Приближалась ещё одна ночь. Саша чувствовала себя странно. Она не могла спокойно сидеть на лежанке, не могла думать о побеге, она словно забыла о Кристиане, о Москве и о том, что должна бежать. Ей казалось, она заболела. Даже принимать пищу было трудно. Она ждала ночи, чтобы попросить его спеть. Она ждала, когда он начнёт готовить, чтобы попытаться помочь ему, ведь это значило иметь повод прикоснуться к нему. Его улыбка заставляла её замирать на месте в личном пространстве-времени. – Слушай… а ты можешь спеть мне сегодня перед сном? – спросила она тихо. «Конечно. Но мне показалось, тебя это расстраивает». – Нет. Просто поёшь ты очень задушевно. Считай это комплиментом. Он и впрямь пел ей ночью, и на сей раз Саша слушала спокойно. Трещали поленья в печке, пахло хвоей и снегом, за маленьким окошком темнела восхитительная зимняя ночь и иногда были слышны мягкие, лёгкие звуки, точно сова хлопает крыльями. Его голос вплетался в струны мира вокруг и звучал с ними в унисон, искренне, легко и тихо. Неожиданно он прекратил петь, взгляд его сделался решительным, он приложил палец ко рту и вытащил из-под скамейки арбалет. Повесил на пояс топор. «Жди здесь». Это был Кристиан. Саша знала это, чувствовала по тому ужасу и дисгармонии, что воцарилась в снежном, маленьком раю дикаря. А если это Крис, то надо вмешаться. И вмешаться немедленно. Она выбежала из домика и увидела, как детектив стоит прямо перед Винсентом, целясь ему в голову. – Не убивай его! – то ли приказ, то ли мольба сорвалась с её губ. Оба повернули к девушке головы. – Кристиан, не трогай его! – потребовала она. – Он спас мне жизнь. – Отлично, пусть теперь даст тебя забрать. Голос Винсента был хриплым, когда он решительно вымолвил что-то по-испански. Кристиан ответил ему не сразу Он просто выстрелил. И промахнулся. Каким-то образом Винсент оказался рядом с Сашей. Он невероятно ловко двигался, предсказывая ходы противника. – Оставь его, иначе я никогда не прощу тебе этого и не стану с тобой работать! – крикнула девушка. Винсент встревоженно сказал что-то Саше, глядя ей в глаза, и она поняла сказанное, скорее, по интонации. – Я должна уйти. Я должна, понимаешь? Никто не должен умереть… Винсент кто-то насмешливо ей ответил и посмотрел на Кристиана. – Так, это начинает меня раздражать, – вздохнул Фишер. – Подойди, Александра. – Дай мне уйти, ладно? И тогда мы ещё встретимся… – сказала Саша Винсенту. – Пожалуйста, – она схватила его за руки. – Ты говорил, что видишь ложь так же, как и я. Посмотри на меня! Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Мне необходимо уйти. И пусть никто не умрёт! – Так, – прошептал Фишер, не опуская оружия, – не знаю, что между вами тут происходит, и мне не интересно. Я пришел забрать то, что мне принадлежит. Потом он тоже заговорил по-испански, бегло, быстро и, как обычно, чеканно. Саше показалось, что она спит и видит какой-то дикий, несуразный сон. Винсент ответил ему резко отрицательно, судя по тому, как он покачал головой, а когда Кристиан заговорил вновь, дикарь повысил голос, и прицелился в него из своего арбалета. – Да, вы достали, в конце-то концов! – она выбежала между ними, протягивая в стороны руки. Потом печально посмотрела на Винсента: – Мне надо в Москву. Выговорив это раздельно, она даже съежилась от чувства дикого противоречия внутри. Винсент затараторил убедительно, глядя на Кристиана. Саша различила слово «дьявол» и вариации незнакомого ей слова «peligro». Фишер улыбнулся ему в лицо. Винсент, качая головой, прижал к лицу одну руку. Затем посмотрел на Сашу. – Bueno… – пробормотал он. – Спасибо, – дрожа, сказала она, чувствуя, как на ее глаза наворачиваются слёзы. – Спасибо за то, что никто не умрёт сегодня. Он внезапно крепко обнял её. Он никогда не позволял себе этого раньше, но Саша ждала этого объятия, а потому стиснула его в ответ. И восхитительное чувство нежности, взаимной и тёплой, едва не заставило её прослезиться. Кристиан закатил глаза, устав наблюдать за этим. – Александра, уходим! Саша, нехотя, выпустила его из рук, а Винсент накинул ей на плечи свою накидку с головой волка. – Мы увидимся, – пообещала дрожащим голосом Саша. – Обязательно! Когда они покидали овраг, Винсент крикнул ей что-то вслед. Девушка помахала ему рукой в ответ. Ей было сложно обернуться и посмотреть на него, она чувствовала, что теперь крепкая нить связывает их обоих. – Что он сказал сейчас? – спросила она тихо. – Что будет ждать тебя. – Боже! Как ему, должно быть, одиноко! Кристиан зубами скрипнул. Наконец, он сказал: – Забавно, что тебя не смущает, скольких он убил. – Мне кажется, он думает, что иначе нельзя. Фишер раздраженно размял шею: – У тебя двойные стандарты. – Я даже не рассчитываю, что ты поймешь. – Я только что спас тебя, ясно? Он бы тебя не отпустил, – отрезал Кристиан. – Бегали бы с ним вместе по лесу, одетые в шкуры. Близость к природе, здоровое потомство, сырое мясо на обед и ужин, а в качестве кормушки – ближайшая деревня… Иногда я поражаюсь тебе, Александра, честное слово! Должен же быть какой-то предел твоей наивности?! – Заткнись! Ты ничего не понимаешь! – Ваше трогательное объятие выглядело красноречиво. Должен тебя разочаровать, это не взаимно. – Я понятия не имею, о чём ты, – прошипела она. – И попросила тебя молчать. Или ты бесишься, потому что ревнуешь? Кристиан устало посмотрел на нее: – Головой ударилась? – А как тогда понимать прикажешь? – Меня раздражает необъективность. Просто представь, скольких он убил. И ты даже толком не знаешь, ради чего. И если бы ты ему не понравилась, то была бы в их числе. Ты относишься к нему так, потому что он вызвал в тебе Стокгольмский синдром. Виртуозно. Даже я бы лучше не справился. Ты должна уметь здраво оценивать ситуацию, Александра. – Это не Стокгольмский синдром… – Да? Тогда ты сейчас скажешь, что и правда влюбилась в это… существо? Фу, Александра, от него же псиной воняет! – У него много недостатков, но у него есть то, чего нет и никогда не будет у тебя. У него человеческое сердце. Кристиан молчал. – Я не ошибаюсь в людях. Он творил ужасные вещи, он осознавал их. Но в нём есть светлое пятнышко личности. Понимаешь… словно кто-то попытался сломать его, но сломал не до конца. Ты видел, как он двигается? Он бы сделал тебя в этом поединке, и ты это знаешь. Так что большой вопрос, кто кого из нас спас. Ещё раз заикнешься о моих чувствах, я вернусь к нему. – Я три дня тебя искал! – прошипел Кристиан и не сказал более ничего. Какая же ты идиотка! – Полагаю, ты не ранена? – спросил он холодно, не глядя на Сашу. – Нет. Он почти не прикасался ко мне. – Как мило с его стороны… Настоящий джентльмен! Уж я позабочусь, чтобы этот тип никогда не отыскал ее. Мне она пока нужнее. Они долго шли через лес. Саша только у дороги поняла, как выглядит. На ней были ее джинсы, футболка, а сверху – волчья накидка. Она очень хорошо поняла, что это теперь единственное, что осталось ей от Винсента. Девушка оглянулась в сторону леса, чувствуя, как сердце сжимается в тоске.