Проще не вязаться. А что делать? А вот то! Лошади и возок – хорошая примета. Сейчас не так много людей на дорогах, а тут еще баба, четверо детей, надо просто выехать из города, и… вот куда она могла направиться? Но проезжих дорог сейчас не так и много. Надо просто съездить и расспросить на всех направлениях. Несколько дней он потеряет, но потом опять пойдет по следу. Приметная компания, такую не могли не заметить. А кони – это не автомобиль. Они и еду требуют, и заботиться о них надо. И с детьми путешествовать сложно… Останется след! Никуда ты от меня, голубушка, не денешься! Ни-ку-да! Глава 5. Чтото она заговаривала – зелье, быть может, заваривала? Свободные герцогства Стас стоял в привычном закутке. Курил, да… Не любил он это дело, но иногда, когда на душе кошки скребутся… а они уже до дна все продрали, гады хвостатые… Вот что его терзает? Что мучает? Ответ прост. Ставшие мгновенно безразличными глаза Иды. Не дурак же он, все понял. И что она видела, и что все поняла, и… словно огонек в ней потух. Стас и не ожидал, что будет так больно. Так неприятно. Леона. Сестра милосердия, конечно, не виновата, но Стас перевел ее в другое отделение. Лично попросил начальника, тот фыркнул, но навстречу пошел. Но этого ведь мало! И не одна она была, просто именно с Леоной, так уж карта выпала, его застала Ида. И не простит. Не сможет, наверное… Или сможет? Нет. Стас терялся в своих эмоциях, в своих чувствах, ощущениях… Ида. Нежная и хрупкая. Сильная и решительная. Спокойная и сосредоточенная – какой он ее не видел? Видел всякой. И восхищался девушкой. Он представлял, что сейчас творится в Русине. Русинов жом Рагальский не любил, будем честны, и Русину не любил, но отдельные представители заслуживали внимания и уважения. Жаль, что их так немного. Но Ида… Помогла ему, выходила, считай, от смерти спасла. И Стас почувствовал… В том-то и дело, что он – почувствовал! Жизнь была спокойной, ровной, определенной… он живет, он работает, он один из лучших медиков в этой убогой больничке. Его уважают и ценят. А что до медсестры… случается иногда, без отрыва от работы. Стас никого не принуждал и не собирается, но чего не взять, если сами предлагают? А Ида… Она выбивалась из привычного круга, она была другой, она… с ней можно только по-настоящему. А может ли он? Хочет ли он этого? Хочет ли вылезти из своей привычной и спокойной жизни, в которой есть больница, и больные, и услужливые сестрички, и даже, пару раз в месяц, казино (да, была у жома Рагальского такая слабость, иначе с чего бы он жил в такой дыре). Правда, в игре ему не слишком везет, но должно повезти в любви. Должно ли? Ида? Стас рассматривал сам себя, препарировал, словно в микроскопе, и ставил диагноз. Неутешительный. Ида – не Леона, не Берта, не… с ней нельзя поступить так, как он привык. С ней невозможны простые и легкие отношения, без обязательств. Нереальны, если хотите. И Стас… сбежал? Скорее не захотел сделать шаг за грань. Ему легко и приятно, ему привычно и уютно. А вылезать куда-то туда… строить с девушкой отношения… получится ли? Он в этом искренне сомневался. Она – тора. Это видно, это чувствуется. И от мужа она потребует соответствовать. Не получится? Тогда и семьи нормальной не будет, и счастья. А раз так, то проще не начинать. Проще – так, как есть. Но поймет ли это Ида? С ней надо поговорить. Больные ни в чем не виноваты, а если она уйдет… Вот с этими мыслями Стас и вернулся в отделение. И вызвал Иду к себе. * * * – Шах и мат! Радовалась Ида совершенно искренне. Жом Константин оказался страшным противником. А шахматы… Это та игра, в которую можно играть без отрыва от работы. Если, конечно, хватает способностей. Сделал ход – и жди соперника, думай, прикидывай, поворачивай ситуацию и так и этак, словно драгоценный камень, играющий сотнями граней. Конечно, Ида умела играть. Карты? Вот карточных игр она не знала. А шахматы Аделина считала достаточно подобающими высокородной торе. Так что Ида заходила в палату, делала ход и уходила по своим делам. Иногда жом Константин успевал сделать ход до ее возвращения, иногда нет… это никак не мешало ей работать. Разве что к больному она стала заглядывать намного чаще. Но для свободных рук работа всегда найдется. Помочь перевернуться, встряхнуть одеяло… вот против чего Константин протестовал, так это против судна. Не бывать такому! Ладно еще, первые день-два! Но потом? Дойдет! На четырех костях доползет! И попробуйте только ему мешать! Загрызет не хуже Полкана. – Ида, вы ужасны! Как под такой милой оболочкой может скрываться такой расчетливый и жестокий разум? – шутливо поднял руки вверх жом Константин. Третья партия. Да, именно третья партия… сопливая девчонка разбивает его, словно гимназиста! Куда это годится?! Комплимент Иде понравился. Ха, знали бы вы, мужчины, что творится в головах у милых барышень на выданье, на сколько ходов вперед они должны просчитывать поступки своих товарок, чтобы не остаться в старых девах… да вы бы поседели! От ужаса! – Ида, вы должны мне реванш… – Уже который по счету, жом? – Пока счет пять – три в вашу пользу, должен признаться. Но я ведь никуда не тороплюсь? Ида улыбнулась и качнула головой: – В ближайший месяц точно не торопитесь. Если кость срастется неправильно, будете хромать всю жизнь. – Нет, этого я не хочу. Итак, реванш?