– Что с вашей сестрой? Как она? – спросила Каталина. – Она возвратилась в хижину, которую я велел отремонтировать, и с тех пор она там. Дома будто чудом к ней вернулся рассудок. Изредка случаются приступы бреда, она будто заговаривается, но я надеюсь, что вскоре она выздоровеет окончательно. – Это меня очень радует. Бедняжка! Сколько ей пришлось выстрадать в руках этих грубых, безжалостных дикарей! – Действительно, грубых и безжалостных, Каталина! Они заслуживают именно этого названия и вашего негодования, хотя вы, собственно, и не знаете, о ком говорите. – Как? – удивленно воскликнула Каталина, которая все еще разделяла общее мнение относительно того, что сестру Карлоса захватили индейцы. – Разве ваша сестра не была в плану у индейцев? – Нет. Как раз для того, чтобы разъяснить это недоразумение и объяснить вам свое поведение, я и умолял вас о свидании. Я хотел раскрыть пред вами то, что могло показаться вам непонятным в моем поведении. А теперь выслушайте меня. И Карлос рассказал своей подруге обо всех подробностях ужасного заговора, задуманного двумя офицерами. Каталина была потрясена. – Какие же негодяи! – воскликнула она. – Кто бы мог предполагать подобное зверство? Какая жестокость! Я ни за что не поверила бы этому, Карлос, если бы не вы мне рассказали. Я слышала уже о подлости этих людей, но такого кошмара и представить не могла, это уже сверх меры! Непостижимо! – Теперь вы знаете, заслуженно ли меня называют убийцей. – О Карлос, не думайте так! Я не верила этому ни одной секунды. Я знала, что правда на вашей стороне. Но не бойтесь: все выяснится, и суждение света… – Свет! Он не существует для меня, – с горечью перебил Карлос. – У меня нет крова, нет больше отечества. Для тех, с кем вместе вырос, я до сих пор чужестранец, едва терпимый, отверженный еретик. А теперь вообще я беглец, за голову которого назначена награда согражданами. Право, если я подумаю о сумме, обещанной в объявлениях, то даже удивляюсь, что стою таких больших денег! При этих словах охотник не мог удержаться от ироничного смеха. Он продолжал: – Всю вселенную для меня составляете вы, Каталина. Но я оставлю вас только в своем сердце, потому что вынужден проститься с вами. Меня здесь ожидает смерть, даже хуже – пытки. Поэтому я должен возвратиться на свою родину, родину моих родителей, к своим родственникам, с которыми расстался в самом раннем детстве. Может быть, я найду там и кров, и новых друзей, но без вас я не смогу быть счастлив никогда! Каталина дрожала, опустив наполненные слезами глаза. Она не смела высказать мысли, мелькнувшие у нее в ту минуту. Но нерешительность и ложная скромность не были особенностями ее характера. Да и не время для их проявления. Будущее ее и счастье любимого человека зависели от одного слова. Наклонившись к Карлосу и взяв его за руку, она сказала ему нежным, но твердым голосом: – Карлос, вы хотите, – я поеду с вами? Карлос обнял и поцеловал ее. – Боже! – воскликнул он. – Возможно ли это? То ли я услышал? Так ли понял? Вы, вы сами предлагаете мне то, о чем я не смел и подумать!.. Я хотел предложить вам это, но не смел. Неужели вы решитесь покинуть все ради меня? Бога ради, повторите! Неужели это правда? Вы согласны уехать со мной? – Да, согласна, – коротко и решительно ответила она. – Значит, я снова нашел счастье! Я так счастлив! Но на восемь дней я потерял счастье и обрел страдания, ибо восемь дней назад я тоже был счастлив, Каталина. Странный, удивительный случай привел меня тогда на дорогу к богатству. Я надеялся завоевать вас или, по меньшей мере, быть принятым вашим батюшкой. Посмотрите! – сказал Карлос, показывая полную горсть блестящего металла. – Это золото, я открыл его целый рудник и рассчитывал сравняться с вашим отцом в богатстве и затем получить его согласие. Теперь, к сожалению, он оттолкнет меня, сейчас и золото не поможет… Но ваши слова придают мне бодрости, они возвратили мне счастье. Не заботьтесь о состоянии, которое оставляете, не думайте, что вы его теряете: у меня есть средства доставить вам другое, может быть, еще более значительное. Я знаю и скажу вам подробно, где можно добыть его. В эту же ночь… Тут его прервала осторожная Каталина, которая неожиданно услышала шелест в кустах за беседкой, словно листья зашевелились от ветра. Но ветра совершенно не было, ни дуновения, ни звука, откуда же взялся шелест? Оба они встали, осмотрели кусты, но не заметили ничего тревожного. Луна склонялась к горизонту, небо потемнело, однако на некотором расстоянии можно было еще различать предметы. – Не ошиблись ли вы? – спросил Карлос. – Нет, я точно слышала шелест ветвей. Может быть, это птица, ядовитая змея или ящерица. Карлос подумал о Бизоне, но верный пес не сходил с назначенного ему места. Во всяком случае, молодые люди сочли благоразумным не оставаться больше в беседке. Беспокойство Каталины усиливалось, потому что она вспомнила и о потерянной записке, и о стуке запиравшейся двери, когда она торопилась на свидание. Она поспешила сообщить об этом своему другу, который, по-видимому, до этого не придавал значения тому, что, по ее мнению, могло быть естественным явлением: птица пролетела, змея проползла, ящерица шмыгнула… Его мнение, однако, изменилось, и он насторожился после рассказа Каталины. Он догадался, что за всем этим кроется нечто подозрительное. Коварство индейцев, с которым он неоднократно сталкивался, многому научило его. Усвоив многие их приемы, он тотчас же решил применить усвоенные от них сведения и тщательно осмотрел траву и кустарники. Вскоре он поднял голову и слегка вскрикнул от удивления. – Нет больше сомнения, Каталина, вы правы, – сказал он. – Здесь кто-то был и лежал на этом самом месте. Клянусь, это была женщина, и вот следы от ее платья. – Не иначе как Висенса – моя служанка. Боже мой, Боже! Она слышала наш разговор! Весь – от слова до слова. – Конечно. Она следила за вами от самого дома и пошла за вами. Но что же могло заставить ее действовать подобным образом? Что толкнуло ее на это? – Бог ее знает. У меня уже были основания удивляться ее поведению. Она очень странно вела себя последнее время. Милый Карлос, нам больше нельзя оставаться здесь. Кто знает, что она сделает дальше? Может быть, она пошла позвать моего отца, а может быть, даже хуже… Своего любовника Хосе, солдата из гарнизона. Ступайте! Неужели? Подумайте о своем спасении! И Каталина быстро рассказала Карлосу об отношениях Висенсы с Хосе и обо всем, что знала о девушке. Охотнику следовало уходить немедленно! – Я не боюсь солдат Робладо, – сказал Карлос. – Они плохие стрелки, чтобы попасть в меня в темноте, а сабли мне их не страшны, пока мой верный конь будет со мной. Но совет ваш благоразумен, здесь что-то не то; в самом деле, невероятно, чтобы эта девушка действовала так только из простого любопытства. Если она задумала вас скомпрометировать, а мена погубить, то мы расстроим ее замыслы. Я сейчас же уеду. Несмотря, однако, на принятое решение, Карлосу надо было многое договорить, еще раз произнести любовные клятвы, назначить день нового свидания, может быть, последнего перед тем как бежать через Великие Равнины. Несколько раз Карлос, ступив уже на мост, возвращался к Каталине, чтобы сказать и услышать нежное слово, получить еще один прощальный поцелуй. Наконец, молодые люди расстались. Каталина направилась к дому, а Карлос собрался подняться на мост, как вдруг Бизон глухо заворчал и потом залился продолжительным лаем. Значит, его хозяину угрожала опасность, и она была близко. Первой мыслью Карлоса было подбежать к коню, при этом он мог легко это успеть, но он решил раньше предупредить Каталину, чтобы поторопить ее. Он догнал ее в роще, где она остановилась, услышав лай собаки. Но он не успел. Почти в ту же минуту за оградой сада раздался конский топот на большом мосту. Бизон яростно залаял, и всадники показались уже между стволами деревьев на другом берегу реки. Сад был оцеплен солдатами! Глава XLVII Бегство Спрятавшись за беседкой, метиска долго сидела на корточках, не пропустив ни одного слова из разговора молодых людей. Ее удерживало теперь не столько любопытство, сколько опасение, что ее обнаружат, и только с заходом луны, хорошо освещающей открытую лужайку, она увидела возможность отступления и понадеялась скрыться незамеченной. Воспользовавшись минутой, когда влюбленные отвернулись в противоположную сторону, она выползла из своего убежища, затем вскочила и удалилась быстрыми шагами. Но шелест, который уловила сеньорита, не был произведен уползающей служанкой. Стараясь спрятаться, коварная метиска пригнула ветку, которая, распрямляясь и шумя листьями, приняла свое естественное положение. Когда шелест обратил на себя внимание молодых людей, вышедших из беседки, Висенса была уже далеко. Они уже не могли ее ни увидеть, ни услышать. Не заходя в свою комнату, она прошла прямо к воротам и отперла калитку, ключ от которой умудрилась заблаговременно похитить. Ключ она повернула очень осторожно, тихо вышла на улицу и бесшумно закрыла калитку. Привратник спал глубоким сном, а Висенса прокрадывалась с большой осторожностью, чтобы не разбудить его, – но, как только вышла за ворота, в ту же минуту побежала по дороге, ведущей в лес, где неподалеку от дома дона Амбросио ее ожидал Робладо с солдатами. Капитан привел туда своих людей поздно вечером разными дорогами, чтобы никто не мог их увидеть и помешать исполнению его плана. Висенса уже не имела времени рассказать ему все, что она слышала, но передала то, что видела, и объяснила, почему задержалась. – Нельзя терять ни минуты, – сказал капитан. – Свидание может окончиться, и добыча уйдет из наших рук. Было бы время, я велел бы нескольким уланам переправиться пониже, и они подошли бы к саду со стороны луга, но теперь уже поздно. Следует поторопиться и воспользоваться оставшимися минутами. По приказанию капитана отряд разделился на несколько частей: Гомес, с помощью Висенсы, должен был занять внутренний двор и пресечь сообщение сада с домом. Два других отряда растянулись вдоль садовых стен – один справа, другой – слева, а Робладо с несколькими уланами перешел на другой берег по большому мосту, чтобы отрезать выход из сада. План был задуман хорошо. Робладо, часто прогуливавшийся в этом саду и прекрасно ориентировавшийся в этой местности, был уверен в успехе. Если бы ему удалось вовремя окружить Карлоса, прежде чем тот заметит, что подходят солдаты, вот тогда его бы схватили и убили. Буквально через пять минут после прихода Висенсы Робладо распорядился действовать. Еще через пять минут они выехали из леса, пересекли небольшое пространство, разделявшее их и дом дона Амбросио. Бизон подал сигнал тревоги именно в тот момент, когда уланы начали окружать сад. – Бегите! – закричала Каталина Карлосу. – Не беспокойтесь обо мне, они не осмелятся убить меня! Я не совершила никакого преступления! Пожалуйста, бегите! Пресвятая Богородица! Они идут сюда! Действительно, уланы вошли во внутренний двор: одни стали у входа, другие устремились в сад, послышался стук их сабель. Карлос думал сначала пробраться через дом и через террасу в темноте позже соскочить вниз, но это оказалось невозможным: стены были слишком высоки, и мост оставался единственным средством спасения. Он признал, что допустил большую ошибку, возвратившись назад. Оставаться возле Каталины – значило вступить в неравный бой, попасть в руки врагов и, пожалуй, быть убитым, как собака. Так и жизнь Каталины могла подвергнуться опасности, а гораздо лучше было решиться на отчаянную попытку достигнуть рощи, где он оставил коня. Теперь он отрезан от своего коня. Правда, он мог бы позвать его, и тот мгновенно примчится, но враги погонятся за ним и, возможно, поймают его. А что он без коня! Это все равно, что самому лишиться жизни. Нет, коня нельзя звать! Карлос и не стал этого делать. Что же дальше? Осталось одно – сделать попытку вырваться из сада и достичь луга. – Прощайте, моя любимая! – крикнул он. – Не отчаивайтесь: если я умру, то любовь вашу унесу с собой в могилу. Прощайте! Прощайте! И он стремительно кинулся прочь, не ожидая ответа. Каталина прошептала несколько слов, стала на колени и, сложив руки, начала молиться о спасении любимого человека. В несколько прыжков Карлос очутился на конце сада, под сенью рощи. Неприятель занимал уже противоположный берег, солдаты громко перекликались между собой, и было очевидно, что их много. Сойдя с коня, Робладо приказал нескольким уланам тоже спешиться и следовать за ним. Карлосу предстояло с неимоверной быстротой прорваться через мост, пробиться сквозь толпу солдат и отражать нападение до тех пор, пока удастся окликнуть лошадь. Попытка была дерзкая и успех почти невозможен: Карлосу грозила неизбежная смерть, которая, однако, была еще неизбежнее, если бы он оставался здесь. Времени для колебаний не осталось. Несколько пеших солдат приближалось к мосту. Его надо перейти раньше, чем на него ступят солдаты. Карлос бросился вперед с пистолетом в руке. Вот один уже на мосту – и Карлос очутился лицом к лицу с Робладо, от которого его отделяла только запертая калитка. Они не сказали ни слова друг другу, и Робладо, который тоже держал пистолет в руке, выстрелил первый, но так как промахнулся, то, страшась пули охотника, отпрянул назад и скомандовал солдатам дать залп из карабинов. Прежде чем солдаты успели исполнить команду, раздался выстрел Карлоса, и капитан, испустив громкое ругательство, рухнул на землю. Карлос отворил дверь и бросился было на мост, но сквозь порох и дым увидел несколько направленных на него карабинов. В мгновение спасительная мысль пришла ему в голову: нет, бежать через мост нельзя! Грянули карабины, и, когда рассеялся дым, на мосту охотника на бизонов уже не было. Не вернулся ли он в сад? Нет, с этой стороны неприятель отрезал ему дорогу. – Мы не промахнулись! – воскликнули солдаты. – Мы его убили! Но куда же он девался? – Посмотри! – отозвался один. – Вероятно, он упал в воду. Действительно, пузыри и расходившиеся по реке круги свидетельствовали о падении в воду тела, которого, однако же, видно не было. – Он пошел ко дну! – кричали уланы. – А вы уверены, что он не спасся вплавь? – сомневались другие. – Невероятно, видите, на воде нет всплеска! – Он не мог пробраться здесь, – сказал солдат, стоявший пониже моста. – Я не спускал глаз с реки. Мимо меня он не проплывал. – Не мог он пройти и здесь, – сказал улан, стоявший выше моста. – Значит, он убит и пошел ко дну. – Черт побери! Надо его вытащить. И солдаты хотели привести свое намерение в исполнение, но Робладо, увидев, что только ранен в руку, приподнялся и помешал им. – О чем вы думаете? – закричал он громовым голосом. – Рассыпьтесь как можно скорее по берегу, в обе стороны! Иначе он и на этот раз ускользнет от нас. Торопитесь! Уланы повиновались, но те из них, которые бежали вниз по реке, остановились словно окаменелые. Шагах в двухстах от них человек взбирался вверх на крутой берег и, едва встав на ноги, пустился бежать с быстротой лани через луг к роще. – Вот он! Вот он per todos los Santos! (клянусь всеми святыми!) Держи его! Раздались выстрелы наудачу. Вдруг послышался резкий свист, и конь, как стрела, вылетел из рощи и помчался навстречу Карлосу. Тот мгновенно вскочил в седло, подразнил врагов презрительным хохотом и исчез во мраке. Большая часть улан вскочили на коней и поскакали в погоню, но вскоре с пустыми руками возвратились к своему раненому командиру. Сказать, что Робладо был взбешен, значило бы дать самое слабое представление о состоянии, в котором он находился. Но оставалась еще одна жертва, на которую он мог излить всю свою злость. Каталину захватили в саду в тот момент, когда она молилась о спасении своего возлюбленного. Ее вверили попечениям Хосе, остальные солдаты последовали за беглецом. Хосе же не отличался избытком храбрости и слишком хорошо знал охотника на бизонов, чтобы помогать товарищам в их погоне.