Это случилось немного раньше, когда она еще не дошла до этого состояния откровенной антипатии. Умберто пригласил ее на очередной концерт, и она согласилась. Выяснилось, что это был день рождения парня, которому исполнялось восемнадцать лет. Родители арендовали для этого мероприятия средневековый за́мок, во внутреннем дворе которого была оборудована сцена. За всю увеселительную часть отвечал Умберто. Уже по тому, как был украшен за́мок, стало понятно, что родители новорожденного не считают денег, не говоря уже о марках машин, которые стояли на небольшой площадке у входа. Но все эти нюансы совсем не интересовали Терезу, в этот день она чувствовала себя, как никогда, уставшей и невыспавшейся. Шайки ребят носились по гулким комнатам замка и галдели во все горло, иногда вспоминая, что они вполне взрослые, и останавливались у стола с напитками, накачивались алкоголем. Она знала, что Умберто придумал необычное развлечение – несколько клоунов и клоунесс были «заряжены» в сундуках и в старинных шкафах, а кто-то даже сидел в камине и по ходу передвижения гостей по замку выскакивал из своих убежищ, стараясь не столько напугать, сколько рассмешить, показывая фокусы или исполняя незамысловатые танцы. По взрывам хохота Тереза догадывалась, что очередной актер вывалился из своего укрытия. До самого концерта на сцене оставалось чуть больше часа, когда к ней подошел Умберто. – Что скучаешь? – Он подал ей бокал с шампанским. – Спасибо. – Она приняла бокал, хотя пить совсем не хотелось. Нехотя глотнула игристый напиток и удивилась: – Ух ты, как вкусно! – Здесь некачественного не подадут, – почему-то самодовольно ответил директор. – Кстати, у нас договоренность, что аперитив артисты могут употреблять вместе со всеми, а вот на ужин за стол нас уже не приглашают. Так что пошли перекусим чего-нибудь. Допив шампанское, Тереза почувствовала, что усталость постепенно проходит. Столы с закусками были расставлены по периметру внутреннего двора, но из всего предложенного ей не захотелось ничего. Она с подозрением осмотрела непонятно чем напичканные «соленые пирожные», как их назвал официант, которыми были уставлены подносы. Умберто тут же потребовал три разных, одно из которых взяла попробовать девушка. – Это паштет какой-то внутри, – сказал он, откусывая тарталетку. Тереза все еще с подозрением смотрела на начинку. – Печень утки, мне кажется, очень на фуа-гра похоже. – А вон там устрицы! – Тереза увидела стол, на котором на рассыпчатом льду красовалась горка моллюсков, переложенная кусками лимона. Тереза и Умберто были здесь одни, за исключением нескольких приглашенных у дальней стены. Основная масса гостей все еще шаталась по залам, изредка забегая схватить выпивку, и девушке обстановка начинала нравиться все больше и больше. Вскоре к ним присоединились Алдо и две его смешливые девушки, которые сегодня исполняли подтанцовки, – Марианна и Аделина. Стало совсем весело. «Сколько же денег надо иметь, чтобы кроме аренды за́мка, оплаты обслуги и угощения гостей не пожалеть еще и закуски для артистов!» – почти все богатые люди, с которыми Тереза была знакома, без стеснения считали каждый евро. Алдо налег на шампанское, и Умберто не выдержал: – Не увлекайся! И не забывай, что на тебе весь концерт сегодня держится! – Нормально все будет! – ответил он, приканчивая очередной бокал. Тереза добралась наконец до устриц, которые она так любила. Они пахли свежестью и морем. Она капнула немного лимона, поддела маленькой вилочкой влажного прохладного моллюска и с удовольствием сдавила зубами склизкое тельце, прожевав, запила соком из ракушки. Вкуснотища! Официант подложил ей еще устриц. Откуда-то донеслась негромкая музыка, гости начали подтягиваться к столам. – Пошли готовиться! – скомандовал Умберто. Тереза вела концерт, что ей всегда очень нравилось. Шампанское только слегка вскружило голову, и от этого она чувствовала себя легко и свободно. Поглядывая на зрителей, большинство из которых было не намного моложе ее, она веселилась вместе с ними, отпуская импровизированные шутки. Алдо был в ударе и отработал все песни, не наступив никому на ногу. Марианна, которая объявила два выхода Терезы, тоже ничего не перепутала, да и сама она хорошо отработала свои номера, сорвав гром аплодисментов с восхищенным свистом и криками «Браво!». Праздник еще продолжался, но артисты свою часть закончили и уже сидели по машинам, когда, включив зажигание, Тереза поняла, что автомобиль не заводится. – Ну как же так! – возмутилась она и в сердцах рубанула кулаком по сигналу. Машина протяжно загудела. – Что там у тебя? – высунулся из своего окна Умберто. – Не заводится опять! – расстроенно протянула девушка. – Так не починили, что ли? Ты же возила вроде на сервис? – Он подошел к ее автомобилю. – Выходи, давай я попробую. – На сервис возила, только посмотрели и не нашли ничего! Он повернул ключ. Подождал, повернул еще раз с тем же результатом. – Сейчас поздно уже что-либо делать. Оставляй его здесь, у входа в крепость. Я тебя до дома подброшу, а завтра мне все равно сюда за расчетом подъезжать, тогда и придумаем, что с машиной делать. Тереза пересела к Умберто в его «Лексус». По дороге он расспрашивал ее о жизни, и она, разгоряченная удачным выступлением и долгими аплодисментами, не заметила, как рассказала вдруг очень много. Он вкрадчиво задавал вопросы, а она отвечала. Он ненавязчиво советовал, и она соглашалась, понимая, что он человек опытный и умный. Они въезжали в Верону, когда девушка заметила, что он повернул не на ту стрелку. – Я пока все там же живу, – съязвила Тереза, – куда это вы зарулили? – Автоматически получилось. Хотя, знаешь что, давай ко мне заедем! Мне в замке за отличный концерт бутылку шампанского, которое тебе так понравилось, подарили, разопьем. Тереза знала, что он женат, и была знакома с его женой, но не настолько, чтобы заваливаться ночью и пить вместе вино. «Видимо, супруги дома нет», – сразу сообразила она. – Спасибо, слишком поздно уже, – вежливо отказалась девушка. – Завтра нам не вставать, завтра суббота! – непринужденно заявил он, продолжая приближаться к собственному дому. «Только этого мне не хватало! – подумала Тереза. – Придется выходить и такси брать! – Она была настроена решительно. – А ведь так мило поболтали. Вот мужики!» Она совсем не боялась Умберто, считая, что хорошо его знает и что самое большее, на что он способен, – это попытаться обнять или поцеловать ее. – Мне идея пришла! – Он тормознул на светофоре и повернулся к Терезе. Красный зловещий свет высветил в темноте сплющенный книзу нос, тонкие кривые губы и впалые глаза, как две черных дыры. Тереза еле сдержалась, чтобы не отшатнуться. – Пойдем, я тебе гробницу Джульетты покажу, да и выпьем там! Представляешь, прямо в усыпальнице! Тереза никогда не была в этом музее и ярко представила подземелье с гробом. – Сейчас?! Ночью?! – не поверила она. – Ну да. Моя жена там работает, ключи с собой приносит, а сегодня в машине их оставила. – Он потряс связкой увесистых ключей. – Когда тебе еще такой случай представится?! Звезды, саркофаг и бутылка шампанского! Как у любой творческой натуры, воображение Терезы разыгралось: «Да, было бы здорово!» – подумала она. Но идти с Умберто в музей ей не очень хотелось. – Ладно, – поутих он, видимо, поняв, что спорить бесполезно. – Давай по глотку, и я тебя на такси посажу. Они остановились у дома директора. И хотя она несколько раз была в этом месте, только сейчас обратила внимание, что совсем рядом находится усыпальница Джульетты. Он вытащил из бардачка два пластиковых стакана и открыл бутылку. «Хрен с ним, – размышляла Тереза. – Выпью чуть-чуть и поеду. Тем более что спать совсем не хочется». – Конечно, кощунство из такой посуды шампанское пить, но я тебе предлагаю прямо из бутылки. – Он немного плеснул себе. – Так как предпочитаешь? – Тереза заколебалась. – Бери, бери, мне будет только приятно после тебя себе подлить. – Он всучил ей бутылку, достал из бардачка два яблока и включил музыку. Он вел себя вполне адекватно и не делал никаких попыток к сближению, и Тереза совсем успокоилась. – Так, значит, ты все еще с Трифоне, – утвердительно произнес он и посмотрел на девушку, которая отпила из горлышка. – Долгие отношения должны развиваться или сойти на нет. – Они и развиваются. – Она облизала губы и опять заметила взгляд Умберто. – Вот хотим квартиру вместе снять. – Хорошо подумала, это дело серьезное, – казалось, что у директора дрогнул голос. – Попробуем, почему нет? Это же не замуж выйти. – Конечно, конечно… почему нет, – согласился он. Темная узкая улица была пуста, только кое-где горели тусклые фонари, освещая желтым светом старинную кладку домов и треснутый асфальт. Кусок звездного неба виднелся между крышами, из-за одной из каминных труб выглядывала грустная шафранная луна.