Новый поселок, выстроенный заводом, на котором работал отец Сережи, был чудесен. Двухэтажные дома, выкрашенные в розовую краску, с балконами и верандами, казались веселыми и нарядными. Ни один из них не походил на тот огромный, старый, напоминающий высокую коробку дом, из которого только вчера выехал Сережа вместе с отцом и с матерью. Под окнами каждого домика пестрели цветами клумбы и тихо покачивались тонкие саженцы лип и тополей. Широкая асфальтированная дорога блестящей серой стрелой уходила вдаль к заводу. Было еще совсем рано. Утреннее солнце косыми лучами заливало тихую улицу, по которой не спеша шел Сережа с Гошей Снегиревым. Гоша со своими родными переехал в поселок на день раньше и успел уже все осмотреть. Сейчас он показывал своему товарищу все достопримечательности поселка. Многие дома были еще не заселены, и в окнах вместо белых занавесок и прозрачных штор виднелись чисто выбеленные стены пустых комнат. — Вот здесь будет школа, — сказал Гоша, останавливаясь около большого, светлого здания с высокими колоннами и широким подъездом. — Хорошая, лучше нашей! Наверно, и мы перейдем сюда, — сказал Сережа и вдруг умолк. Заглянув в лицо друга, усыпанное мелкими золотистыми веснушками, он увидел, что Гоша почему-то слегка нахмурился. Сереже хотелось знать мнение товарища. Но Гоша продолжал упорно молчать и будто нахохлившись, казался недовольным. Он не мог признаться Сереже, что новая школа ему тоже нравилась, но расстаться со своим классом, с товарищами, с которыми он проучился пять лет, с учителями, которых он успел полюбить, и перейти в другой отряд — все это казалось невозможным и невероятным. — Там видно будет! — неопределенно буркнул он и потащил друга к концу поселка, где строился физкультурный городок. На огороженную со всех сторон площадку еще только свозили доски, щебень, песок. — Обязательно придем помогать, — сказал Сережа. — Нужно только всех ребят собрать. Дело скорее пойдет. — Я уже вчера кое с кем говорил. Хотим свою футбольную команду организовать. Обойдя поселок, друзья направились к дому. О школе они больше не заговаривали. У калитки Сережа остановился и еще раз оглянулся назад. Улица попрежнему была тихой, солнечной и казалась розовой. — Солнечный поселок, — вполголоса проговорил Сережа. — Вот здорово придумал! — радостно воскликнул Гоша, щуря круглые, глаза. — Так и назовем: «Команда солнечного поселка». Товарищи прошли в калитку. — Давай пока потренируемся, — предложил Гоша. — Ты посиди, а я за мячом сбегаю. Сережа присел на бревна и осмотрелся. Просторный двор был еще не прибран. Около сараев валялись доски, обрезки железа, кучи мокрой, посеревшей от дождя щепы. Под крайним окном громоздилась разваленная груда битого кирпича. Возле скамейки, сколоченной на скорую руку, поблескивала в лучах солнца огромная лужа. Когда накануне, приехав в поселок, Сережа встретился во дворе со своим школьным товарищем Гошей Снегирёвым, и выяснилось, что они будут жить в одном доме, оба обрадовались. — Вот здорово получилось! — заявил Гоша. — Значит, вместе будем жить. Мы тоже наверху, рядом с вами. От Гоши Сережа узнал, что в доме есть чердак, где можно устроить общую голубятню, что в сарае (с разрешения матери) он собирается наладить мастерскую, хотя бы столярную. Узнал Серёжа также, что в одну из нижних квартир въехала, молчаливая, строгая старушка-бабушка Маша. У бабушки болели ноги и она, выходя во двор, куталась в вязаную серую шаль. — У нее никого нет. Сына на войне убили. Он на нашем заводе работал, — пояснил Гоша. Четвертая квартира пока пустовала. — Интересно, кто в нее приедет? — спросил Сережа, когда Гоша выбежал с мячом и присел рядом с ним. — Увидим, — буркнул Гоша, зашнуровывая мяч. Узкий ремешок никак не хотел пролезать в дырочки новой жесткой покрышки, и Гоша нервничал. — А вдруг опять какая-нибудь бабушка? От этой мысли Сережа даже побледнел, а серые глаза стали огромными, испуганными. — Скажешь тоже! — оборвал его Гоша. — Вечно выдумаешь что-нибудь! Не может так случиться. Обязательно должен приехать третий. Где двое, там и третий должен быть. Гоша выпятил нижнюю губу и покосился на примолкшего товарища. Сережа спорить не стал. Гоша, как всегда, был прав. Им необходим был третий товарищ по футболу. Наконец мяч был зашнурован и друзья поднялись с бревен. — Хорош! — одобрительно сказал Гоша, подбрасывая мяч. — Давай размечать площадку. Ты станешь в ворота. Только что Сережа собрался забить колышек, как открылась калитка и во двор вошел мужчина невысокого роста со свежим, румяным лицом. Оглядев двор быстрыми веселыми глазами, откинув в сторону, валявшийся на дороге кирпич, он улыбнулся ребятам, а потом торопливо прошел к двери незанятой квартиры. — Гоша! Гляди, приехали! — заволновался Сережа. Гоша подобрал мяч, поправил ремень, и друзья последовали за новым жильцом. А тот уже открыл дверь и мелкими шажками расхаживал по гулким светлым комнатам. — Очень хорошо! Чудесно! — приговаривал он, заглядывая в каждый уголок. Осмотрев комнаты, мужчина прошел на кухню, открыл водопроводный кран и, полюбовавшись на тонкую струйку воды и на белую, как кипень, раковину, прищелкнул языком. Не обошел он своим вниманием и плиту. Взяв в руки чугунную вьюшку, он долго вертел ее в руках, рассматривая со всех сторон. — Вот это я понимаю! — восхищаясь восклицал он. — Все сами сделали! Все на своем заводе! Ребята с любопытством и нетерпением следили за каждым движением веселого жильца. Наконец Гоша не вытерпел и громко кашлянул. Новый жилец, обернулся. Некоторое время он с удивлением рассматривал притихших ребят, а потом неожиданно рассмеялся. — Ого! Тут и футболисты есть! Совсем хорошо! Прямо-таки чудесно. Может быть, и меня в свою команду примете? Что молчите? — Вы… вы к нам приехали? — чуть заикаясь, спросил Сережа. — А у вас ребята есть? — перебил Гоша, выступая вперед. Глаза приезжего хитро блеснули. Он немного подумал, провел ладонью по своей круглой, словно шар, коротко остриженной голове и подмигнул Сереже. — Значит, меня не хотите? Товарища ждете? Ну, что же, так и быть, привезу вам товарища. Он, кстати, только что вчера из лагеря вернулся. Мальчики переглянулись. Новый жилец им определенно нравился. — А как его зовут? — осмелел Сережа. Мужчина легонько дернул Сережу за черный вихор, надавил пальцем Гошин нос, похожий на пуговицу, и опять рассмеялся. — Шуриком зовут. Значит, Шура. — А вы приезжайте скорее! — попросил Сережа. — Вот сегодня и переберемся. К вечерку ждите. Ребята проводили своего нового знакомого до калитки. — Видишь, а ты говорил! Я всегда угадаю, — хвастливо заявил Гоша. — Вот теперь нас трое, соберем еще ребят и будет у нас своя футбольная команда Солнечного поселка. * * * Вечером того же дня во двор въехала нагруженная вещами машина. — Приехали! — крикнул Гоша, карауливший во дворе. — Наконец-то! — обрадовался Сережа, выбегая из дома. Подойдя к грузовику, Гоша потрогал осевшие под тяжестью задние колеса, а Сережа обошел вокруг, рассматривая приезжих. — Наконец-то… — уже тише повторил он, разыскивая глазами нового товарища. — Где же он? Шуры не было видно. В кузове, на самом верху, на столе, спустив ноги в черных тапочках и придерживая руками огромный фикус в кадке, сидела девочка. Она была в цветном сарафане, загорелая, курчавая и глазастая. — Девчонка какая-то, — поморщился Сережа. — Наверно, сестра. Гоша равнодушно отвернулся. — Как баран курчавая, — произнес он, украдкой посматривая на выгоревшие светлые кудряшки приезжей. Девочка слезла со стола, на котором сидела, и пробралась между вещей к борту. Уцепившись за него руками, ловко, словно кошка, спрыгнула на землю. Оглядевшись, она подбежала к кабине и открыла дверцу. Полная молодая женщина передала ей завернутого в простынку спящего ребенка. Друзья переглянулись. — Может, этот маленький и есть Шурик? — вполголоса произнес Сережа. — Он ведь вон какой смешной и веселый: может, обманул? Ребята посмотрели в сторону веселого жильца, быстро разгружавшего машину.