Ага, тебе спасибо, кстати, что сразу спалил наши противоречия и свои возможности. Извини, но когда смотрю на нее… — Многое удалось вспомнить из его жизни? — спросил Кирилл. — Частей много, — ответил я с небольшой заминкой: переходы от внутренних раздражителей к внешним давались нелегко, — но я не могу составить цельную картину. Воспоминания больше похожи на мозаику, очень большую мозаику, от которой у меня есть много кусков, но не хватает в тысячу раз больше. Трудно объяснить. И это я еще смягчил. После пробуждения мое сознание было похоже на смерч, который впитал и перемешал обрывки воспоминаний двух личностей. Они появлялись не по порядку: то в виде картинок, то достаточно больших фрагментов из жизни, а зачастую это были просто голоса или имена. Первые несколько часов я вообще не понимал, кто я и где. Сейчас стало немного лучше. Но появилась проблема Кати, которую Роберт принимал за свою погибшую жену Кристину. — Тот мир большой? — Трудно сказать… Думаю, он ВЕСЬ. — В смысле? — Мне кажется, — я тщательно подбирал слова, понимая, какой эффект они произведут, — мне кажется, что четвертый мир — это не какой-то мир под куполом вроде наших, а что это весь мир вокруг нас. — Не может быть! — Катя вскочила, но тут же взяла себя в руки и села назад. Кирилл подкатился ближе: — Ты уверен? Снова пауза, лишь отдаленные голоса за дверью нарушали повисшую тишину. — Не совсем, — я сделал еще глоток. — То, что мир огромен — факт, городов несколько — тоже факт, живут без купола — и это факт. Смотрят наше шоу, сами в шоу не участвуют, кроме них, есть еще люди в других местах, отношения между ними мне пока непонятны. Это факты. Насколько, конечно, моя дырявая башка их сейчас может осознать. Но есть и нестыковки, причем я чувствую, именно в них и кроется суть, но что меня смущает, понять не могу. — Попробуй объяснить, начни с начала, — таким сосредоточенным я Кирилла еще не видел. Пальцы сжимали пустой стакан из-под сока так, что побелели костяшки. — Если с начала, то план сработал, и нас теперь двое: я, который сейчас говорит с вами, это тот, кто жил в Зеленом мире и был убит. А второй — тот, чье тело переделали в мое и поверх разума которого установили чип убиенного в этом мире меня. Память у нас общая. Все доступно обоим. Как я уже сказал, о нем воспоминания обрывочны, а вот о моей жизни мы помним все. Краска бьет в лицо, повышается пульс. Мы оба помним все. Ранняя осень. Я провожаю Иру, она прикрывает глаза, мы первый раз целуемся, а кто-то стоит рядом на ступенях. Конец осени. Моя рука проникает под юбку, я чувствую влажное тепло, но Ира отталкивает меня и выбегает из комнаты, а кто-то стоит за дверью. Начало зимы. Передо мной обнаженное, давно желанное тело, руки одновременно и притягивают, и отталкивают, я рывком вхожу, Ира закрывает глаза и тихо стонет, а кто-то лежит рядом. Кто-то — это мой сосед по разуму — Роберт. Теперь он всегда рядом, присутствует при любом событии в прошлом, настоящем и, вероятно, будет присутствовать в будущем. Я жадно пил пиво и ждал, когда упадет пульс и исчезнет гул в ушах. — Пока понятно? — Конечно, — быстро ответил Кирилл и нетерпеливо крутанул кистью, мол, продолжай. Катя кивнула, Влад задумчиво разглядывал руки. — При этом разумы у нас разные, и то, что мы по-разному воспринимаем и интерпретируем одни и те же факты, вполне логично… Но что касается моих воспоминаний, мы в целом во всем сходимся и делаем на их основе примерно одинаковые выводы. В том числе и об устройстве, прошлом и настоящем трех наших миров. Он искренне, я это чувствую, сопереживает мне и всем нам, ему грустно из-за того, что мы с рождения обречены быть героями смертельного шоу для других. Я вздохнул, переводя дух, и некоторое время искал слова, чтобы понятнее сформулировать гнетущую меня мысль: — А вот его мир мы оцениваем по-разному. Если сильно упростить, то Роберт считает его понятным, правильным, развивающимся согласно естественному пути эволюции. Кашель прервал мою речь, а последовавшая за ним волна боли едва не лишила сознания. Когда в голове перестало звенеть, я увидел, что Катя прижимает ледяную закрытую бутылку к моему виску, а открытую сует в руку. — Но ты так не считаешь? — Кирилл вопросительно смотрел на меня, а мне понадобилось с минуту, чтобы вспомнить, о чем я говорил. — Да, я так не считаю. Его мир мне не кажется естественным и реальным, и тут дело не в том, что я смотрю сквозь свою призму, он просто… неправильный. Очень сложно объяснить, многих кусков не хватает, да и мой сосед постоянно спорит. — Ты думаешь, что его мир тоже постановка, только другого уровня? — тихо спросила Катя. — Не совсем, вернее, точно нет, его мир вполне реален, и вполне себе сам развивается. — Наши тоже сами развиваются! — Да… Не могу объяснить, но что-то там не так, как должно быть. — Ну рано или поздно вспомнишь? — Да нет же, Катюша, — Кирилл взмахнул руками, едва не опрокинув пустой стакан, — ты что, не слушаешь его? Даже если он, вернее они, все вспомнят, у них просто будет одна память на две личности, и каждая из них вследствие каких-то причин сделает на ее основе свои выводы. И обе будут правы. То, что Сергей сейчас видит нестыковки, есть результат взгляда со стороны, а не отсутствия данных о том мире, хоть и это влияет, конечно, но не так сильно. Если на то пошло, не хватает данных, которых ни у кого из них никогда не было. Эх, мне бы хоть то, что уже есть, разом в мою голову, я бы разобрался! Он с досадой стукнул стаканом по парализованному колену, помолчал немного и уже значительно спокойнее заговорил: — В общем, ребята, каким бы ни был ТОТ мир, он развивается не по Дарвину, извините, но это очевидно… Сергей, я хочу услышать все, что ты вспомнил из жизни того, второго разума. Особенно интересует география и устройство управления. Я нырнул в воспоминания Роберта, выуживая необходимые сведения, он, как мог, помогал мне. — Основная популяция расположена на территории бывшей центральной Европы. Несколько старых столиц отстроены: Берлин, Париж, вроде бы Рим, еще ряд городов. Точно не помню… — Может нам напрямую с ним поговорить? — поморщившись, спросил Кирилл. — Речью управляю я, как и телом в общем, — я вспомнил свой недавний припадок и для ясности добавил, — когда пришла… когда вы пришли, Роберт забылся и попробовал взять контроль. Из-за этого случился некоторый сбой во внешних реакциях. Сейчас управление полностью на мне, надеюсь, так будет и впредь… Катя усмехнулась, а я решил вернуться к теме: — Есть поселения и в других районах, в основном ресурсодобывающие, но я так понял, к ним в Европе относятся как… — я запнулся, пытаясь подобрать нужное слово. — Как к нам? — Может, даже хуже, — я потер висок и поставил бутылку на столик. — Руководящий центр располагается на территории бывшей Великобритании, на острове. Я так понял, туда простому смертному не попасть. Роберт не знает, как там что устроено. — Надо полагать, и камер там нет, — задумчиво проговорил Кирилл, так тихо, что я едва расслышал. — Не знаю насчет камер… что еще… А! Общее население Европы больше двухсот миллионов человек. — Ничего себе! — присвистнула Катя и, вскочив, зашагала по комнате. — А, и еще — радиации в мире нет. — Как?! — пораженная девушка замерла. — Ясен пень, нет, — одновременно с ней произнес Кирилл. — Но ведь посылались экспедиции за купол! — Да ну, миллион способов есть это провернуть, — Кириллу явно было скучно объяснять очевидные вещи. — Самый простой — зарыть вокруг купола радиационные отходы, да и постанову любую можно снять, в конце концов. — Твою мать, — Катя, забывшись, рухнула на кровать и закрыла лицо руками. Выписка из протокола по делу охотника № З—799 (в протоколе О1) и охотника № З—435 (в протоколе О2). Большой зал суда. По кругу стоят девять кресел. В них сидят Вершители. Центр зала пуст. Появляется голограмма. Перед судом дистанционно предстают охотник № З—799 и охотник № З—435. О1 (смиренно): Приветствую Великих. О2 (спокойно): Приветствую Великих. Вершитель 1: Вам удалось найти объект № З—89189—30? О1 (спокойно): Мы думаем, он погиб. Вершитель 2: В таком случае, нам нужно его тело. О1 (спокойно): Мы его ищем. Вершитель 2: Медленно. О1 (спокойно): Мы восстанавливали свои тела после повреждений. Вершитель 2: Какой у вас план по поискам объекта № З—89189—30?