздь. Ее глаза искрились невысказанными словами. Ее освободили от заточения на «Мэриголд», но ей совсем не нравилось то, что я могу работать на Голландию. А вскоре мы пойдем своими дорогами, и я не уверена, пересекутся ли они когда-нибудь. Мы прошли по главной улице, ведущей в Пойму Сегсей, и наверху, на восточной части холма, на котором располагалась деревушка, нашли чайную. Из нее открывался вид на море и скалистый берег. Вывеска, окрашенная сияющей золотой краской, свисала над улицей в витиеватой раме. «Вульф и Энгель». Я сглотнула, внутри меня снова что-то упало. В окнах отражались здания за нашими спинами, и вдруг я осознала, что совершенно не подхожу этому месту. Растрепанная и загорелая. Уставшая. Как и Уэст. Он промолчал, но и я совсем не находила нужных слов. Когда я выйду из чайной, контракт с Голландией уже будет заключен, и неизвестно, смогут ли Роты спасти меня. – Я пойду одна, – объявила я. Уж точно не нужно, чтобы Уэст стал еще бо́льшим врагом для Голландии. У меня сперло дыхание в ожидании, что его невозмутимая оболочка вот-вот лопнет. К моему удивлению, он не стал спорить и посмотрел поверх моей головы на окна. – Я подожду. – Хорошо. Выражение лица Уэста не изменилось, когда я взялась за латунную ручку и открыла дверь. Вдруг меня окутал запах бергамота и лаванды, пока мои глаза привыкли к тусклому свету. Вдоль стены были установлены скамьи, обитые красным бархатом и огражденные друг от друга деревянными панелями, а множество золотых столов заполняло пространство чайной. С потолка свисали изысканные хрустальные люстры с зажженными на них свечами, отчего все напоминало сон. Не случайно Голландия захотела встретиться со мной в этом месте, таком же вычурном и роскошном, как «Дом Азимут». Именно в подобных местах она могла вести дела на своих условиях – впрочем, как и всегда. – Фейбл? – Передо мной остановился мужчина, изучая взглядом мою одежду. – Да? – подозрительно ответила я. На его лице отразилось разочарование. – Сюда. Я оглянулась в окно, но потемневшая улица пустовала – Уэст ушел. Я проследовала за мужчиной в глубь чайной, к кабинке, укрытой плотной шторой из дамаста. Мужчина отодвинул штору, из-за которой на меня взглянула Голландия. Ее седые волосы были убраны с лица и спадали красивыми и гладкими локонами, как легкие волны. – Ваша гостья, мадам. – Мужчина слегка поклонился, не встречаясь глазами с Голландией. – Спасибо. – В ее взгляде повисло то же разочарование, когда она оглядела меня. – Даже не попыталась смыть с себя море. Я зашла в кабинку и села за стол напротив нее, пытаясь не помять бархат. Мне совсем это не нравилось. Не нравилось, что она заманила меня сюда, что я ощущала себя неловко. Но я поставила локти на стол и наклонилась к ней, отчего она поморщилась. Снова появился официант с подносом, на котором стояли две утонченные чашки. Их края украшали голубые бриллианты, а от жидкости, налитой в них, казалось, что серебро плавилось. Мужчина еще раз поклонился и ушел. Голландия дождалась, когда опустится штора, и подняла одну чашку, жестом показывая мне сделать то же. Помедлив, я все же подняла чашку с подноса. – Тост. – Ее чашка направилась к моей. Я чокнулась с ней краем. – За что? Но она печально взглянула на меня, будто я пыталась пошутить. – За наши партнерские отношения. – Партнерские отношения предполагают равные возможности, – ответила я, наблюдая, как она пробует напиток. Сделав глоток, она поджала губы и осторожно поставила чашку.