Зацепила? Он даже самому себе боялся в этом признаться. И мысленно пилил себя. Ну куда ты лезешь, старый козел?! Девочке лет шестнадцать, не больше, ей двадцатилетнего нужно, такого же юного, легкого, счастливого, а не тебя… у вас же разница вдвое… даже доктор – и то лучше, чем ты! Он хотя бы может прожить долго, он мирный человек, а тебя… если чужие не пристрелят, то свои сожрут. Особых иллюзий Ураган не питал, он нужен, пока идет борьба. Потом… Потом его жизнь полетит в огонь Освобождения. Раньше это казалось достойной целью, справедливым разменом, а вот сейчас… сплошные проблемы от этих женщин! Раньше он и не задумывался о таком. А ведь и правда – впереди пустота и огонь. Это было грустно. И не будет впереди ни теплого света домашнего очага, ни красивой девушки с голубыми глазами, которую так и хочется притянуть к себе, погладить по волосам, защитить от всего мира… да что ж ты за дурак-то?! Ругательства не помогали. Сломанная нога отрезвляла намного больше. А вот теперь… грех было бы не сориентироваться, а уж тупостью жом не страдал. Первый он бы не решился сделать шаг, но раз уж так сложились обстоятельства… разве можно упустить случай? Если судьба? Ида всхлипнула еще раз. И еще… – Тора, вас кто-то обидел? Давайте я его пристрелю? Ураган тут же обругал себя за дурацкое предложение, но очередного всхлипывания не последовало. Вместе него послушался тихий, пока еще прерывистый голос: – Яна говорила так же. – Яна? – Моя сестра. Старшая. – Девушка опять хлюпнула носом. – Я не знаю, где она сейчас… – Она говорила правильно, – утвердил жом. – А я… Всхлипы наконец превратились в рыдание, и жом притянул к себе девушку. А про себя отметил, что обращение «тора» ей более чем привычно. Тора, не жама. И как с этим жить дальше? * * * Долго Ида себе расклеиваться не позволила. Минут десять – и довольно. Яна вспомнилась, потом еще мать, Аделина Шеллес-Альденская. Она смотрела прищуренными голубыми глазами, вскидывала голову и надменно пожимала плечами. Кто-то посмел не оценить дарованное ему судьбой счастье? Радуйтесь, дитя мое, что разобрались вовремя, идиоты нам не нужны. Еще и Полкан сопел рядом. И мужчина, который обнимал Иду… от него пахло почти так же, как от отца. Петер Воронов тоже любил хороший табак, хотя курил редко. – Тор Константин? – тихо позвала Ида. – Жом Константин, к вашим услугам. Ладно. Был он некогда тором. Но ни к чему сейчас вспоминать ту фамилию и ту семью. Только имя и осталось. А человек умер. Он уже другой, совсем другой. – Жом Константин, я вас знаю? – Знаете. Я тот счастливец, что сломал ногу. – Счастливец? – Иначе я не знал бы вас. Ида помолчала пару минут. Подумала. Кое-как провела ладонями по мокрым щекам, пригладила волосы, собралась с духом. Скоро надо выходить. Одно утешение – Ида пошла в мать. Вот Яне плакать было нельзя, у нее мигом нос распухал и глаза становились как у кролика. А Аделина Шеллес-Альденская… О, слезы тоже были ее действенным оружием. Долго плакать Аделина не могла, но минут десять ее кожа и глаза вполне выдерживали. Глаза не краснели, сопли не текли, кожа не покрывалась некрасивыми пятнами… воплощенное благородное горе. Петер всегда сдавался перед этим зрелищем. – Жом Константин, я благодарна вам за участие. Надеюсь, этот случай останется между нами? – Конечно… И в этот момент чьи-то руки дернули дверцу кладовки. – Ида? Стас уже был вполне подтянут, застегнут на все пуговицы и очарователен. И не скажешь, что минут десять назад он и Леона… Иду опять замутило. Но сейчас она не могла себе позволить никакой слабости. А сил не было… хорошо, что рядом был мужчина, на которого можно было опереться. Ида даже этого не успела, сильная рука подхватила ее под локоть, давая возможность выстоять. Выдержать. – Ида, вы позволите вас проводить? – Константин с удовольствием дал бы Станиславу в нос. Видно же, из-за него девчонка ревет, вон как напряглась, аж вся каменная стала. Но это еще не уйдет, а сейчас устраивать скандал не лучшая идея, равно как и ругаться, спорить, драться… Ни к чему. Девочке будет плохо. Ида коснулась пальчиками его руки. – Жом, я вам буду очень благодарна. – А что вы тут делали? – прорезался голос у Станислава. Куда там! Когда не знаешь, что делать, старательно соблюдай все правила приличия. И улыбайся, это так бесит твоего врага. Это великая княжна Зинаида хорошо усвоила. Ида подняла брови: – Очень смело с вашей стороны предполагать, что это как-то вас касается. И вышла раньше, чем Стас смог выдавить из ее слов смысловую нагрузку. * * * В палате Ида помогла Урагану улечься в кровать, расправила одеяло и покачала головой, заметив окурок, который рыцарь Освобождения не успел никуда запихать. – Давайте сюда, я выброшу. – Благодарю вас, тора. – Полагаю, вы меня можете называть просто Ида. – А полностью? – Зинаида. – У вас очень красивое имя, тора Зинаида. Скажите, чем я могу вам помочь в сложившейся ситуации? Я правильно понимаю, вас кто-то обидел? Не кто-то, а доктор, и понятно чем. Про любвеобильность данной мужской особи знали даже пациенты… скажем так, сестричками милосердия доктор пользовался регулярно. Для здоровья. А Ида… Он предложил – или она узнала правду про «любимого»? Впрочем, сейчас это не столь важно. А вот что решит девушка? Ида задумалась. А чего она сама хочет? Есть несколько вариантов, и проанализировать стоило все. С одной стороны… устроить скандал? Тому есть несколько препятствий. Первое – это вульгарно. Второе – Стас ей ничего не обещал, а что улыбался и выделять стал… ну так что же? Все равно в доходные комнаты к себе он вернулся, у нее не остался, так что это ничего не значит. Третье – ей придется или перейти в другое отделение, или уйти из больницы. Четвертое – она себя на весь свет опозорит, выставив дурой… Были и другие причины, но уже менее веские. А вот эти… это да! Это проблема…