Господи боже мой! До чего же глупо... — Да, очень, — сказала она, стараясь не выдать своих мыслей, хотя ей ужасно хотелось сказать ему: «Ну и дурак же ты!» — К тому же слишком жарко, — шепнул он. — Угу... — А играют хорошо... Она готова была вырваться у него из рук. Настроение было вконец испорчено. И вдруг он рассмеялся. Она нахмурилась. — Ну вот, — сказал он со смехом. — Набор обязательных реплик исчерпан. Теперь можно общаться по-человечески. Меня зовут Ян. А тебя как? — Майя... Может, он над ней издевается... — Я всегда так начинаю, — объяснил он. — Те, кто разозлится, не стоят внимания. Зато те, кто понимает, что это всего лишь условный язык... — Который был популярен в годы моей молодости, — сказала она. — Твоей молодости? Не такая уж ты развалина. Именно так он и выразился. А потом он пересел к ним за стол. Улла тоже обзавелась кавалером. И всем четверым было хорошо вместе. Давно уже Майя не смеялась так много и так весело. И давно уже не чувствовала себя так свободно и радостно. — Не слишком это благоразумно, — сказала она Улле. Они стояли перед зеркалом в туалете и подкрашивали губы. — А что? — Ну, мы с тобой... две замужние женщины... Что бы подумали наши мужья... — У них свои заботы. И потом... Кто ничего не знает, тот не расстраивается... — Но люди видят нас... — Ну и что из этого? Человек имеет право немножко развлечься. Как тебе нравится мой парень? — Вполне, — улыбнулась Майя. — А что будет дальше? Когда все кончится... Танцы то есть... — Не волнуйся, — заговорщически подмигнула Улла. — Нашими судьбами ведают звезды. — Куда мы теперь? — спросил кавалер Уллы, когда расплатились по счету и танцевальная музыка смолкла. — Кстати, меня зовут Торстен, — сообщил он Майе. — Майя. — Ко мне домой, — предложил Ян. — У меня есть коньяк. Кофе тоже могу обеспечить. Организуем легкий ужин. Найдется еще немного селедки. — Я не знаю... — замялась Майя. — Все ты прекрасно знаешь, — сказала Улла. — От кофе и коньяка, ей-богу, никто еще не умирал... В такси Майя посмотрела на Яна. Ему было, наверное, лет тридцать. Волосы не слишком длинные, аккуратно причесанные. Одет в светлый костюм. Охотно смеется. Она покосилась на Торстена. На том широкий кричащий галстук и синий блейзер. Похоже, он здорово пьян. Голос у него зычный, и хохочет он так, что стекла дрожат. Майя с нетерпением ждала, что будет дальше. И вот они сидят перед кофейными чашками и рюмками коньяку, ждут, когда закипит вода. — Ну, будем здоровы! — провозгласил Ян. Они чокнулись, выпили, и Ян поставил пластинку. — Пока вода греется, можно потанцевать. Он снял пиджак и остался в одной рубашке. Все стали танцевать. А потом засвистел чайник. — Здо́рово, — сказала Улла, отставляя свою чашку. — Послушайте, сдается мне, что вы между собой хорошо знакомы. Ян и Торстен переглянулись и расхохотались. — Точно, — признался Ян с веселым огоньком в глазах. — Мы вместе работаем на почте. — И часто вы похищаете женщин и привозите их сюда? — спросила Улла. Ян замялся. Улла рассмеялась и положила руку на плечо Торстена: — Не надо рассказывать... Так даже увлекательней... Правда, Майя? Майя вздрогнула и посмотрела на нее. — Конечно... — сказала она. — Я тоже так думаю... Рука Яна коснулась ее обнаженной спины. Это не было неприятно. — Пойдем! — воскликнула Майя. — Я хочу танцевать. Немного погодя Улла и Торстен вышли на балкон. Улла облокотилась на перила, он гладил ее плечи. Платье соскользнуло вниз... но тут картина скрылась из поля зрения, и Майя видела только глаза Яна. Потом Ян захотел ее поцеловать. Она ощутила на губах его ищущий рот, приоткрыла губы и ответила на поцелуй. И почувствовала, что слабеет, но не протестовала, потому что это было и приятно и волнующе. — Пойдем, — шепнул он и взял ее за руку. Она позволила ему увести себя и вскоре уже лежала на кровати. Ян лег рядом. Он оперся на локоть, и она услышала, как стучит его сердце. Он осторожно придвинулся к ней. Она вскинула руки, обняла его за шею и притянула к себе. Они целовались, а его руки скользили по ее телу. Это было прекрасно. Платье сбилось. По телу пробегала дрожь... И вдруг ей стало плохо. Комок подступил к горлу. Она сглотнула слюну, но комок не проходил, ее даже затошнило. Что я делаю! — думала она. Он заметил перемену в ней и с удивлением спросил: — Что такое? Майя лежала вся обмякшая, слезы текли ручьем.