— А когда он был совсем маленький… О! — вздохнула мать. — Это уж чересчур. Чересчур. — Держу пари, — подначила ее Ив. — Доела наконец? — Джона вырвал у нее тарелку и отправился в кухню, и пусть вопят возмущенно ему вслед. Что на него нашло? Стресс, сказала Ив. Так много работает. Он стряхнул в мусорку крошки пирога. В столовой продолжали зубоскалить на его счет. Скажет им, что с утра на работу, еще надо позаниматься. Уедет, придется Ив уехать вместе с ним. А если мать пригласит ее остаться? Ей нравится быть хозяйкой дома, она вполне может решить, что обойдутся и без него. Пригласит Ив переночевать. Не позволим Джоне испортить нам праздник. Мать окликнула его: — Ив просит сельтерскую. Он заглянул в нишу кухни. На полу пол-ящика «Пеллегрино», тут же отбеливатель, «Виндекс», «Ликвид-Плумр». Подлить ей в стакан? Опрокинется навзничь, царапая ногтями грудь, пищевод дымится. Выплюнет кровавые ошметья на глаженую льняную скатерть. Кейт завизжит, мама тоже завизжит, у отца сделается озадаченное лицо, Эрих забормочет что-то суперрациональное, по своему обыкновению, но все отшатываются, отодвигаются со стульями как можно дальше, летят со стола подсвечники, падают на бок фужеры для воды, серебряные вилки и ложки со звоном… — Джона! — Мать стояла в проходе. — Ты меня слышал? Он кивнул, однако не стронулся с места. — Вернешься за стол? Он снова кивнул. — В чем… Он шикнул. Мать нахмурилась, одними губами спросила: Что? Он обнял ее, притиснул к себе. — Дорогой? — сказала мать. — Ей нечего тут делать, — шепнул он матери в ухо. — Я ее не приглашал. Мать крепче обняла его: — О господи… — Веди себя как ни в чем не бывало. Я уеду, и она со мной. — Она… — Ты поняла? Как ни в чем не бывало. Обещай мне. Она кивнула. — Ты ничего не знаешь, — сказал он. — И тогда ей не догадаться. Они вместе вернулись в столовую. — Миссия исполнена, — объявила мать. Открыла сельтерскую, налила два стакана, Ив и себе. Безупречное исполнение. — Я рассказываю Ив про то, как тебя стошнило на сцене. — На один вечер хватит уже разоблачений, — бодро прочирикала мать. — Бедняжка Джона! — пожалела брата Кейт. — Просто я так тебя люблю, не могу удержаться. — Не пора ли передислоцироваться? — предложила мать. — Стив, у тебя вид сонный. — Не обращай внимания, — сказал отец. — Меня тоже в дрему клонит, — улыбнулась мать. — Белки. — С вашего позволения, — вступил в разговор Эрих, — пойду-ка я посмотрю на Гретхен. — Твоя дочь? — спросила Ив у Кейт. — Да. — Вот, наверное, красавица. На кого из вас она похожа? — Знаете, что я думаю? — сказала Кейт. — Я думаю, дети не похожи ни на кого. Люди просто подбирают того из родственников, у кого самый младенческий вид, и говорят: «Вот на кого похож малыш». Гретхен — она совершенно замечательная, нечто особенное, по сравнению с ней младенец на баночке «Гербер» — гном страшный. — Можно посмотреть? Обожаю детей. — Нам пора ехать, — вмешался Джона. — Надо успеть на восемь ноль шесть. — Сейчас без пяти, по-любому не успеешь, — сказала Кейт. — На следующем поедешь. — У меня завтра ра… — Ой, прошу тебя! Я и то отключилась на пару дней. — Кейт поднялась. — Пошли, посмотрим на мою красотку-дочь. — Он подхватила Ив под руку и увлекла ее за собой. Краткая пауза. Джона уставился прямо перед собой и увидел на скатерти чистый кружок, очерченный днищем его тарелки, по периметру — рис и подлива. Отец перегнулся через стол, поцеловал мать, еще раз поблагодарил ее за ужин, сложил измаранную салфетку и понес десертные тарелки на кухню. Слышно было, как он ополоснул их и составил в посудомоечную машину. Эрих отпросился почитать. Джона дернулся: — Черт! — Почему ты раньше не сказал? — шепнула ему мать. — Не представилось возможности. — Что она здесь делает, если ты ее не приглашал? — Посади нас в поезд, по телефону потом объясню. Мать глянула на часы: — Не успеете. — Успеем, если поторопимся. — И часа не можешь подождать? — Нет, — сказал он, поднимаясь. — Не могу. — Ш-ш-ш, — шепнула Кейт, выйдя в коридор. — Не беги, Гретхен разбудишь. — Скажи Ив, нам пора. — Она смотрит на Гретхен. Мимо сестры он прошел в темную комнату. Гретхен спала на кровати, обслюнявленный пальчик так и остался между размякшими губами. Ив стояла на коленях подле кровати, поглаживая девочку. При виде того, как она прикасается к малышке, у Джоны пересохло во рту. Он готов был пинками гнать ее прочь. — Нам пора. Кейт зашикала. — Прямо сейчас, — шепнул он. — Пошли. Мы уходим. — Воплощение счастья, — сказала Ив. — Мы опоздаем на поезд. — Поедете на следующем, — сказала Кейт. — Угомонись. — Это важно, — сказал он. Пусть бы телепатически угадала, проникла в суть того, что не могло не показаться со стороны детским капризом.