Словно он пожаловался, что Улла потратила какие-то деньги. Что это вдруг все перестали его понимать? — Может, хватит о финансах? — Да, да, — сказала Сусанна, — мы уходим. Она пропустила Бьёрна вперед и, задержавшись на секунду, неожиданно быстрым движением погладила его по щеке, что, видимо, нужно было понимать так: не доводи дело до ссоры, не вынуждай его говорить чересчур резко. Макс прикрыл дверь, уселся и показал на стул по другую сторону письменного стола. — Да, я как раз собирался поговорить с тобой, — начал он. — Знаешь, если Магомет не идет... или... гора не идет... или как там... никак не запомню эту дурацкую фразу. — Я тоже хотел поговорить с тобой. — В самом деле? Тем лучше. Тогда шутки в сторону. Макс улыбнулся, взял со стола нож для разрезания бумаги, подержал его секунду в руке и снова отложил. — Откровенно говоря, совсем у тебя сейчас не ладится. Ты сам-то как считаешь? — Да, — согласился он, — в общем, так и есть. — Что ж, значит, в этом у нас с тобой разногласий нет. Ну, и чем ты все это объясняешь? — Может быть, тем... — начал он возбужденно, а не так, как Макс, спокойно и уверенно. Макс всегда так уверен. Уверен в себе. Самоуверен. — Может быть, тем, что, по-моему, вы все сейчас как-то отвернулись от меня. Сейчас. Именно в данный момент. Словно было важно подчеркнуть, что речь идет о чем-то временном, преходящем. — Гм... Макс кивнул. — А тебе не кажется, что ты сам изменился, что с тобой... как бы это лучше сказать... стало трудно находить общий язык? — А если мне надоело быть сговорчивым? Чертовски надоело играть свою роль? Макс снова взял нож и стал вертеть его в руках, рассматривая поочередно то с одной, то с другой стороны. — Такое с каждым может случиться, но, если честно, роль у тебя хорошая. — Ты так считаешь? Роль доброго дурачка? — Да нет, не дурачка, Аннерс. Доброго человека. Разве это так плохо? — Я склоняюсь к выводу, что плохо. — Значит, теперь ты хочешь роль получше? — Мне кажется... — Он поискал нужное слово. — Да? — Мне кажется, у человека должна быть возможность, если потребуется, раскрыть все стороны своей натуры, а не только какую-то одну из них. — Безусловно. Если есть что раскрывать. — А мне, по-твоему, нечего? — Я пытаюсь помочь тебе, Аннерс. — Ну так помоги. — Пойми, нельзя менять роли, как одежду. У тебя свое место в коллективе, у меня — свое. Что ж, я чувствую разницу, с горечью подумал он. Уж конечно, по-твоему, дело совсем не в том, у кого в руках власть. Если на то пошло. — Мы привыкли считать тебя... скажем, добрым. Любому коллективу нужны один или двое таких вот добряков. Не исключено, что их добротой в какой-то мере пользуются и они терпеливо сносят всякие там мелкие укольчики, подшучивания, но зато в известной степени чувствуют себя в безопасности. Ну, а если кто-нибудь из них начнет ерепениться и показывать характер, коллектив неизбежно на это отреагирует. Вообще-то довольно забавно наблюдать взаимоотношения в коллективе. Ему забавно, неожиданно с ужасом подумал он. Забавно наблюдать комедию со стороны. — В коллективе возникнет брожение, люди почувствуют себя обманутыми. — Макс потер подбородок. — По-моему, именно обманутыми, если кто-то из них откажется играть ту роль, в которой все привыкли его видеть. И тогда люди, скорее всего, чисто инстинктивно приложат максимум усилий, чтобы принять его в новой роли, но вовсе не обязательно она будет лучше прежней. — То есть сделают из него козла отпущения? Ты это имеешь в виду? — Да нет же, послушай... — Но ты ведь как раз и стараешься доказать, что они имеют на это полное право, разве нет? — Да нет же, перестань, черт бы тебя побрал. Я пытаюсь объяснить тебе, что не могу запретить людям выражать свое отношение к тому, что ты вдруг стал таким чувствительным, обидчивым, да еще чертовски заносчивым. — Но ведь это не так, — запротестовал он. — Ты передергиваешь. Вы же не поддержали меня тогда с проигрывателем. — О проигрывателе речи больше нет. — Ясно, что нет. Я прекрасно понимаю, речь о том, кто лучше всего сможет заменить вам Януса. Макс сердито отшвырнул нож для разрезания бумаги, так что тот несколько раз подпрыгнул на крышке стола. — В таком плане я не буду продолжать разговор. — Но ведь это правда, — сказал он. — Ребята ополчились против меня, а вам как будто все равно. Палец о палец не ударите, чтобы мне помочь. — Да, мне действительно прекрасно известно, что у тебя сейчас контроверзы с ребятами. Я чуть было не сказал: закономерные контроверзы, потому что они вызваны твоим поведением в последнее время. И, кстати, если бы не этот конфликт, можно было бы сказать, что у нас установилась спокойная атмосфера. В том смысле, что ребята прекрасно ведут себя. — Нет, — сказал он, — не если бы, а как раз благодаря этому конфликту. Макс покачал головой. — Да, нелегко с тобой разговаривать. — В этот момент раздался звонок, и Макс добавил: — Задержись. Я попросил Бьёрна заменить тебя до твоего прихода. — Так, значит, Бьёрн информирован об этом разговоре? Макс пожал плечами. — Ну, если ты предпочитаешь выражаться так официально, то да. — В старые времена, когда царили простые нравы и люди поступали более последовательно, знаешь, что тогда делали? Просто выбирали кого-нибудь одного и приносили его в жертву, самым натуральным образом, так, что кровь ручьем. Чтобы отвести гнев богов ради всеобщего блага. — Знаю, знаю, Аннерс. Глаза у Макса серые, темно-серые, а на радужке беловатые прожилки, как на мраморных шариках, что собирают в детстве. Вокруг глаз тоненькие морщинки, разбегающиеся, когда он этого хочет, веселой сеточкой. — Я не желаю, чтоб меня приносили в жертву, Макс! — Да черт возьми, никто и не собирается этого делать. Послушай, может, хочешь сигаретку? Значит, разговор не окончен. Может быть, до главного они пока и не добрались. Если уж на то пошло. Сам Макс не курил, разумеется, не курил. На этот счет у него существовала целая теория. Как же это он говорил? Ах да: «Иллюзорное чувство уверенности в себе». — Я по поводу этой поездки в Норвегию или куда там еще, но, скорее всего, в Норвегию. Тут, понимаешь... — А что с поездкой? «Я считаю, что так нельзя», — сказала Сусанна. И потом быстрым движением, точно извиняясь, погладила его по щеке. — Так что же с поездкой? — Тут Клэс и Микаэль ко мне приходили — как раз вчера, когда у тебя был свободный день, — так вот, они не хотят ехать с тобой. То есть, если ты будешь руководителем группы, они не поедут. Макс взмахнул рукой. — Понимаешь, старик, это ультиматум. — Ну, и что же ты собираешься делать? — Он задал вопрос после мучительно долгой паузы. — Принимая во внимание эти вот обстоятельства, я просил Бьёрна и Айлера поехать с ребятами. — Какие обстоятельства?