Очень хорошую идею подбросил Джесу, зашедший как-то к ним в гости и предложивший не искать мебель под размер, а просто вставить несколько полок в узкое пространство, куда они хотели воткнуть тумбу. Трифоне купил подходящие доски, и они распилили их вместе, покрасили, укрепив одну над другой в небольшом проеме. – Плохо, что дверок нет, – сказала Тереза, разглядывая новое сооружение, но, поставив на них несколько красивых флаконов, банку с ароматической солью и разноцветные шампуни, залюбовалась. – Молодцы! Отличная работа! Все было готово к приему родителей, как позвонил Умберто и попросил Терезу поучаствовать в вечернем концерте. Трифоне был вне себя. – Откажись! – тут же рявкнул он. – Я могу, конечно, – спокойно заявила та, – но тогда подработка мне больше не светит. Я у него в агентстве официально не оформлена, поэтому кому я буду нужна, если даже на те редкие приглашения буду давать отказ. Трифоне заскрипел зубами, про себя проклиная вирус и все, что с ним связано, что задержало начало его работы. «Вот как только начну получать нормальные деньги, постараюсь прекратить эти ночные выезды, или, по крайней мере, будет возможность выбрать», – пронеслось в голове. – Ну и что мы родителям скажем, если тебя не будет, какой тогда смысл в этом ужине?! – все еще горячился Трифоне. – Там начало концерта в десять, я попрошу, чтобы меня в конце выпустили. – Ну, давай так попробуем, – с натугой согласился парень. В тот же день, как нарочно, у Терезы забарахлил автомобиль. – Я тебя сам отвезу на мероприятие, – вызвался Трифоне, – если непонятно, что там в машине случилось, нельзя ночью на ней куда-то двигать. – А если твои родители не уйдут еще? – засомневалась девушка. – Не будешь же выгонять. Лучше меня Умберто подбросит. – Они хоть и знают, что ты еще и артистка у нас, но это люди старой закалки, так что не представляю, как могут среагировать на то, что ты ночью куда-то свинтила. Попробую-ка я время ужина на часик пораньше перенести! Сам Трифоне совершенно нормально относился к подработке Терезы, а памятуя свое аниматрское прошлое, иногда даже завидовал. Но совсем не хотел что-то объяснять матери и отцу, зная, что у них на этот счет имеется другое мнение. Так и сделали – попросили их подъехать пораньше, надеясь, что к десяти они «выкатятся», как сказал Трифоне. Но, чтобы не рисковать, Тереза договорилась с директором о том, что он ее захватит на мероприятие. Вечер прошел отлично, и даже опасения Терезы за свою стряпню не оправдались – все тарелки, которые она унесла на кухню, были пустые. Родители Трифоне почти не донимали их вопросами о планах на будущее, а как-то плавно перешли на другие темы. Это сразу привело Терезу в хорошее настроение. Отец Трифоне много шутил, вспоминая проказы сына, когда тот был маленький, мать снисходительно улыбалась, но было заметно, что разговор ей не безразличен. Время перевалило за девять. – Тереза в офис на работу начала ходить, надеюсь, что закончился навсегда карантин, – Трифоне сделал попытку подвести вечер к концу, – да и у меня завтра дел полно, – добавил он, устало вздыхая. – На это все надеются, только ведь, пока вакцину не изобретут, опасность все равно остается, – не среагировал родитель на намек сына и разразился длинной тирадой об антителах, которые должны появиться у отболевших ковидом. – А как же тогда Агата Фиорини, она сделала тест после болезни, а антител нет! Помнишь тетю Агату, которая тебе уколы приходила делать? – уточнила мать. – Помню, – коротко ответил Трифоне, поглядывая на часы и начиная нервничать. – Ну что, пойдем потихоньку? – произнес отец, не двигаясь и наливая граппу в маленькую тонкую рюмку. – Пора, – согласилась мать и плеснула себе дижестива. Тереза собрала помятые салфетки, встала из-за стола, специально громыхнув стулом. Наконец они засобирались по-настоящему – отец пошел в туалет, а мать уже обняла на прощание сына, когда позвонил Умберто. – Выходи, я внизу! – проговорил он. – Сейчас, подожди немного, – девушке неудобно было объясняться при всех, да и уходить в спальню, чтобы ответить, она посчитала неприличным. – Не могу ждать ни секунды, уже опаздываем, там одного певца не будет, поэтому сокращается все по времени! – Вот черт! – ляпнула Тереза. – Что-то случилось? – Мать выпустила из объятий сына. – Нет, просто Терезе надо отъехать, ее на выступление пригласили. – Не поздновато ли? – съязвила мать. Девушка схватила приготовленную сумку с костюмом. – Спасибо, что пришли! – Ну а в следующий раз вы к нам! – Из туалета вышел отец. – А это что такое, собралась, что ли, куда на ночь глядя? – Вам же Трифоне говорил, что есть возможность подработать. Жаль, конечно, что именно сегодня, но что же делать, нашей семье нужны деньги. – Она знала, что этот аргумент может подействовать на родителей. И оказалась права – они оба согласно закивали, и только Трифоне был крайне недоволен упоминанием о деньгах, так как считал это своей заботой. Родители все еще топтались в прихожей, и Тереза, прошмыгнув мимо матери, выскочила на улицу. – Давай, жми на газ! – быстро проговорила она, плюхнувшись на переднее сиденье. Ей совсем не хотелось, чтобы родственники видели, как она уезжает на чужом «Лексусе». – Все нормально? Что ты такая запыхавшаяся? – с участливым беспокойством спросил Умберто, трогаясь с места. – Так сам же сказал, что опаздываем уже. – Она не стала объяснять истинной причины спешки. На повороте она посмотрела в зеркало заднего вида – родители Трифоне вышли из подъезда и направились к своему автомобилю. Машину Умберто они, кажется, не заметили. Трифоне проснулся глубокой ночью, во рту было сухо, но вставать не хотелось. Не открывая глаз, он вытянул руку и провел по подушке – на другой половине кровати никого не было. – Черт! – Он сел и уставился в темноту. Тишина новой квартиры казалась напряженной. Где-то совсем далеко пробил колокол. Он посмотрел на часы, было ровно три ночи. Он взял мобильник. Нехорошие, тяжелые мысли заползали в голову. А если все это правда, что писал Анонимо? Но они вместе разобрали все его пасквили и выяснили, что это ложь! А если все-таки… нет, не может быть. Ведь Тереза тоже получала гадкие письма, повествующие уже о его изменах! Он повертел телефон в руках, почему-то звонить не хотелось и было страшно. Негромкий звук открываемого замка прозвучал в тишине. Наконец – то! Трифоне улыбнулся в темноте, сомнения улетучились. Он осторожно положил мобильник на тумбочку и накрылся одеялом. Он слышал, как Тереза, повозившись в прихожей, прямиком вошла в спальню, он постарался дышать равномерно. Постояв немного, она направилась в ванную комнату. Под монотонный звук льющейся в душе воды Трифоне заснул. Глава четырнадцатая Зверюшка сидела на плече и хлопала себя по бокам: – Не торопись! Не торопись! – Здрасте пожалуйста, объявился, когда не ждали! – нарочито ворчливо произнес Себастьяно. – «Не торопись», – передразнил он чутье. – Да начальство-то напирает! После обыска офиса и шкафчика главного тренера, где опять были обнаружены следы дифениламина, после того, как узнали, что ангар, стоящий рядом со спорткомплексом, принадлежит родителям Армандо и он не только ходил туда каждый день, но и на его территории ставил машину, Себастьяно был вызван к начальству.