— Я злая, — перебила я нахала. — Просто мне жалко выгонять тебя на улицу в таком состоянии. — У тебя есть совесть. Это такое редкое качество. Ты не из мира сего. Ты особенная. — Тим, только избавь меня от пошлых комплиментов. Я в них не нуждаюсь и уж тем более не покупаюсь на лесть. Я запихала грязную одежду парня в стиральную машину, принесла бульон и стала кормить его с ложечки, как маленького ребёнка. Тим не мог широко открывать рот, так как его губы были разбиты и каждая ложка бульона давалась ему с огромным трудом. Я разобрала курицу на малюсенькие кусочки, отделила мясо от костей, чтобы покормить Тима. — Не могу больше, — наконец выдохнул он и отвернулся. — На первый раз хватит. — Послушай, а где ты меня нашла? — поинтересовался Тим, пытаясь приподняться. — На заброшенной стройке. Тебя выкинули из джипа. — А ты что там делала? Я изменилась в лице и отчеканила: — А вот это тебя не касается. Я не лезу в твои дела и не советую тебе лезть в мои. — Я просто спросил. Интересно же, что такая красивая девушка может делать ночью на заброшенной стройке. Ладно. Не хочешь — не отвечай. — Ты зачем встаёшь? — Да мне не мешало бы сходить в туалет. Или ты предложишь мне судно? — Нет уж, дорогой. Никакого судна. Горшки за тобой выносить я точно не нанималась. В туалет будешь ходить самостоятельно. Я помогла Тиму встать с кровати и довела до туалета. Затем помогла вернуться и постояла с ним несколько секунд у окна. — Послушай, давай ложись. Думаешь, ты лёгкий? У меня уже плечо ноет. — Красивый вид из твоего окна. Кутузовский проспект, Триумфальная арка, площадь Победы. Недалеко Поклонная гора. — Ещё недалеко музей-панорама «Бородинская битва». Всё? Полюбовался? А теперь шагом марш в кровать. Перед тем как выйти из спальни, я посмотрела на Тима многозначительно и решительно выдала: — Тим, у меня не больница и не реабилитационный центр. Даю ровно два дня, чтобы тебя здесь не было. Отлежаться можешь и у себя дома. — Рада, но ведь это опасно. Мне нельзя домой. Куда пойду в таком состоянии? — Послушай, это твои проблемы. Почему не хочешь понять: у меня своя жизнь, а у тебя своя? В мою жизнь ты никак не вписываешься. Кто ты мне, чтобы у меня отлёживаться?! — Никто. — Ты правильно ответил. — Но тем не менее ты на своих плечах притащила меня в свою квартиру. Ведь я тебе никто, а ты это сделала. — Сделала из жалости, из самых чистых побуждений. Но это совсем не означает, что теперь ты будешь в этой квартире жить. Кстати, а ты не думал, что я могу быть замужем? И сейчас сюда ворвётся ревнивый муж, примет тебя за любовника, возьмёт за грудки и выбросит из окна прямо на Кутузовский проспект... — Ты не замужем, — тихо произнёс Тим и прикрыл глаза. — Почему ты так считаешь? — Потому что если бы ты была замужем, ты бы не притащила меня в эту квартиру, — произнёс Тим, не открывая глаз. — Рад, меня на сон потянуло. Ты не волнуйся. Я парень смирный. Хочешь, когда поправлюсь, куплю тебе целый грузовик роз? — Два грузовика, — язвительно произнесла я и уже более спокойно добавила: — Приятных сновидений. Не успела я выгладить выстиранную одежду, как зазвонил телефон и я поспешила снять трубку. — Рада, привет. Это Кира. Ты ко мне собираешься? — Да, сейчас выезжаю. — Давай, я тебя жду. У меня к тебе неотложное дело. Положив трубку, я натянула короткое платье с глубоким декольте, накинула плащ, надела туфли на шпильках, распустила волосы и нацепила очки от солнца. Затем дошла до стоянки, села в свою чёрную «японку» и поехала к Кире, которая жила в Одинцовском районе. На выезде из города меня остановил сотрудник ДПС и попросил предъявить документы. Я протянула ему права и с усмешкой наблюдала за тем, как он внимательно вчитывается в каждую строчку. — Почему нарушаем правила дорожного движения? От удивления я высоко подняла брови: — Простите? Я ничего не нарушала. — У меня на радаре скорость более ста километров. — Это не моя скорость. Вы записали кого-то другого. — У меня на радаре записана ваша скорость, — стоял на своём гаишник. — Нет, вы ошибаетесь. На вашем радаре записана скорость другой машины. Я ехала не больше восьмидесяти километров в час, и вам хорошо это известно. — Какое вы имеете право оскорблять должностное лицо? Вы знаете, что вам за это будет? От беспредела и наглости гаишника меня забило как в лихорадке. Я выскочила из машины и потребовала отдать мне документы. — Да от вас алкоголем несет! Девушка, вы пьяны! — Я?! Да я, кроме кофе, ничего не пила! — Судя по запаху, вы пили напитки намного крепче, чем кофе. Гаишник двинулся к своему автомобилю, и мне ничего не оставалось, как пойти следом за ним. К моему удивлению, в машине, кроме него, никого не было. — Вы превышаете свои полномочия. Я не пила и не ехала на недопустимой скорости. — Сейчас вы пройдёте освидетельствование, и всё встанет на свои места. Порядок освидетельствования установлен двести десятым федеральным законом. Освидетельствование может проводить инспектор ДПС. — Вы хотите, чтобы я дунула в трубочку? — Совершенно верно, — процедил сквозь зубы инспектор. — А я тем временем составлю протокол, где укажу всё, начиная от времени, когда вас остановил, каким прибором измерял, распечатку прибора (алкотестера) и напишу, установлено или не установлено алкогольное опьянение. Я понимала, что инспектор внаглую вымогает деньги, но его варварские методы разозлили меня ещё больше, и я решила, что не заплачу этому гаду ни копейки. — Инспектор, вы только позабыли, что подобное освидетельствование проводится при двух понятых, которые тоже расписываются в протоколе. А я что-то понятых не наблюдаю. Понятой удостоверяет в протоколе своей подписью факт совершения в его присутствии процессуальных действий, их содержание и результаты, — невозмутимо проговорила я, усаживаясь в милицейскую машину. Инспектор тут же изменился в лице и заметно занервничал: — У меня напарник на часок отлучился. Никаких понятых у меня нет. Поэтому будем делать без понятых. Ишь, я смотрю, вы тут грамотные все стали. Законы знаете. Дыхните в трубочку. — Без понятых не буду дышать. — Тогда мне придётся отправить вас на медицинское освидетельствование. — На каком основании? — На таком, что водитель отказывается это сделать на месте и у меня достаточно оснований считать вас подшофе. Сейчас составлю протокол и направлю в медучреждение. — Послушайте, я тороплюсь. У меня нет времени куда-то ехать, и вы прекрасно знаете, что я не пила. — Не знаю. От вас разит алкоголем. Я мог бы закрыть на это глаза, если мы бы смогли договориться. — Сколько? — устало спросила я, презрительно усмехнувшись. — Конечно, это стоит гораздо дороже, но такой красивой и приятной девушке просто невозможно не пойти навстречу. Сто тысяч, и я рву протокол. Всё-таки два нарушения: превышение скорости и вождение автомобиля в нетрезвом виде. Так что сто тысяч, и вы легко отделались. — Сколько?! — Сто тысяч, — повторил инспектор и добавил сурово: — В противном случае мне придётся отстранить вас от управления транспортным средством и провести медицинское освидетельствование. Короче, так и быть, за восемьдесят тысяч договоримся, и ни рубля меньше, а то, дорогуша, лишитесь вы прав и заработаете серьёзный геморрой на свою красивую задницу. Фривольный тон инспектора заметно меня смутил. Он перешёл все дозволенные грани. — А я с вами на «ты» не переходила. И вообще, я ваш развод за несуществующие нарушения и вымогание взятки записала на диктофон. — Что ты там записала? — Инспектор раздул ноздри и свёл брови на переносице.