Кепку возьму Мне всё ясно «Галактика», 23 августа, 7:25 Как бы ни хотелось есть, но сходить на завтрак и не встретить Алё не получится, так что придётся немного поголодать. Ну, как – немного: до ужина точно. Хотя вдруг повезёт и у Алексея в кармане окажется забытая шоколадка или засохший пончик. Но сразу просить у незнакомого человека поесть как-то неудобно. С другой стороны, не ждать же голодной смерти? Хорошо, если папа передаст ему деньги – тогда можно купить еду на берегу. Но про деньги папа ничего не писал. Хм. Что ж, буду надеяться на объедки на пляже. Но там придётся соревноваться с чайками, а я набрасываться на недоеденную кукурузу ни разу не пробовала, так что проиграю точно. Чем бы заняться? Кровать можно не убирать – в двенадцать папа вернётся с вахты и сразу ляжет спать. Нет, лучше не экспериментировать: постель всё-таки заправлю. А то вдруг прямо перед самым погружением зазвенит телефон, а оттуда знакомый крик: «Лёля, срочно домой! Будем учиться кровать заправлять. Всё остальное – потом». «Галактика», 23 августа, 9:05 Умираю от голода. В папином холодильнике чисто и почти пусто: йогурт и бутылка воды. Странно. Ещё вчера тошнило от объедания, а сегодня живот урчит так, как будто там три кота поселились. Все мысли – только о еде. Даже последняя фотка из вчерашнего кафе на набережной дразнит: пластинки мяса на лепёшке, веер печёных овощей, ручей соуса, зелень. Нет, это предпоследняя. На последней – крошечные стаканчики с чаем, папа, Инна и рахат-лукум: • простой; • с фисташками; • с фундуком; • с кунжутом; • с арахисом; • с инжиром; • с лепестками роз. «Галактика», 23 августа, 9:30 Сколько ещё? Полчаса? Всё-таки надо было идти на завтрак. Йогурт съеден. Воду возьму с собой. У мусорки в ванной обнаружилась тарелка с засохшим зефиром. Если я ничего не путаю, то это объедки хвоста… Бред какой-то. Этот свадебный лебедь идёт за мной по пятам. Его на всю команду поделили или это просто голодные галлюцинации? «Галактика», 23 августа, 9:37 Алексея пока нет. Интересно, кто он? Папин друг? Мы будем нырять вместе или у него свои дела? Ух, как же мне повезло! Папа, спасибо, я тебя обожаю! Ещё спасибо «Кальмару», если бы не он, никаких сртф у меня бы не было. Кто бы мог подумать, что он окажется таким полезным. Сначала про него так не думали, скорее наоборот. «Кальмар» начался с того, что как-то раз, устав ждать очередной рейс, папа заявил, что хватит ждать у моря погоды и пора зарабатывать на берегу. Мы с Инной тревожно переглянулись: он всё-таки решился завести #бизнеснаберегу. Папа подтвердил нашу догадку и объявил, что ему поступило стоящее предложение – стать хозяином магазина для дайверов и яхтсменов. Папа сказал это так важно и громко, что я подумала о чём-то просторно-зеркальном, но «Кальмар» умещался в дряхлый вагончик на окраине рынка. На двери висел потрёпанный спасательный круг, на крыше крутилась ржавая рыба-флюгер. До нас вагончик сменил трёх хозяев, но папу это не смутило: он был уверен, что прежние владельцы просто были бестолковыми, а у него всё обязательно получится, потому что он, в отличие от всех остальных, #втеме. На протяжении нескольких месяцев папа обещал, что мы вот-вот раскрутимся, но покупателей было не то чтобы мало – их не было совсем. Папин расчёт на продажу дорогих вещей – а некоторые дайверские штуки и вправду стоят прилично – не оправдался. Редкие покупатели заходили за мелочёвкой или ношеными гидрокостюмами, но выгоды от этого не было никакой. Через полгода папа ушёл в рейс и «Кальмар» закончился. На спасательном круге появился листок ЛИКВИДАЦИЯ, а на нашем чердаке поселились коробки с ластами, масками-трубками, манометрами, перчатками, очками и ещё кучей всего. В то лето у Алё был репетитор по математике, а у меня Василиса, которая два раза в неделю учила меня нырять. Папа, наверное, платил ей непроданными аквалангами. У любой грустной истории должен быть счастливый конец. У кальмарной – мой сертификат начинающего дайвера, который разрешает погружаться на 18 метров. Причём где угодно, в любой точке мира. Без инструктора! Ура! Кто-то стучит в дверь! Кушадасы, яхт-клуб, 23 августа, 15:00 Да, за дверью был Алексей. Даже если бы этот огромный загорелый человек с выцветшими бровями не представился дядей Лёшей, я бы сразу поняла, что это он: у него на лбу было написано, что он от папы. Гость поздоровался, забрал документы – паспорт и карту дайвера, проверил воду, крем от солнца, кепку и, немного удивившись журналу (а это тебе зачем? это там не понадобится), сказал идти за ним и никуда не сворачивать. На палубе уже собрались желающие понырять. Народу было немного, человек десять. Узнав среди них дедушку Алё, я вздрогнула, но, внимательно изучив остальных, успокоилась: из Зубаревых больше никого. Константин Максимович не обращал на меня никакого внимания, потому что больше всего его интересовало, надёжно ли оборудование и квалифицированны ли инструкторы. На его вопросы почему-то никто не отвечал, точно было известно лишь то, что и обучение, и развлечение продлятся с 11 до 16 в яхт-клубе порта Кушадасы, куда ночью зашла «Галактика». В автобусе гид попросил передать дайверские документы – у кого есть, конечно. Алексей открыл свою сумку – из неё вдруг вывалился кожаный блокнот, а из него снимок красивой рыжей девушки. Возвращая фотку на место, Алексей улыбнулся и сказал, что это его невеста Саша, они скоро поженятся и у них будет пятеро детей. Когда он достал свой сртф, я восхищённо присвистнула: у него, как и у папы, самый высокий уровень, на котором разрешены самые глубокие погружения, ночные ныряния и исследования затонувших кораблей. Кушадасы, яхт-клуб, 23 августа, 15:30 Галактические дайверы разделились на две группы. Опытных и не очень оказалось поровну: по шесть человек в группе. Новичков отвели учиться – даже не могу представить, что можно успеть за пять часов! Я перед первым погружением сдала кучу модулей, а тут записались и сразу акваланг получили. В любом случае им не позавидуешь – ни одному новичку не предложат выбрать спот, то есть место погружения. Живописным рифам, таинственным гротам и подводным пещерам моя группа предпочла самый настоящий самолёт, на радость дайверам специально затопленный рядом с Кушадасы. На точку мы отправились с инструкторами из яхт-клуба – Эмином и Элен. Когда лодка остановилась, они напомнили, что мне разрешается погрузиться и осмотреть самолёт только снаружи и только с сопровождающим, а дядя Лёша и остальные продвинутые дайверы могут забраться внутрь. Плохих предчувствий не было, всё как обычно: сначала немножко страшно, потом растворяешься в чём-то свободном и прекрасном. Когда показался корпус самолёта, я ощутила знакомый прилив радости, но, подплыв поближе, ощутила внезапно подступившую дурноту. Мне стало по-настоящему жутко: самолёт был слишком настоящий, казалось, что он только что упал с неба. В иллюминаторы я старалась не смотреть – боялась, что разгляжу там людей. Я вцепилась в крыло и замерла. Сопровождавшая меня Элен жестом пригласила плыть дальше, но я как будто окаменела – опять проделки Медузы Горгоны?! Перед полной отключкой я всё же успела подать знак опасности – не помню какой, у дайверов их полно. Кажется, обняла себя руками, что значило «замерзаю». Когда я очнулась в лодке, отовсюду посыпались звуки моего имени: – Олья! Олья! Олья! – Олга! Олга! – Лёля, всё хорошо? Лёля? Лёля? Я кивнула и подняла большой палец вверх. В этот момент они, скорее всего, подумали, что я сошла с ума, так как у дайверов это значит «всплываю». Но я была уже без ласт и акваланга, поэтому имела полное право перейти на сухопутный язык и сообщить всему миру, что у меня всё в порядке. После несчастливого самолёта меня вернули в клуб, поселив в комнате с печеньем и неудобным диванчиком – клиенту нужен был отдых от обморока. Несколько раз в комнату заглядывала Элен. Убедившись, что я жива, она улыбалась и уходила обратно. Через некоторое время проверки прекратились. Мне надоело лежать, писать, голодать, ждать дядю Лёшу – в какой-то момент достало всё на свете, поэтому я встала с диванчика и отправилась куда глаза глядят. Причём без всяких переносных смыслов. Далеко уйти не удалось: прямо у выхода я упала, споткнувшись о толстый яхтенный трос. Вроде ничего особенного не случилось: ну, упала и упала – не осталось ни синяка, ни царапины, – но я почему-то разревелась. Прямо как младенец в коляске. Я рыдала и от обиды на трос, и от злости на свою неуклюжесть, ещё из-за того, что чуть не утонула и что осталась без подруги. В ту минуту никто обо мне не думал, не любил, не ждал, не звал. Почему я так решила? Не знаю. Вдруг почувствовала, и всё. Слёзы высохли на ходу. Я шла быстро, почти бежала (думаю, это был мой рекорд скорости) мимо лежаков, людей, полотенец, шлёпанцев, зонтиков, стульев, скамеек, бирюзового моря. Сначала по пляжу, потом по набережной. Всё было привычно, обычные курортные картинки, – но вдруг на пути возникла огромная рука, на которую, хлопая крыльями и толкаясь, приземлялись голуби. Все, кроме одного, чёрные. Остановившись, я уставилась на белого, узнавая в нём себя – он был такой же одинокий и гордый, вокруг него кружили чёрные враги, а может, и бывшие друзья. Рядом с этим, может, для кого-то странным, но для меня очень понятным памятником продавали открытки и магниты – почти на всех была эта ладонь с голубями. Продавец сказал, что она называется «Рука мира», а ещё объяснил, что по-турецки «куш» – это птица, а «ада» – остров, то есть Кушадасы можно перевести как «остров птиц». Он хотел рассказать что-то ещё, но сразу про меня забыл, когда к нему подошёл настоящий покупатель, который не торгуясь купил сразу три майки. Я вернулась к памятнику и только задрала голову, чтобы рассмотреть его повнимательней, как раздался крик: – Лёля! Я обернулась. Испуганный, вспотевший, а может, просто не обсохший от погружения Алексей изо всех сил махал руками, показывая в сторону «Галактики». В этот момент из чёрно-белого мира я резко вернулась в цветной – остаться на острове птиц навечно мне совершенно не хотелось. Алексей, конечно, видел, что я зарёванная, но он не стал ни успокаивать, ни ругать, ни выяснять, почему я без разрешения ушла из клуба, – только тихо спросил, всё ли нормально. Потом посоветовал забыть про дайвинг и обратить внимание на лёгкую атлетику, и, чтобы я хоть немного повеселела, попробовал изобразить мой бег – оказывается, он бежал за мной аж из яхт-клуба, но никак не мог догнать. Не знаю, правда ли он восхищался моей техникой и скоростью, но было приятно, что сегодня у меня хоть что-то получилось. Автобус с туристами уже уехал, поэтому мы сели в такси. Я попросила ничего не говорить папе. Алексей нахмурился, кивнул, включил телефон и что-то быстро напечатал. Уверена, это было сообщение рыжей невесте: Давай с детьми подождём. Я тут насмотрелся. «Галактика», 23 августа, 23:40 Ты можешь разругаться в пух и прах, хлопнуть дверью, обозвать бывшего друга последними словами, но если на твоей карточке написано 148, то, что бы ни случилось, завтрак, обед и ужин ты должен провести именно за столом 148 – и ни за каким другим. Мой план прийти к концу ужина не сработал: сколько я ни заглядывала в зал, Зубаревы оставались на месте и, кажется, никуда не спешили. Все, кроме Богдана, зависшего в телефоне, активно жевали и громко смеялись, когда дедушка Константин Максимович разгребал руками воздух, изображая подводные подвиги. В какой-то момент меня заметила Алё. Закричав: – Вот она! – она привстала и мило помахала рукой. После того, что случилось вчера, так улыбаться… У меня бы так не получилось. Реально #талантливаядевочка Человек сто, не меньше, посмотрели в мою сторону, и, чтобы не развлекать их прятками и беготнёй, я поплелась к столу приписки. Оса сразу выпалила: – Оля, где ты ходишь? Алёна без тебя не ест. Почему обед пропустила? Мне тебя за ручку водить? Ответить я не успела. Дедушка шикнул на Осу и запустил видео на своём телефоне. Это оказался ролик из яхт-клуба – его предлагали всем туристам за дополнительную плату. Алексей от такого кино резко отказался, а меня никто не спрашивал, но если бы спросили, то, конечно бы, отказалась – я такую ерунду не люблю. Начало было ничего. Вместе с музыкой появилась надпись KUSADASI. Увидев птичий остров с высоты птичьего полёта, все восхищённо охнули – и это неудивительно, он реально красивый. Когда виды города (рука с голубями там тоже была!) закончились, началось самое неинтересное: история погружения дедушки. Сначала Константин Максимович важно говорил с инструктором, затем неуклюже надевал акваланг, потом он внезапно пропал, но его быстро заменили акулы, осьминоги и заросли кораллов. На этом кино закончилось и все, включая меня, захлопали. На самом деле мне очень хотелось сказать, что на той глубине, где ныряли ползали новички, никаких кораллов нет, максимум – медузы, но я решила не портить чужой праздник. После обсуждения подробностей Великого Погружения Константин Максимович рассказал страшную историю про то, что в их группе какая-то девица нырнула так, что дело окончилось клинической смертью и обратно вернулись все, кроме этой самой девицы и её мужа. Куда она делась, им не сказали – понятное дело, будут скрывать до последнего. В этот момент мне захотелось кинуть солонку на пол и заорать: «Что за бред?!», но вместо этого я просто сломала зубочистку. История никого не оставила равнодушным. Дедушка, напугав сам себя, взялся за голову, Оса схватилась за сердце, Алё грустно вздохнула. Як, жуя салат, сказал: – Экстрим есть экстрим. А Богдан лениво заметил, что в каждом длительном круизе в среднем умирает два пассажира и это не удивительно, потому что средний возраст круизного туриста…