– И что нам с этим делать? Я слегка наклонилась в сторону и выглянула из-за двери. Мне открылся вид на небольшой двор. Трава там была не стрижена, сквозь трещины в асфальтированной дорожке пробивались сорняки. Коренастый мужчина в красной футболке, заляпанной краской, расхаживал туда-сюда мимо деревянного стула – наполовину белого, наполовину розового. В одной руке он держал баллончик с краской, а в другой – мобильный телефон. Шеи у него как будто совсем не наблюдалось, а его блекло-каштановые волосы, длинные и неопрятные, давно пора подстричь. Больше во дворе никого не было, так что я решила, что это и есть Кирк. – Надеюсь, так оно и есть, – сказал он в трубку. – Если ничего не выйдет, то… Я успела разглядеть его сердитое лицо, а затем он резко повернулся ко мне спиной и пошел в другую сторону. – Ладно, – рявкнул он. – Да уж. Кирк убрал телефон, а я быстро вернулась к полке – чтобы он меня не увидел. Он выругался, а затем я услышала удар. Удивившись, я вновь выглянула во двор: недокрашенный стул лежал сломанный. На кирпичной стене я увидела пятна белой краски. Значит, Кирк либо бросил, либо пнул стул прямо в стену. Он вновь выругался, а я отошла подальше от открытой двери. Я схватила одну из дверных ручек, изображая неподдельный интерес. Через мгновение в помещение вошел Кирк. Увидев меня, он тут же остановился. Лицо его все еще выглядело очень недовольным. Я улыбнулась, укладывая дверную ручку обратно на полку. – Добрый вечер. Вы, наверное, Кирк? – Да. Мы разве знакомы? – Нет, – ответила я. – Но я знаю, что владельца этого магазина зовут Кирк. Как я понимаю, вы знали Иду Уинклер? Лицо его, немного подобревшее, вновь стало недовольным, да еще сильнее, чем раньше: – Кто это вам сказал? – Ой, – я сделала вид, что вопрос меня озадачил. – Даже не знаю. Кто-то упомянул. – Да? Этот кто-то не знает, о чем болтает. Я ни разу с этой женщиной не пересекался. Кирк прошел мимо меня, видимо, направляясь к выходу. Оказавшись возле Джека, он, не останавливаясь, бросил: – Вернусь через час. Затем он вышел через главный вход. Я же не двигалась: эта внезапная встреча сбила меня с толку. Через пару секунд я пришла в себя и решила, что пора идти. Дольше задерживаться здесь мне незачем. Мужчина, сидевший за кассой, даже не потрудился поднять глаза, когда я прошла мимо него к выходу. Оказавшись на улице, я ничего не могла разглядеть: после темноты комиссионки яркое солнце ослепило меня. Я начала быстро моргать и прикрывала глаза рукой для тени, а затем быстро направилась в сторону дома. Я надеялась, что после визита в комиссионку что-то прояснится, но вместо этого у меня появилось еще больше вопросов. Даже если бы я не нашла клочок записки с именем Кирка возле Идиного дома, я все равно уверена, что он соврал, когда сказал, что не знал Иду. Он звучал фальшиво, и взгляд его бегал туда-сюда. Иду он знал. Может, не близко, но знал. Так зачем врать? Глава 8 И хотя по пути домой я усиленно обдумывала все, что мне известно об убийстве Иды, озарения на меня так и не снизошло. Кирку очень не хотелось, чтобы я – или кто бы то ни было еще – знала, что он был знаком с Идой. К тому же я на собственном опыте убедилась, что характер у него еще тот. Но имеет ли это все какое-то отношение к убийству? Не знаю. Так или иначе, оказавшись дома и сбросив кроссовки, я была уверена, что Кирк – среди подозреваемых. Если Ида его шантажировала, то понятно, почему Кирк мог хотеть от нее избавиться. Быть под колпаком у Иды ему, естественно, не с руки. Кроме того, тогда становится понятно, почему Кирк не признавал, что знал Иду. Наверное, он заметал следы: не хотел, чтобы кто-то, зная об их знакомстве, понял, что она требовала от него денег за какой-то секрет. А что за секрет? Понятия не имею. Я обняла Оладушка, переоделась и устроилась на заднем крыльце с бокалом персикового чая со льдом и книжкой. Оладушек кружил по двору, охотясь на кузнечиков, а я постаралась расслабиться и погрузиться в вымышленный мир романа. Моя попытка увенчалась успехом, но длилось это недолго: я вновь почувствовала беспокойство и, оставив книгу, пошла к пляжу. Там уже давно начался прилив, так что я сняла свои шлепки, взяла их в руки и пошла к воде, оставляя следы на мокром песке. Я зашла в воду по лодыжки, а затем направилась к восточной части бухты, где появились каменистые приливные бассейны. Я снова надела шлепки и, оставив песок, ступила на каменную поверхность. Прошлась между бассейнами, стараясь не поскользнуться на водорослях, покрывающих камни. В детстве, когда мы приезжали к кузену Джимми и его жене Грейс, я частенько исследовала эти бассейны. Став постарше, брала с собой на эти вылазки своих брата и сестру. Как же они были рады, когда находили морского ежа или морскую звезду! Мы соревновались, кто найдет больше всего плоских морских ежей или крабов. Я страшно скучала по Шарлотте и Дилану и тем прекрасным денькам. Но я рада, что, по крайней мере, у меня есть что о них вспомнить. Я встала на краю бассейна, покрытого ракушками, а затем села на корточки, чтобы получше рассмотреть красивого пурпурного морского ежа. Я наблюдала за ним, а когда стала собираться обратно домой, успела заметить еще двух ежей, три морские звезды, парочку крабов и пескарей и одну лунную улитку. Отвернувшись от кромки воды, я заметила Бретта. Он шел ко мне по песчаным отмелям, и я пошла ему навстречу. Мы встретились на полпути, и я поприветствовала его поцелуем. – Как дела? – спросила я. – Хорошо. Я закончил немного пораньше. Это здорово. А ты что делала? – Изучала приливные бассейны. – Видела что-нибудь интересное? Я рассказала о своих находках, а затем мы оба повернулись к воде. Небо было безоблачным, в отдалении – острова Сан-Хуан, и вид открывался великолепный. – Красота, да? – спросил Бретт. – Да, – согласилась я. Бретт взял меня за руку, и мы медленно отошли от набегающих волн. Мы помолчали, и было очень спокойно, но затем я взглянула на Бретта, и все мои страхи вновь вернулись, а чувство легкости пропало. Мне внезапно показалось, что тишину надо как-то заполнить, но что сказать – я не знала. Мы направились по мягкому сухому песку к моему дому, и тут Бретт с беспокойством взглянул на меня своими голубыми глазами. – Все нормально? Я поняла, что сильно сжала его руку. Отпустила ее и попыталась улыбнуться. – Все хорошо. Мне показалось, что он собирается продолжить свой допрос, но в кармане его шорт зазвонил телефон. Он достал его и ответил: – Здравствуйте, миссис Райдаут, – сказал он. Затем он слушал, что ему говорили, а лицо его становилось все более серьезным. – Где именно? – Бретт снова помолчал, а потом спросил: – А что именно там лежит? Я посмотрела на Бретта с беспокойством, не понимая, что происходит. – Звучит не очень. Близко не подходите. Я буду на месте через несколько минут, позвоню оттуда дяде. Как только он повесил трубку, я спросила: – Что случилось? Бретт листал свой список контактов. – Это моя клиентка. Вдова, живет недалеко от города, у нее свой участок. Она вышла прогуляться и нашла кучу мусора. – Еще одна свалка? – спросила я с грустью. – Кажется, еще хуже. Судя по ее описанию, как будто отходы из подпольной лаборатории, где делают наркотики. – Какой ужас, – сказала я, вспоминая, что Рэй рассказывал мне о таких свалках. Бретт поднес телефон к уху: – Посмотрим, получится ли дозвониться до Рэя. Он подождал несколько минут, пока шел звонок, но потом покачал головой. – По своему номеру он не отвечает. Бретт набрал несколько цифр. – А теперь ты кому звонишь? – В 911. Если это отходы лаборатории, где делали метамфетамин, то надо немедленно сообщить в специальную службу. Разговаривая с диспетчером, он пошел к своему фургону, я – следом. Бретт сел за руль, а я устроилась на пассажирском кресле. Как только он закончил разговор, завел двигатель и через мгновение мы выехали на Уайлдвуд-роуд. – Свалка у реки, которую я обнаружила, весьма опасна, – сказала я, пока мы ехали, – но это еще хуже. Могут пострадать и люди, и животные. Бретт мрачно кивнул.