Барон продолжал напиваться, периодически выкрикивая непонятное: «Noch ein meil Beer… Und noch ein meil Beer…»[53]. — Мабон, ты не знаешь, Тихомир уже из оружейной лавки пришел? — спросил Буеслав у оруженосца. — А то завтра Его Милость встанет и, если не будет выполнена его команда о покупке меча, нам всем мало не покажется. — Не бойся, — ухмыльнулся Мабон. — Купил уже Тихомир лаоминский меч. — И как? — тоже заинтересовался Боян. — Тц, хрень какая-то, — цыкнул оруженосец. — Очень непривычно. Не знаю, как милорд с ним управляться будет. — Да, ладно! Чтобы Его Милость и не управился? — с полной уверенностью в своем господине воскликнул Буеслав. — Вот увидишь, он на этом турнире всех порвет! — Да я и не спорю. Просто говорю, что меч непривычный, — поскреб пятерней в затылке оруженосец. — Слушай, Буеслав, позови хозяина харчевни. По-моему, пора к милорду девочек вести. Паж исчез в глубине харчевни и вскоре появился вместе с ее хозяином. Ни сам Буеслав, и ни Мабон с Бояном не знали лаоминский. Поэтому оруженосец использовал всё свое умение жестикуляции, чтобы объяснить хозяину харчевни необходимость привести девочек барону. Глядя на веселую пантомиму, что устроил юный Кедрик, ржали не только Буеслав с Бояном, но и все присутствующие абордажники. Однако свою «глубокую мысль» до пожилого лаоминца оруженосец смог успешно донести. Хозяин харчевни радостно улыбнулся и поспешил к столику, за которым гулял барон. Лаоминец подошел к Сержио тер Аристи, угодливо поклонился и что-то начал рассказывать. Барон приподнял голову и уставился мутными глазами на хозяина харчевни. Какое-то время он морщился, пытаясь понять, что ему говорит пожилой лаоминец. Потом барон вдруг приподнялся со стула, ухватил лаоминца за ворот и заорал: — Lecken Sie mit Arsch! Ich habe keine Marken! Whi ist russische Regiments angecommen⁈[54] Троица аристийцев бросилась спасать хозяина харчевни. Увидев знакомые лица, барон успокоился, отпустил лаоминца и снова уселся за стол. А «заговорщики» отвели перепуганного хозяина харчевни в сторонку. Мабон снова, под гогот абордажников, изобразил перед лаоминцем веселую пантомиму «Озабоченный павиан», достал из кошеля пригоршню монет и ссыпал их в подставленные ладони моментально успокоившегося хозяина таверны. Окрыленный щедрой платой, лаоминец убежал за девочками, а аристийцы вернулись к выбранному ими месту, недалеко от баронского столика. Они были твердо настроены обеспечить своему милорду достойный отдых. Пускай даже в ущерб собственному. Глава 21 Гуйлинь. Руен, 535 круг Н. Э. Разбудил меня наглый лучик солнца, раздражающе осветив сомкнутые веки. В виски́ и затылок будто по шилу вогнали, а ощущения во рту лучше не описывать. Уже утро или свет кто-то из друзей-лейтенантов в комнате не выключил? «Ничего себе, мы вчера в гаштете посидели!», — я попытался зажмуриться, но вернуться в благословенную темноту больше не получалось. — «А в каком, кстати? В „Zur Taverne“ или еще где-то?» В последнее время это были наши любимые гаштеты, а выбор их зависел от настроения. Если настроение было плохое, мы шли в «Thüringer Hof». Там любили местные «фашики» собираться. Первое время они пытались задираться, но молодые летёхи и прапора быстро показали «кто здесь папа». Теперь они могут только злобно зыркать из-за своих столов и скрипеть зубами. Смотреть на это весело. А когда настроение хорошее, мы зависаем в «Zur Taverne». Там здорово! Гаштет держат две «пшечки», пухленькие веселушки. Они меня с друзьями знают и хорошо помнят наши предпочтения. Когда мы туда приходим, еще до заказа перед нами сразу ставят по паре маленьких бутылочек темного пива, жареные сосиски и картофель фри. Не надо орать все эти: «Цвай флаше дунклес бир… братвюрст…» и прочее. Подбор музыки тоже на наш вкус. Такое отношение, знаете ли, приятно. Особенно, в сравнении с советским сервисом, где клиент, которого просто пропустили в заведение и не обматерили при этом, уже доволен. А если еще и очередь не очень большая… О-о-о, это почти экстаз! «Чертово солнце», — я снова зажмурился. — «Солнце… ой блин! Уже утро, мне, ведь, роту на зарядку поднимать!» Я распахнул испуганные глаза и попытался вскочить с кровати. Ничего не вышло. С обоих боков меня прижимали к кровати, обвив руками и ногами, две молодые девчонки. Я начал активно, но осторожно, выбираться из жарких объятий, опаздывать на подъем я позволить себе не могу. Поднявшись с постели, оглянулся на прелестниц. Обе девушки были азиатками. «Красивые», — завидуя сам себе, подумал я. — «Вьетнамки, что ли?» В конце восьмидесятых — начале девяностых вьетнамцев в ГДР хватало. Правда, самого интересного я почему-то не помню… «Ах, тыж! Вспомнил!» — я перестал дергаться и спокойно опустился на кровать. — «Какой гаштет? Какой подъем? Какая, к черту, ГСВГ?» Память и хорошее самочувствие начали стремительно возвращаться. Молодость плюс биофаги приводят организм в порядок и возвращают бодрость. Кстати, насчет бодрости. Я посмотрел на мило сопящих во сне лаоминок. К Предкам! Моему телу сейчас двадцать семь, со всеми вытекающими. Гормонов в организме, конечно, не как в шестнадцать, но все равно, их уровень зашкаливает. Киборг модели «Хрен на ножках», хе-хе. Как я только два чертога смог «промонашествовать»? Не понятно. Думаю, ничего плохого не случится, если встану на час или полтора позже. Руки сами собой потянулись к притягательным изгибам спящих красоток… * * * Мабон Кедрик сидел на первом этаже харчевни «Золотая цапля», в трапезной. Милорд наконец-то решил отдохнуть, поэтому его верный оруженосец взял все текущие задачи на особый контроль. Мабон встал уже давно, проверил охрану в коридоре перед комнатами и сразу провел общий подъем. Тренировка с Буеславом, общий завтрак. После этого оруженосец отправил Тихомира с охраной купить нужный господину меч. Недавно Тихомир вернулся с покупкой. Мабон лично проверил приобретенное оружие, и оно точно подошло под оставленное бароном описание. И качество меча-цзянь его тоже устроило. Видно, в выборе клинка торгашу помог кто-то из абордажников. Сейчас перед комнатой милорда выставлен пост из двух воинов и где-то рядом должен ошиваться Буеслав Вячко. За одним столом с молодым Кедриком расположились мичман Боян и Тихомир. Остальные абордажники расселись рядом, за соседними столиками, попивая бодрящий травяной отвар. Мабон услышал быстрые шаги и, подняв голову, увидел вечно хмурого Буеслава. — Господин проснулся, — буркнул паж. — Он что, уже из комнаты вышел? — подхватился Мабон. — Нет, еще не вышел. Там эти, девки местные… — щеки Буеслава залил густой румянец. — Опять орут. — Всю ночь орали, сейчас опять принялись. Никак не уймутся, — под сдавленные смешки и всхлипывание абордажников пробурчал паж. — Чё они там делают? * * * Так уж получилось, что из своей комнаты я вышел уже после обеда. Слава Предкам, мой небольшой загул не привел ни к каким негативным последствиям. Все задачи, которые я поставил перед своими людьми, выполнены. Персонал «Золотой цапли» при виде меня «цветет и пахнет», с лучезарными улыбками сгибаясь в низких поклонах. Интересно, сколько мы хозяину харчевни вчера денег отвалили, что они все чуть из штанов не выпрыгивают? Личный состав накормлен, пост перед комнатой «бдит», меч купили. Мабон и сам потренировался, и Буеслава погонял. Молодцы, короче. Я поблагодарил Тихомира, Бояна и, особенно, своего оруженосца. А вот в ответ получил не очень приятный разговор. Хотя, как сказать? Когда мои люди за меня переживают, это неплохо. И да, я понимаю, что они четко понимают взаимосвязь своего и моего благополучия. Но, так даже лучше. Взаимовыгодные отношения надежнее, чем простые призывы «ко всему хорошему против всего плохого». — Милорд, вы только не обижайтесь, — я вопросительно выгнул бровь на слова своего оруженосца. Мы как раз вместе обедали. За моим столом расположились Мабон, Буеслав, Тихомир и Боян. Остальные, кроме тех, что стояли на охране наших комнат, разместились за соседними столами. — Я прошу прощения за наглость, но позвольте вам сказать, — продолжил Мабон. — Ваше участие в Турнире мечников — это плохое решение. Мы не сомневаемся в вашем мастерстве и силе, но в сражении всегда есть место случаю. Не дайте Предки, с вами что-то случится, что тогда будет с вашей семьей, с Аристи, со всеми нами? Никакая награда не стоит такого риска. А еще, ваш статус слишком высок, чтобы позволить себе выйти на арену. Простите меня за эти слова, милорд. Я оглядел своих людей. Сидящие со мной за одним столом бурно выразили свое согласие со словами молодого Кедрика. И даже абордажники за соседними столами глядели на меня, хоть и молча, но укоризненно. Нахалы, похоже я им позволяю больше, чем положено человеку моего положения. С другой стороны, я по своей натуре все равно не такой, как другие представители благородного сословия Этерры. Я тяжело вздохнул и достаточно громко, чтобы было слышно за соседними столами, ответил: — Конечно, с вашей стороны вести такие речи со мной весьма нагло, но ваши резоны я понимаю. И я бы полностью согласился с твоими словами, Мабон, но есть очень важные причины, взвесив которые, я принял решение об участии в турнире. — Я не могу вам рассказать об этих причинах, — взмахом руки я остановил вопросительные возгласы. — Но у вас есть мое Слово, что такие причины существуют и они очень и очень весомы. Купленный меч мне понравился. Неплохое качество, насколько я могу судить. И удобный. Меч-цзянь в Лаомине не является основным оружием. Пешие воины царской армии, абордажные команды джонок и многочисленные наемники вооружены мечом-дао. Это такой вариант фальшиона. Простое и эффективное оружие. Цзянь же — это меч аристократов. Оружие, которое чаще применяют в поединках, а также как церемониальное оружие. В регулярном Турнире мечников тоже используют меч-цзянь, хоть там дворяне участвуют очень редко. Видимо, это из-за более зрелищного фехтования цзянем, чем дао. Оставшееся время сегодня и завтрашнее утро я решил потратить на тренировку со своим новым мечом. Раньше я очень мало «работал» чем-то подобным. И он уж точно не мое основное оружие. Однако, чем-то экзотическим такой меч тоже не назовешь. Если отбросить нюансы, это европейский прямой меч. И он мне знаком, хоть и не очень привычен. Заниматься я ушел на задний дворик. Туда же, где тренировались мои парни. Взвесил меч в руке, — где-то граммов семьсот. Но это «на глазок». Размеры же я не поленился замерить еще взятой с Земли раскладной линейкой-транспортиром. Длина клинка — шестьдесят сантиметров, ширина — три сантиметра. В принципе, ничего необычного. Центр тяжести меча позволяет не только рубить, но и уверенно наносить уколы. Этим мечом, при таком балансе, удобно делать и то, и другое. Как и фехтовать, собственно. Проверил остроту самого лезвия — тоже очень недурственно.