Утро пока продолжлось, но стоит сесть солнцу, как я подпишу контракт с Голландией. В тени на углу здания вспыхнул ярко-синий вихрь, я осмотрела улицу. Люди неторопливо прогуливались по магазинам, но в воздухе что-то поменялось. Ускользающий запах дыма пряного коровяка. Я посмотрела на угол, за которым переулок узким проходом просачивался между двумя зданиями. За плечом в окне я увидела Уиллу, стоящую в ожидании у прилавка. Мои губы скривились, ладони в карманах сжались в кулаки, и я, пойдя по переулку, я свернула на углу. Синяя вспышка исчезла за следующим поворотом, переулок пустовал. Ни одного звука. Вокруг эхом раздавались мои тяжелые шаги, я обернулась на улицы, чтобы удостовериться, что за мной никто не идет. Повернув на следующем углу, я встала как вкопанная – грудь опустилась от резкого выдоха. Прислонившись к закопченной кирпичной стене, стоял мой отец, зажав между зубами трубку и опустив на глаза кепку. – Сейнт. – Мои губы беззвучно произнесли его имя. Жжение в глазах мгновенно предало меня, предательские слезы подступили так быстро, что мне пришлось проморгаться, чтобы остановить их. Я держалась из последних силы, чтобы не накинуться на него с объятиями, и понятия не имела, что теперь делать с этим чувством. Мне хотелось прижаться лицом к его пальто и заплакать. Хотелось размякнуть, и пусть он удерживает меня. Меня не покидали мысли, что я могу его больше не увидеть. Чего я, возможно, не хотела. Но вот она я, сдерживающая плач, подкравшийся к горлу. Он красивый, но в то же время пугающий и хладнокровный. Вот он, Сейнт. С его губ слетел дымок, и Сейнт взглянул на меня. Мне показалось, что я заметила в его холодных голубых глазах что-то схожее с кричащим внутри меня чувством. Но его взгляд переметнулся, и оно исчезло. Сейнт взялся за лацканы пальто и направился ленивой походкой ко мне. – Получил твое сообщение. – Не думала, что ты сам придешь, – ответила я. Правда, я думала, что вместо него будет Клов. Но я была настолько рада видеть отца, что едва не стыдилась самой себя. А мой взгляд уставился на сияющие носы его черных ботинок. – Оно у тебя? – узнала я. На его губах заиграла довольная улыбка, и он полез в карман, из которого достал маленькую упаковку, завернутую в коричневую бумагу. Сейнт вытянул ее между нами, но как только моя рука потянулась к ней, Сейнт высоко поднял руку. – Ты знаешь, что делаешь? – проскрипел он. Взглянув на него, я выхватила упаковку из его руки. Этот же вопрос мне задавал и Уэст. А я понятия не имела, как на него должна была ответить. – Я знаю, что делаю, – солгала я. Он глубоко затянулся трубкой, сощурив глаза, пока я разрывала плотную бумагу на упаковке и наконец увидела уголок коробки. Освободив ее от бумаги, я подняла крохотную медную застежку и открыла крышку. Изнутри на меня смотрел золотой перстень торговца с тигровым глазом. Я облегченно выдохнула. – Ты хорошо выглядишь. Я взглянула на него: Сейнт осмотрел меня с головы до ног. Так он робко пытался узнать, все ли у меня в порядке. – Мог бы и рассказать мне. О Голландии. Недолго обдумав мои слова, он ответил: – Мог бы. – Может, ты и хотел расправиться с Золой, но я-то знаю, что ты хотел убрать меня с «Мэриголд». Но не сработало. Его глаза сузились. – Решил, что бабушка предложит тебе работу у себя. – Предложила. Но я отказалась. Подняв руку, он пригладил усы пальцами. Могу поклясться, что на его губах скрывалась улыбка. Он казался… гордым. – Клов говорит, что перстень для Хенрика, – сказал он, меняя тему разговора. – Да. Сейнт выпустил изо рта облачко дыма. – Не самые надежные из преступников. – Считаешь, что он не сдержит свое слово? – Считаю, что есть шанс и того, и другого. Не слишком хороший расклад. Я оперлась на стену рядом с Сейнтом, смотря на открывающийся переулок, заполненный людьми. – Мне нужно кое-что у тебя спросить. Он вскинул брови. Заинтересовался. – Валяй. – Она рассказала тебе? Он нахмурился, как только понял, что речь идет о маме. – Рассказала что? – Изольда, – я проговорила ее имя, зная, что отцу не понравится. Его беспокойно передернуло. – Она рассказала тебе, где нашла полуночник? Он вынул изо рта трубку. – Не рассказала. – Что? – вскрикнула я. – После стольких лет? Как она могла не рассказать тебе? Он отвернулся от меня, возможно, чтобы скрыть то, что отразилось на его лице. На мгновение это показалось мне уязвимостью. – Я не спрашивал, – ответил он, но в словах слышалось напряжение. – Не верю, – недоверчиво ответила я. – Я… – Он замолчал. Казалось, он сомневается в том, что сказать. Или как это сказать. Что совсем не похоже на Сейнта. Он собрался и развернулся ко мне, теперь в глазах виднелась совершенно другая правда. – Я заставил ее поклясться никогда мне не рассказывать. Она рассказала ему о полуночнике. Но не только я знала, из чего был сделан человек, которого я называла своим отцом. Сейнт защищал Изольду. От себя. Эта мысль раздирала мне душу, мне пришлось отвернуться от него в страхе того, что я смогу увидеть в его взгляде. Только он любил ее больше меня. А боль от ее потери была свежа и остра, пронизывала нас, как острие ножа. Сейнт прокашлялся, прежде чем снова пустить дым из трубки. – Расскажешь о своем плане? – Ты мне не доверяешь? – Вдруг мои губы растянулись в улыбке, но слезы до сих пор подступали. – Я доверяю тебе. – Я никогда не слышала, чтобы он говорил так тихо. – Тогда расскажешь зачем? Я видела его интерес. Его тщетные попытки понять. Сейнт удивился, когда в Бастиане объявился Клов с посланием от меня. Теперь же ему хотелось узнать, зачем мне все это. Зачем мне рисковать ради него после всего, что он сделал. Я взглянула на него, его тень склонилась в лучах света. Вот ему честный ответ. Голая правда. – Потому что не хочу терять тебя. Вот так, ни больше ни меньше. Я осознала это только в тот момент, когда Голландия произнесла его имя на солнечной веранде. Я любила его так же горячо, как и ненавидела. Поэтому если с Сейнтом что-то случился, вместе с ним пропадет и часть моей души. Скорчив рот, он резко кивнул и посмотрел на улицу. – Ты будешь на собрании Торгового совета? Я кивнула, не в силах вымолвить даже одно слово. Полы его пальто задели меня, когда он прошел мимо и, свернув за угол, оставил меня одну в переулке. Вокруг меня завихрился морской ветер, а ком болезненно подступил к горлу, когда я стала возвращаться по узкому проходу. Я вернулась на улицу, на которой у витрины кузницы меня ожидала Уилла с завернутой покупкой в руках. Заметив меня, она облегченно выдохнула. – Где ты была? Я подождала, когда мимо пройдет мужчина, и понизила голос: