– Смотри, какая луна низкая, – проследил за ее взглядом Умберто, – как будто верхом на трубе сидит и ухмыляется. – Точно! – развеселилась Тереза, глотнула шампанского и хрустнула яблоком. Умберто мог быть некрасивым, временами странным, но она знала, как он поддерживал артистов, и не только пустым советом, но и деньгами. Не говоря уже об их общих эмоциональных ассоциациях и взглядах, которые очень помогали в творчестве и доказывали родство душ. – А давай все-таки зайдем в усыпальницу! – увидев, что девушка расслабилась, произнес Умберто. – А почему бы и нет, – вдруг согласилась Тереза. Они вышли из машины, Умберто схватил связку ключей от музея, а Тереза бутылку. Одну за другой директор открыл несколько дверей, которые захлопывались за ними с гулким грохотом, разносившимся эхом по всему зданию. В полной темноте они пересекли несколько небольших помещений, пока наконец не оказались во внутреннем дворике. Янтарная луна висела над садом, заливая золотистым светом скульптуры из белого мрамора, темный бюст Ульяма Шекспира и старинный колодец в центре. Тереза застыла в восхищении. – Это невозможно до чего красиво! – воскликнула девушка. – Эти статуи, они сейчас оживут и начнут танцевать здесь на траве и пригласят нас в свой хоровод! Умберто чуть отстал и, поняв состояние Терезы, наблюдал молча. Она вышла на середину и подняла руки к лунному свету, расплескав шампанское. – Ночью все по-другому, – подал он голос, остановившись у резной колонны. – Это точно! – откликнулась она, все еще не спуская глаз с неба. – Ну что, пойдем, я тебе саркофаг Джульетты покажу. – Он двинулся к неприметной арке, за которой угадывалась лестница, ведущая вниз, в усыпальницу. Тереза последовала за ним, бросив последний взгляд на скульптуры, казавшиеся застывшими привидениями. Сегодня рано утром Себастьяно забрал жену из больницы и, не успев толком помочь ей раздеться и лечь в постель, умчался на работу. Мысли все время рвались домой, и он дошел до того, что, не обращая внимания на чутье, скрипевшее ему в ухо о своем полном несогласии, готов был принять за убийцу Армандо и закрыть дело. Но неприятность пришла, откуда не ждали – криминалисты напутали с заключением! Да не просто напутали, а умудрились так ошибиться, что могли засадить невиновного человека! Хорошо еще, что арестовали Армандо не зря, так как выяснилось, что он сбывал запрещенные препараты своим клиентам. Так что пусть по другой статье, но под суд он пойдет! Себастьяно сидел перед компьютером и щелкал мышкой, листая страницы протоколов. Вот он, записанный разговор с женой Умберто, с которой решили пообщаться после того, как попытались проверить его «катание» на машине. Все передвижения построить так и не удалось, но на это не стали пока тратить драгоценное время. Один раз он проехал мимо Дворца спорта, и это было за сорок минут до убийства! Где директор агентства находился эти сорок минут, предстояло еще скрупулезно разобрать, так как камеры дорожного наблюдения не страдали точно выставленным временем, и из-за этого могла произойти страшная путаница. Общий маршрут его был очень странен – он петлял по маленьким улочкам Вероны, бесцельно переезжал с одной стороны реки на другую, иногда останавливался в тупике, как будто прятался от кого-то. Так ведут себя люди, которые пытаются оторваться от погони. Еще одна вещь очень насторожила полицейского – жена Умберто рассказала, что примерно за неделю до убийства с удивлением узнала, что супруг вычеркнул Терезу из списка своих артистов. – А чем он это объяснил? – переспросил тогда Себастьяно. – Кажется, тем, что она подписала контракт с другим агентством. А мне всегда нравились ее номера, – сочла нужным добавить супруга Умберто. – Так, значит, это сама Тереза отказалась от работы, а не директор убрал ее из программы? – Получается, что так, но… – Она задумалась. – Мне это показалось несколько странным, но я тогда не стала вникать, а теперь… – Что теперь? – поторопил ее полицейский. – Не понимаю, почему она не могла продолжать работу и у нас, тем более что Умберто ее на все мероприятия не приглашал. – Да, действительно, – заметил Себастьяно. – Иногда бывает, что артист предоставляет агентству эксклюзивное право, но такие контракты подписывают, как правило, с очень известными, популярными актерами. Так что, это Терезу не должно было коснуться, и она спокойно могла продолжать участвовать и в наших концертах, – пояснила жена Умберто. Вот именно! Здесь какая-то другая причина… А если учесть ту сцену в усыпальнице Джульетты, о которой рассказала журналистка, то вопросов к этому директору набирается очень много. Какие отношения у него были с Терезой? Владеет ли он оружием? Мог ли убить из ревности? Почему он как ненормальный носился по улицам Вероны в тот роковой день? Себастьяно повел плечом, чутье не появлялось. А вот переписку Умберто с Терезой по «Вотсапу» можно было назвать деловой, ну, может, за исключением нескольких двусмысленных сообщений от директора агентства. Если только… если только не существует еще каких-нибудь секретных мобильников, которые мы не смогли обнаружить, что тоже не очень укладывалось в общую картину с рыданиями Умберто у саркофага. Звякнул внутренний телефон. – К вам Марко Византи! Говорит, срочно! – раздался голос секретарши. Марко Византи был начальником отдела информационных технологий, и замполиции сталкивался с ним довольно редко, но сейчас ждал с нетерпением. – Добрый день! Посмотрели наш отчет? – без предисловий начал айтишник. – Так прислали уже?! – удивился Себастьяно, как он мог не заметить? – Нет, не успел еще. – Я тебе распечатал на всякий случай. – Он положил несколько листков на край стола. – Слушай, давай самую суть своими словами, – попросил Себастьяно. – Не иначе как этот аноним профессионал в этой области, еле вычислили мерзавца, – не преминул подчеркнуть значимость своей работы Марко. – Я надеюсь, он не находится в Нигерии или Сенегале? – Последнее время проходимцев заносило именно оттуда. – Не напоминай про африканские страны! Нас и так заявлениями замучили, и в основном женщины! Только на них и работаем. – Думаю, что и мужчин ничуть не меньше попадается, только они стесняются в полицию обращаться, – высказал свое мнение Себастьяно. И правда, с некоторых пор появился новый вид мошенничества, о котором заместитель начальника полиции знал не понаслышке, так как близкая подруга жены налетела именно на такого жулика. Одиноким женщинам, гуляющим на просторах интернета, присылался запрос на дружбу. Как правило, мошенники представлялись отставными военными американцами, часто овдовевшими, с детьми и фальшивой фотографией настоящего полковника или майора. После чего шла душевная переписка, которая очень быстро переходила в просьбу выслать деньги. Надо сказать, что с психологической точки зрения все было разработано очень точно и бедные жертвы часто отдавали последние сбережения, так никогда и не встретив своего возлюбленного. Подруга супруги Дориана хотя и жила одна, но была, как казалось Себастьяно, вполне волевой, самодостаточной и еще нестарой женщиной. Но даже она запала на «американского полковника»! В памяти всплыл тот день, когда он смотрел новостную программу, а жена, крепко держа за руку свою подругу, окликнула Себстьяно. Они стояли в дверном проеме, и обе имели вид нашкодивших кошек. – Что произошло?! – Он сразу понял, что они пришли с какой-то просьбой. – Помнишь, я тебе говорила, что Дориана с военным познакомилась? – начала издалека супруга. – Ну? – Он оторвался от телевизора и сделал внимательное лицо, хотя ни про какого знакомого Дорианы, конечно, не помнил. – Наверное, не надо ничего… – Подруга потянула жену на кухню. – Нет, надо! – сказала та гневно, окончательно удивив полицейского. – Ну, что у вас там случилось, выкладывайте, – проговорил он тоном строгого учителя. – Надо по профилю в «Фейсбуке» человека найти! – выпалила благоверная. – А зачем? – Он начал догадываться, о чем речь. – Возможно, он сам не хочет больше общаться, – ситуация начала забавлять Себастьяно. – Ага, а деньги брать, значит, может! – рассердилась супруга. – Та-ак, – уже настороженно произнес Себастьяно. – Дориана, ты что, умудрилась и деньги ему послать?! И сколько же? – Всего где-то… наверное… – было заметно, что ей не хочется называть цифру. – Где-то двенадцать тысяч евро. – Как же тебя угораздило?! – возмутился Себастьяно.