— Только этого недоставало, — вздохнул Маттиассон. — А не мог этот Фрице сказать, много ли их было, которые имели с ней дело? — По-видимому, только один. Но все это нам ничего не дает. Может, у кого из вас есть новые сведения? — Позвольте мне внести свою лепту, — сказал Элг. — Я разговаривал с ее соседями по дому. По ночам у нее частенько бывали мужчины. Они чередовались, но одни и те же лица появлялись регулярно, через определенные промежутки. — А по вечерам захаживали и другие? — спросил Валл. — Вполне вероятно. — Сколько же их бывало у нее? — спросил Стур. — За раз? — Очень остроумно, — сказал Карлссон. — Трудно подсчитать, — улыбнулся Элг. — Постоянных — человек пять, шесть. Может, больше. — Тебе удалось установить хоть одну личность? Элг отрицательно мотнул головой. — Еще не занимался этим. — Займись сегодня же. Элг кивнул. — Я просматривал ее вещи, — сказал Валл. — Вчера вечером закончил. Среди прочего мне попалась записная книжка... без адресов... Одни телефоны. Можно попробовать обзвонить номера, которые там числятся. — Имена указаны? — спросил Стур. — Нет, только номера. — Садись и звони. Валл кивнул. — Прямо сейчас? — спросил он. — Чем скорее, тем лучше. Валл вышел. Все молчали. Стур откинулся на спинку кресла, уставился в потолок. — У нее в квартире бывали мужчины. Она работала мужским мастером в парикмахерской... Остальные трое смотрели на него. Снова наступило молчание. — Да, — сказал наконец Маттиассон. — Я изучал картотеку насильников, но пока мне не попалось ничего стоящего. — Интересно, чем она занималась в тот последний день? — сказал Карлссон. — Известно, во всяком случае, следующее: работу закончила в шесть часов и около половины седьмого ушла из парикмахерской, — сказал Стур, почесывая указательным пальцем под носом. — Вряд ли удастся установить, когда она вернулась домой. Но если она пошла прямо домой, то это заняло примерно двадцать минут. Если ехала автобусом, то десять минут или четверть часа. А если на велосипеде, то и все полчаса, по нынешним дорогам. — Никто в салоне не знает, каким образом она добиралась до дому, — сказал Элг. — Да. Именно так. Но в половине восьмого одна из соседок слышала, что Ильва Нильссон принимала душ: она пела в ванной. — Да. А в девять часов другая соседка видела, как она снова вышла из дома, — добавил Элг. — После этого никто уже ничего не знает. Никто, похоже, не слышал, как она вернулась домой, и никто ее не видел. — Странно, — сказал Маттиассон, — что не отзываются те, кто бы должен был видеть ее в тот вечер... последний вечер. Ведь ее портрет поместили в газете, казалось бы, кто-то должен ее узнать. — Может, стоит собрать сведения о постоянных клиентах салона, — предложил Элг. Стур посмотрел на него и кивнул. — Тебе давно пора постричься, — сказал Карлссон. — Правда? — с сомнением спросил Стур. 66 — В это время года у вас, видно, дела невпроворот, — сказал Стур. — О да, — подтвердил владелец салона. — Но обычно наплыв во второй половине дня. В салоне был только один посетитель, в третьем кресле от Стура. — Такие височки вас устраивают? Стур взглянул в зеркало. — Да, — сказал он. — Значит, она проработала у вас три года? — Ну вот, теперь займемся этими загадочными нападениями, — сказал Карлссон Маттиассону. Они сидели у себя в комнате, каждый за своим столом. — Да, опять Нюхем... — И никаких следов. Разве не странно, что ни один из пострадавших не может дать вразумительного описания? — Очевидно, потому, что все происходит слишком быстро. Пострадавшие не успевают прийти в себя. Началось это с осени. Пострадавшие — люди среднего возраста. Нападения происходят по вечерам. Ограбление при этом не имеет места. Просто с десяток мужчин были избиты. На женщин не нападают. Только на мужчин, обыкновенных отцов семейства. Все совершается очень быстро. Кто-то вдруг набрасывается сзади и наносит удар за ударом. В таком темпе, что жертва не успевает даже заметить, один человек на него напал или несколько. Среди пострадавших отцы мальчиков Ваденшё, Мальма и Эдвалла. Все попытки расследования оказались безрезультатными. Большинство нападений происходит в гаражах. Изредка на открытой стоянке или в подъезде. И всегда поздно вечером. — Можно подумать, тут действует какой-то псих, — сказал Карлссон, откладывая последний рапорт. — Да... — Но... — Что? — Да вот, мне пришла в голову одна мысль...