– Я бы заглянула в подвал и в палату, – наконец, ответила она. Только теперь Саша понимала, что в истории ее побега есть нечто неправильное. Ее ладони кололи невидимые иглы, жар хлестнул ко лбу, на секунду она ощутила панику, теряя контроль, но почувствовала, как ледяные пальцы Кристиана сжимают ее плечо и услышала его спокойный голос: – Скажите, у вас перерыв на обед есть? – Странный вопрос, – почему-то смутился заведующий. – Ни минуты покоя, верно? – Фишер медленно подошел к нему, оставив помощницу. – Сигаретки не будет? Я забыл свои. Врач вытащил из кармана тонкие папиросы в черном чехле. Кристиан покачал головой: – Спасибо, но такие я не курю. Пока они шли к подвалу, Саша держалась ближе к стене, надеясь, что никто не видит, как она на нее опирается. Обзывая себя слабой, она старалась принять деловитый вид. – Как именно произошел побег? – спросила она, так как должна была задать этот вопрос, несмотря на то, что прекрасно помнила случившееся. – Ближе к вечеру, после отбоя, меня не было на месте, врачи уже уезжали домой. Кажется, всё выпало на субботу, а это – короткий день с более легким расписанием для больных. Саша прошла мимо палаты той женщины, что перегрызла себе вены. – Она втерлась в доверие медсестрам, твердила странности, но агрессией не отличалась. Помогала ухаживать за остальными больными и, вообще, ее поведение за исключением некоторых аномалий можно было назвать идеальным. – То есть, ей доверяли. – Как я и сказал, она манипулятор и весьма терпелива. Санитаров в первом отделении было немного. В общем, после обхода медсестрой, пока та шла с ключами закрывать дверь, она неожиданно набросилась на нее и стукнула ее головой о стену. Сотрясение средней тяжести… Она взяла ключи, пошла в столовую, там распахнула окно, решетку и прыгнула в сугроб. Пока нашли медсестру и подняли тревогу, поздно было. У нас камеры по периметру двора, но ей удалось не засветиться. До сих пор не знаю, как у нее вышло. Ей одной и… похитителю, понимаете? Мы пришли. Сюда она рвалась в последнее время. «Да, именно так я и сбежала… Но не помню, как мчалась через весь двор на выход, а только дорогу, холод и снег». Саша прошла мимо палаты с мужчиной, который часами орал на латыни, изображая бесноватого, пока не сломал себе шею, кувыркаясь. – Проход в подвал только один? – спросила она. – Никакого второго входа тут быть не должно и не предусмотрено. С металлическим лязгом отворился огромный замок, его зубья втянулись в створку двери, и она открылась. Из коридора пахнуло холодом, пылью, хлоркой и какими-то незнакомыми лекарствами. Вдоль стен, измазанными кляксами побелки, видны были трубы и провода – толстые и тонкие, змейки и питоны. Даже не старый, а старинный пол оказался выложен мелкой, мозаичной плиткой, стены кирпичные. Длинный коридор неплохо освещался. В самом конце виднелась дверь. Сбоку находилась еще одна металлическая со значком желтой молнии и намалеванной побелкой надписью – «Опасно. Не входить». Саша почему-то не могла заставить себя перестать рассматривать узор на плитке. Красный контур цветка, восемь лепестков, в его сердцевине был такой же рисунок, но белый, зеленые пуговки меж ними, а в центре пересекается множество алых стебельков. Они соединяются в симметричный рисунок, в котором могли померещиться рожицы чертей и чудовищ. Один из них с зелеными глазками и пастью, полной червей, словно бесконечно кричал на Сашу. – Тут у нас подсобка с инструментами и общий щиток, – открыв металлическую дверь, врач заглянул внутрь. Саша не увидела ничего интересного в тесном помещении, где что-то тихонько гудело и щелкало. Прямо у входа стоял металлический ящик с инвентарем. – А тут – склад. Одежда, простыни, мебель. У нас всё по полочкам, – словно бы хвастался заведующий, подходя ко второй двери. И там тоже не нашлось ничего дьявольского, страшного или странного. Саша была рада выйти из подвала, но чувствовала себя одураченной. – А где ваш помощник? – неожиданно спохватился заведующий. Девушка сквозь вспышку тревоги, спокойно пожала плечами: – Он не любит больницы. Может, ушел или направился туалет искать. – По этому этажу можно ходить только с охраной… – он наткнулся взглядом на кого-то за спиной девушки и нахмурился: – С вами всё в порядке? – Не люблю тесные пространства, – соврал Кристиан. – Потом я понял, что уйти будет не вежливо и вернулся, извините. «Врет он всё-таки отвратительно», – подумала в ужасе Саша. – Мы всё узнали? – спросил Фишер у нее. – Думаю, да, – ответила Саша. – Спасибо. «Тревога и недоверие. Он раскусил Фишера, понял, что мы здесь – не просто так», – тем временем думала она. Саша не мешала ему размышлять, так что они вышли во двор молча, сопровождаемые санитаром, затем прошли через будку охранника. Только вместо того, чтобы двигаться к машине, Кристиан неторопливо пошел к обочине дороги. Там шеренгой стояло несколько автомобилей. Их было немного, но из всех выделялась одна золотистая, вытянутая шевроле. Кристиан повернулся к Саше: – Черный джип недалеко от себя видишь? – Вижу. – Он меня не интересует, но ты за него спрячешься, когда я скомандую. «Просто действуй пока, не задавая вопросов, – терпеливо велела Саша растущему внутри любопытству. – Потом разберешься в смысле этих нелепых манипуляций». – Хорошо. Кристиан похлопал себя по карманам, точно что-то ищет, нагнулся к земле, а потом прошептал: – Сейчас. Саша юрко спряталась за массивной машиной, подыгрывая ему. Кристиан отчетливо заговорил: – Здесь слепое пятно, нас не видит охрана. Когда он вытащил из кармана длинный, складной, металлический прут, Саша обреченно кивнула: – Если меня поймают, я выдам тебя с потрохами. Думаешь, владелец не поймет, кто влезал в машину? – Обязательно поймет, оценит наглость. Но никто не станет на тебя заявлять. Кроме того, здесь может находиться интересный довесок к собранным в кабинете сведениям. – Ты не узнал там ничего. А я узнала. – Признаться, я не особенно слушал доктора. Люди постоянно несут чепуху. Твоя задача – внимать им, а моя – допрашивать предметы и обстановку. Кстати, что ты узнала? – Нечто странное. Он кого-то боится, и это связано с тем, что он не ставил в известность полицию касаемо исчезновений. Когда я упомянула лилии с кровью, он слушал, как человек, который очень не хочет обращать внимания на данный факт. – То есть, он догадывается, кто убийца, и покрывает его? – Потому что боится, – кивнула Саша. – Всё сходится. – Ничего не сходится. Это – голая гипотеза, бояться он может кого угодно. Главный вопрос – почему они не заявили в полицию? – Берегут репутацию. Если из клиники так легко похитить пациента, это может навлечь на них проблемы, – ответила шепотом Саша. – Снова голое предположение. На сей раз ты ошибаешься. И я тоже. Нам сейчас нужно понять, где именно. А теперь не мешай мне. Повозившись меньше минуты, он открыл дверцу и на несколько секунд застыл, превратившись в само внимание. Затем сфотографировал на телефон пассажирское сиденье спереди и заглянул на заднее. Скотчем приложился к обивке и, качая головой с ядовитой усмешкой, сунул невидимую Саше улику в карман. Потом они тем же путем добрались до джипа, поднялись и отправились к своей машине. – Пока я допрашивал кабинет, ты изучала врача. Говори. Саша поспешно вытащила из кармана свой блокнот. – Сначала казался мне спокойным, но, когда ты подошел и попросил сигареты, стал ощутимо нервничать. – Дальше? – С подвалом что-то не так. Он часто жестикулировал и повышал голос. Там странно пахнет. Я не стала говорить вслух, но, Крис, он что-то прячет недалеко от щитовой. Я теряюсь, правда, где именно. Заподозрила тайный ход… только не смейся. – Конечно, там есть тайный ход. И теперь я знаю, где. Говоришь в районе щитовой? – Как… как ты понял? – Позже, – бросил он. – Продолжай. Саша вздохнула и размяла шею, поморщившись от боли и в сотый раз обещая себе избавиться от привычки хрустеть суставами. – Когда ты солгал ему, он это понял. И все бы это поняли, – добавила она наигранно сердясь. – Актер из тебя никакой. В результате ты сильно напугал его, жди последствий. – Конкретно? – Ты видишь у меня где-то хрустальный шар для предсказаний? – Предположи, – процедил Кристиан.