– Можно вопрос? Где они? – Кто? – Кэт обернулась к ней. – Те, с кем ты предложила мне встретиться. Знакомые Линкольна. Может, это и были те двое за скамейкой, подумала Хелен. – На работе. Они на работе. «Зачем тогда ты меня сюда притащила? Я оставила свою дочь в слезах и провела сраных полдня за рулем!» – Но потом они с тобой встретятся, – добавила Кэт со слабой улыбкой. Глаза, полускрытые очками, взволнованно бегали. Кэт накрыла своей слабой рукой руку Хелен и почти тут же отняла. – Все настолько серьезно? – Что все? – переспросила Кэт. – То, что они хотят сказать? Ну, про Линкольна, моего брата? – Хелен решила напомнить ей имя брата, потому что Кэт явно не понимала, о чем идет разговор. Уголки рта Кэт опустились, будто она вспомнила нечто ужасное. Она сразу показалась гораздо старше, чем была: – Линкольна? Нет, нет. – Даже если все плохо, ты не волнуйся. Я просто хочу знать все, что они знают о брате. О том, каким он был в последние дни, понимаешь? И все. Я взрослая девочка, и у меня широкие плечи. – Из-за плавания. Ты много плаваешь. Кэт явно что-то не давало покоя. Когда-то Хелен доводилось навещать свою престарелую бабушку, и Кэт сейчас очень ее напоминала – тот же слабый голос, рассеянный взгляд и полнейшая неспособность сосредоточиться на окружающем мире. Ей даже улыбка давалась с трудом. – Может, выпьем чего-нибудь? Конечно, не в том пабе. От этого предложения Кэт еще сильнее побледнела и выпалила: – Нельзя. Я на работе. Я здесь на работе. – Необязательно алкоголь, – пожала плечами Хелен. – Нет, спасибо, обойдусь. – Кэт, прости за такие слова, но я приехала издалека. Только что с дороги, из-за руля. Я думала, что встречу здесь людей, которые что-то знают о Линкольне, поэтому и приехала на ярмарку. Ты обещала мне по телефону. Но теперь ты будто… – Только не волнуйся. Скоро. Мы… они… скоро будут. – Но я обязательно должна была приехать – ты сама сказала. Кэт снова сглотнула и стиснула на обтянутых джинсами коленях руки так, что пальцы побелели: – Ты привезла диски? – Да. Но мне нужно знать, где я могу встретить тех людей. Мне нелегко было так срочно уехать. – Да, да. Конечно. – Кэт снова смотрела вдаль, мимо Хелен. «Боже, как у нее обвисли уголки рта». На блузке виднелось длинное пятно – вроде бы кофе. Неужели Кэт не замечала? Она выглядела неухоженной – ненакрашенная и едва причесанная. Что-то было не так. Хелен очень жалела, что Стив отсутствует – уж он-то нашел бы, что сказать. – Тогда, может, потом? – повторила она. – Я думала перекусить вместе с тобой и Стивом, если, конечно, вы оба свободны. Кэт вздрогнула всем телом, будто от боли, кольнувшей изнутри. И она плакала: Кэт сунула палец за очки, чтобы вытереть глаз: – Я не… Мы не… Стив… больше не встречаемся. – О боже, Кэт, прости. Вы расстались? Прости, я не знала, – это до некоторой степени объяснило ее поведение и вид. Несчастная была совершенно разбита, уничтожена. – Ты точно не хочешь выпить? Я бы купила по стаканчику нам обеим. Никто не узнает. – Хорошо бы, – Кэт сглотнула, чтобы голос стал тверже, – но не могу. Я в завязке. – Ох, черт, прости. Я не… – Дай мне диски, пожалуйста, – попросила Кэт, глядя на свои руки, от которых оттекла вся кровь. – Конечно. – Хелен сняла сумку с плеча. – Это очень важно, – прошептала Кэт. – Они… – Я не знаю, что такого в этих записях. Можешь хотя бы объяснить, при чем тут они? – Хелен не стремилась слушать их заново. – Журнал. Мы хотели бы их использовать, – ответила Кэт все в том же туманном безразличном духе, каким говорила с Хелен до сих пор. – Я не сделала копий, Кэт. Не успела. – Хорошо. Это хорошо. – Что хорошо? На миг Кэт будто испугалась, но ответила: – Что ты их привезла. Они пригодятся. Хелен уже оставила всякую надежду извлечь из этой женщины что-либо вразумительное. Однако в этот миг сердце ее неожиданно дрогнуло от сентиментальной привязанности к дискам. На их сверкающих поверхностях стояли надписи, сделанные рукой Линкольна. Возможно, это последнее, что он написал в жизни. – Я не хочу их терять. Это последнее, что брат сделал в жизни. Дрожащей рукой Кэт резко потянулась к дискам, будто наркоман, который требует дозу, или нищий, хватающий мелочь. Хелен подвинулась, чтобы диски оказались подальше от Кэт: – Слушай, вот что я решила: сделаю копии. Я привезла свой ноутбук… – Нет! Не надо. Я заберу их. – Лучше сделать копии – займусь этим в гостинице. Кстати, мне пора туда – они сказали подойти к трем, и уже почти три. Я загружу файлы в онлайн-хранилище, а ты их скачаешь. – Нет, не надо копировать, – губы Кэт задрожали, она едва дышала, несвязно лопоча: – Ни к чему. Я возьму, а потом верну тебе. Жадные руки и обескровленное лицо Кэт, ее полускрытые глаза, широко, будто от страха, распахнутые за темными стеклами, начинали пугать Хелен. Единственным, что давало ей сил спорить с Кэт дальше, был страх, что она больше не увидит диски: – Нет, Кэт, если тебе это не жизненно необходимо, я лучше сделаю копии. Эти диски – память о брате. – «Красный сарай». – Спина Кэт напряглась. – Ты туда заберешь диски? Продолжать беседу было бессмысленно. – Ну… да, наверно. Мне пора идти туда. – Жди там. – Что? Кэт шумно прочистила горло: – Я позвоню тебе. Мы встретимся, и я тебя представлю. – Людям, которые знали Линкольна? – Конечно. Ты ведь будешь там? Точно? В отеле? – Ну, наверное. Где же мне еще быть? – у Хелен больше не получалось сдерживать сарказм. – Мне очень жаль насчет Стива, и я понимаю, тебе сейчас тяжело. Но я не могу кататься из Уолсола в Девон и обратно по щелчку – мне пришлось сдвинуть горы, чтобы оказаться здесь, и дочь очень расстроилась, когда я уехала в прошлый раз. Кэт повесила голову. Хелен заметила, как она вцепилась в край скамейки – должно быть, с трудом держалась прямо. Пора уходить. Хелен вот-вот сорвалась бы на Кэт, невзирая даже на Стива. От длинной поездки за рулем, часовой задержки в Бристоле и воспоминания о залитом слезами лице Вальды, сопровождавшем ее всю дорогу, настроение не улучшалось. – Я сделаю вон там мишку, а потом пойду в гостиницу, хорошо? – Хелен сунула диски в сумку и встала. – Ты уже уходишь? – Кэт была потрясена. Нет, она точно чем-то накачалась. Транквилизаторами, скорее всего. – Да, ухожу, Кэт. Я же только что… не важно. Но ты со мной свяжешься потом? Завтра в десять мне надо уехать. Может, дашь мне имена и номера этих людей, и я сама им позвоню? Если у тебя не будет настроения встречаться? – Я позвоню. Обещаю. – Ладно. Тогда увидимся. – Хелен ушла гораздо охотнее, чем входила на праздник. В душном тенте с игрушками Хелен сделала Вальде игрушку – кролика: набила пушистую оболочку поролоном, потом нарядила в розовое платьице. За этим занятием она заметила, что можно было сделать и Крила – тут находились пустые оболочки для него, а под крышей висел готовый образец. Но, невзирая на то и другое, все равно оставалось неясным, что это за зверь. Заплатив продавщице, Хелен спросила: