Женщина там на горе сидела. Ворожила над травами сонными… Ты не слыхала? Что шелестело?[1] Аделаида Герцык. «Весна» © Гончарова Г.Д., текст, 2022 © Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022 Глава 1. Женщина там на горе сидела. Ворожила над травами сонными… Ты не слыхала? Что шелестело? Яна, Русина. Синедольск План писали на бумаге, но забыли про детей. А те быстро перевели оную бумагу в туалетную. Судьба такая. Когда у тебя на руках четверо малышей, когда ты женщина, когда ты находишься в городе, а город в стране, охваченной революцией… да и с деньгами у тебя не так чтобы очень и весело. Нет у Яны миллионов и не… ладно. Были. Но фамильные драгоценности она сама отправила с сестренкой и сейчас даже гадать не станет, где они все находятся. А деньги… Деньги таяли. Вы знаете, сколько стоят продукты? Скоро за паршивую курицу будут сотню драть бумажками, и то – не достать. Золотом, понятно, меньше, но тут есть еще одна тонкость. Та самая, от которой погибла несчастная Аксинья. Женщина. Деньги. Смутное время. Дальше – объяснять или дураков нет? То-то и оно, что грязи много лезет. Яна подумала, да и договорилась с трактирщиком, что будет к нему пару раз в день приходить за продуктами. Когда? А это уж она сама скажет, чтобы не примелькаться, в одно и то же время. И все равно… Жить в трактире? Матвей предлагал, но Яна не решилась. Четверо. Детей. Трое – маленьких. Подвижных. У которых только на время болезни есть определенные проблемы, а так… шилохвостики! И нет иного слова! Это нереально. Она за ними уследить не сможет и уберечь тоже не сможет. Это трактир, а не монастырь… хотя в монастыре она тоже побывала. Хватит нам таких радостей! Только закрытая территория! Своя! А насчет стресса она чуточку ошиблась. Сначала заболел Гошка. И провалялся в кровати чуть не десять дней. Яна строго следила за состоянием сына. А как тут иначе? До антибиотиков – как до мирного времени, далеко и долго, а Хелла… она вообще не по лечебной части. Были у Яны подозрения, что если она у сына болячку запустит, так ей никакая богиня не поможет. А еще догонит и добавит. И права будет. Что ей стоит выдержать сына в кровати подольше? Чтобы все симптомы ушли, в том числе и кашель? Тяжелый, нутряной, выматывающий… В таком состоянии она мальчишку никуда не повезет, это ясно. Зима… загнется же на дороге! А у нее другая цель! Так что дней десять Гошка лежал. А когда Яна порадовалась, что ему можно хотя бы по дому бегать (в теплом свитере и шерстяных носочках), свалились на пару Мишка и Машка. Где-то она не уследила. Или инфекция какая? Все возможно, здесь и сейчас не определить. Анализ крови нужен, а кто его сделает? Доктора найти можно, но… Яна тупо боялась вести его в дом, к детям. По той же печальной причине. Она знала, что творилось в России в девяностые. Чтобы врач спокойно практиковал в тяжелые сложные времена, ему что нужно? Правильно, крыша. Не та, что на доме, а та, что поможет, охрану предоставит, защитит… ну и посмотрит, кто пришел, чем отблагодарил… Поэтому Яна плюнула и положилась на свои знания. Лес же! Кордон! Фитотерапия? Да, практически – это наше все. Чабрец, душица, лишайник, который пармелия, зверобой, лист малины и земляники… Ненаучно? Скушай, деточка, таблеточку? Ага… к Яниному отцу на кордон за барсучьим жиром приезжали. И платили золотом по весу. И так платили, сколько Петр просил, хоть он и не жадничал. Один из мужчин для матери брал, говорил, что только это и помогло. А Петру все было в радость. Ему и траву было запасти несложно, Яна еще и охотно помогала, и насушить правильно – это ж тоже важно! А то скосят лопух косой, чуть ли не под забором, а потом плачутся! Чтобы трава помогала, думать надо! У нее есть свое время сбора, свой срок, свои правила, и сушить ее надо по-разному, и употреблять тоже… на все умение нужно! У Яны оно было. Барсучьего жира она, конечно, здесь не нашла, пришлось гусиным обходиться, ну так хоть что-то! Настойки, отвары, мази… На ноги она детей поставила, заодно и Топычу для профилактики досталось фитотерапии, но времени прошло… едва не месяц! А может, и к лучшему. В не испорченной промышленностью и демократией Русине погода разыгралась не на шутку. Кружило, пуржило, вьюжило… и сугробы навалило до второго этажа, без всякой экологической катастрофы! Ехать куда-то? Яна и одна бы по такой погоде не рискнула. Сугробы были – неубиваемые и непобедимые, по улице не пройдешь, только с лопатой наперевес! На первом этаже даже днем темновато было. Да оно и к лучшему, пожалуй. Те окна, что во двор, Яна отчистила, там дети и играли. А так… Через такой снег никто лишних огоньков не увидит, даже если поймут, что дом жилой… не поймут ни кто живет, ни сколько человек внутри. А значит, и не полезут. В логике шакалам смутного времени тоже отказать нельзя. Ни один отморозок не полезет в клетку, не зная, кто его ждет. Мышь? Корова? Крокодил? Голодный ягуар, приветливо облизывающийся на твою печенку? Проверять – себе дороже, лучше поискать добычу попроще и полегче. Себе по зубам. Хотя учить детей законной самозащите Яна уже начала. И начала с простенькой игры: ножички. Расчертил круг, кинул нож, если тот воткнулся – отсекаешь у соперника кусок территории. Упал? Пропуск хода… Яна под это дело целую комнату выделила. И плевать на деревянный пол! Ей здесь не век вековать! А ножи… Пусть учатся. Под присмотром Топыча, под приглядом самой Яны, но учатся. Потому как поди метни нож – правильно. А еще праща и мишени, нарисованные на стене. И приз за лучшее попадание. Города, скамейки, бабки-дедки, танчики…[2] А морской бой с ножиками? А футбол с ними же? Дети были счастливы. Дети были заняты. Яна была довольна. И энергия расходуется, и по делу, не просто так… Машка крутилась рядом с ней на кухне, спрашивала про травы, потом опять удирала играть с мальчиками. Раньше не давали, а так интересно было! И никакого вышивания! Зато сказки по вечерам! И какие!!! Дети слушали, открыв рты. Уж что-что, а книг Яна прочитала достаточно, сериалы смотрела, было о чем поведать малькам. Скука их не мучила, одного Льюиса с его Нарнией можно было год рассказывать. А вот безденежье… Потому и стояла сейчас Яна на темной улице. И ждала подходящего момента. А началось это дело незаконное с самого обычного разговора. * * * – Благодарствую, Матвей Игнатьевич. – Что вы, тора, это я вам благодарен. По нашим-то тяжким временам…