– Сент-Джон. Я забрала его вчера в Санта-Барбаре. Кстати… – Шарлотта заметно расслабляется и даже улыбается. – Джина наконец-то продает свой дом. – Джина Сент-Джон? – Да. Попросила меня выступить ее листинговым агентом. В пустом желудке Оливии шевелятся змейки беспокойства. – А это этично? Шарлотта смотрит на платье так, словно на нем неким волшебным образом появилось пятно. – Что ты имеешь в виду? – Муж Джин, Бентон, тот, что утонул, сколько раз его ударили, восемь? – Сент-Джоны жили неподалеку от Карсонов, и Бентон погиб через шесть месяцев после того, как они переехали. Когда его тело вынесло на берег, Дуайт попал под подозрение. Допросу подверглись все соседи, но больше других пострадал Дуайт, проводивший очередную предвыборную кампанию. Ему пришлось выйти из гонки. С тех пор прошло тридцать лет. Десять лет назад Джина уехала в Техас, но здесь остался дом, который она сдавала. Учитывая ту старую историю, Оливии трудно поверить в то, что Джина наняла Шарлотту в качестве листингового агента. – Тебе удобно работать на нее? – Помолчи. – Шарлотта сердито смотрит на дочь. – Мы не говорим об этом. Тебе ли не знать. Оливия садится на скамеечку возле кровати и кладет на колени подушечку. То лето, когда погиб Бентон Сент-Джон, выдалось тяжелым для семьи Карсонов. Сент-Джоны стали для ее родителей больной темой. Примерно в то же время неудачей закончилась первая из трех кампаний по выборам в конгресс. Шарлотта постоянно упрекала Дуайта за его неспособность выполнить данное перед свадьбой обещание престижного образа жизни. Он говорил, что они будут вращаться в тех же политических кругах, что и влиятельные семейные династии Калифорнии. Но если Шарлотта может работать с Джиной Сент-Джон, то и поговорить о Лили должна. – Платье, Оливия. Пожалуйста, – умоляет мать. – Что ты о нем думаешь? – Куда ты идешь? – В «Клиффс». У Нэнси платье от «Бофи». Оливия откусывает заусеницу. – По-моему, оно красивое. – Да, но идет ли оно мне? Она не выглядит на свои годы. Шарлотте пятьдесят семь, но никто не даст ей больше сорока пяти. Оливия вздыхает. – Ты прекрасно в нем выглядишь. – Остается только надеяться, что она сама в мамины годы будет выглядеть хотя бы вполовину так же шикарно. Шарлотта поворачивается к зеркалу. Поправляет пояс, затягивает его на одну дырочку туже, разглаживает складки впереди, появившиеся за время поездки. – Что такое? – мягко спрашивает Оливия, почувствовав, как переменилось у матери настроение. Дошло ли до нее, что она только что увидела своего внука? Дошло ли до нее наконец, что с ее младшей дочерью могло случиться что-то серьезное? Оливия смотрит на часы. Им с Джошем пора идти. – Думаю, твой отец обманывает меня, – шепчет Шарлотта, как будто Джош может услышать их из кухни. Оливия отрывает зубами кутикулу. – Почему ты так думаешь? – Опять. Мать и раньше жаловалась, что подозревает своего Дуайта в измене. Чем дольше он отсутствует, тем сильнее она нервничает. Не в первый уже раз Оливия спрашивает себя, почему мать до сих пор не ушла от него. Они не ладят уже несколько лет. – Он не отвечает на мои звонки. – Сейчас все проводят конференции, такой сезон. У него много дел, – говорит Оливия, пытаясь защитить отца. – Когда он должен вернуться? – Дуйат отсутствовал уже более месяца. За день до его отъезда они встретились за ланчем. Когда отец был дома – а такое случалось нечасто, – они виделись раз в неделю. Бывая в разъездах, он регулярно звонил ей. Позвонит и сейчас, сегодня или завтра. – Когда мы разговаривали в последний раз, он обещал вернуться на этой неделе. Но он постоянно меняет даты. – Это еще не значит, что он с кем-то спит. – Но у нас не было секса, когда он был дома в последний раз. И это не потому, что я непривлекательна. Я стараюсь и трачу немало денег, чтобы хорошо выглядеть в моем возрасте. – Денег, которых у нас нет, отмечает про себя Оливия. – У меня вполне здоровое либидо. И вагина вовсе не сухая, как у Нэнси. Ты знала, что она подписалась на вагинальное масло? Приходит каждые два месяца, регулярно, как часы. Интересно, для чего оно ей? Тапперуэровские вечеринки она вроде бы не устраивает. Ну да ладно. – Она машет рукой. – У меня есть потребности, и твой отец пренебрегает ими. – Господи, мама. Перестань! – Оливия прячет лицо в подушку. Эта информация была уж явно лишней. В ее воображении вспыхивает яркая картинка – Нэнси и Брюс Мерривезер трахаются и трахаются в каждой комнате их дома. Шарлотта снова смотрит на часы и вздыхает. – Мне нужно идти. Поговорим потом, ладно? – Мама, Джош… – Оливия выходит из комнаты вслед за матерью. Шарлотта открывает дверь, останавливается, поворачивается и смотрит на дочь. В ее глазах бьется страх. Схватив Оливию за руку, она негромко говорит: – Я тоже беспокоюсь. Но не рассказывай отцу о Джоше. Ему не надо знать, что мальчик здесь. Руки у Оливии покрываются «гусиной кожей». – Почему? – Пожалуйста, не дави на меня. Просто поверь – так лучше. – Пищит телефон, и Шарлотта смотрит на экран. – Это Нэнси. Мне надо ответить. Да, дорогая. – Она идет к машине. – Я выбрала от Сент-Джон. Да, потрясающее. Самое то для бранча. Тебе понравится. Глава 13 – Мне нужно подать заявление об объявлении в розыск человека, – говорит Оливия дежурному в отделении полиции через час после поспешного бегства Шарлотты на бранч. В первый момент она даже хотела последовать за матерью. Оливия и Дуайт близки. Он звонит ей не реже чем два раза в неделю. По четвергам – если свободен – встречается с ней за ланчем. Как ей скрыть от него Джоша? И, главное, зачем? Если все сложится удачно, долго тревожиться не придется, и Джош, еще до возвращения Дуайта, воссоединится с Лили. Пропала сестра без вести или умерла, но ждать ее появления она не может. – Взрослый или ребенок? – спрашивает полицейский в форменной, застегнутой на все пуговицы рубашке с короткими рукавами. Стол усеян бумагами, и мужчина лишь на мгновение отрывается от них. – Взрослый. Женщина. Моя сестра. – Как долго она отсутствует? – По меньшей мере тридцать шесть часов. – Имя? – Лили Карсон. Ей тридцать. Нет… – Оливия считает по пальцам. – Двадцать девять. Полицейский поднимает голову и нетерпеливо постукивает по столу карандашом. – Ваше имя. – О, извините. Оливия Карсон. – Садитесь, мисс Карсон. – Он указывает карандашом в приемную, туда, где она оставила Джоша. – Вами сейчас займутся. – Спасибо. – Пальцы нервно пробежали по стойке. Взгляд по стенам. Бывать здесь раньше ей не приходилось. Оливия была слишком мала, когда погиб Бентон Сент-Джон, и ее не было здесь, когда сбежала Лили. Полицейские приходили к ее родителям. Кроме того раза, когда, после обнаружения тела Бентона, Дуайта забрали в участок. В качестве подозреваемого. Отец уже бывал в этих стенах. Вместе с Шарлоттой, когда они в первый раз подавали заявление об исчезновении Лили. Поскольку дома Оливии тогда не было, все, что она знает о той ночи, ей известно со слов родителей. Она всегда жила как бы в стороне от случившегося; словно исчезновение сестры не задевало ее эмоционально. Боль от предательства Лили хранилась отдельно, не мешая Оливии нормально функционировать. Но сейчас, когда она стояла в полицейском участке с сыном своей младшей сестры, ради которого Лили отказалась от семьи и дома, все ощущалось иначе, намного более реально. Джош один. Лили пропала. И, что довольно странно, Оливия винит себя. Может быть, Лили и не убежала бы, если бы они не поссорились. Если бы Лили не спала с Итаном. Она садится рядом с Джошем на виниловый диван. Делает глубокий, на все легкие, вдох, и, округлив губы, медленно выдыхает. Надо успокоиться. Надо быть сильной. Ради Джоша. Он сидит, зажав руки между коленями и едва заметно притоптывая, что действует Оливии на нервы. Она кладет ладонь ему на колено, и он ненадолго успокаивается, но потом начинает хрустеть костяшками пальцев. – Джош. – Его беспокойство смешивается с ее волнением. Он опускает голову, мнет козырек бейсболки. – Все в порядке. Полиция нам поможет. Он кивает. – Хочу ис… мм… найти ее. – Найдем. На столике перед ними лежат брошюры с рекламой местных бизнесов. Окружная газета открыта на последней странице, где перечисляются случаи взломов и ограблений. Хрип динамиков перекрывает женский голос: офицера Кербело приглашают к столику дежурного. Резкий запах, букет лизола и санитайзера, напоминает больницу. Оливия берет со стола журнал и листает страницы, не столько читая, сколько скользя глазами по строчкам. Оказывается, это тот самый номер, что лежит на коктейльном столике у нее дома. Джош крутит запястьями. Что-то щелкает, и Оливия скрипит зубами и бросает журнал на стол. – Мисс Карсон? Оливия поднимает голову – перед ней молодая женщина в форме, волосы стянуты в тугой пучок. Она протягивает руку с коротко подстриженными ногтями. Запястье украшают часы с изображением Железного человека. – Меня зовут Таня Кербело. – Оливия Карсон. – Пройдемте со мной.