Чутье почему-то исчезло. Но зам продолжал рассуждения: «Если это часть оружия, которое было использовано для убийства, значит, его разобрали специально и, скорее всего, разбросали… Но где?.. Если в сквере больше ничего не обнаружили…» Он очень надеялся на подводный металлоискатель. Глава девятая Тела убитых были отданы родственникам, и похороны назначили на сегодня в маленькой старинной церкви, в местечке Мазо Ровери, где родился Трифоне. Молодую пару решили отпевать вместе. Многолюдные сборища были уже разрешены, и вся небольшая площадь была запружена народом. Люди пришли со всей округи, было много парней в военной форме, из Вероны приехали друзья и родственники Терезы, родители девушки с новыми семьями добрались с разных концов Италии. На этот раз Лола заметила и журналистов, затесавшихся среди местных жителей, а в переулках – специальные автобусы с «тарелками». Она с трудом заставила себя пойти на похороны, тем более что ее присутствие было необязательно. Они решили, что комментарии не нужны, это будут просто документальные кадры самого траурного мероприятия. С канала была вызвана команда техников и операторов, которые и вели прямую трансляцию под руководством Стефано. Лолу тут же захватило скорбное настроение всей толпы, и, несмотря на постоянный отвлекающий шепот Даны, ком постоянно подкатывал к горлу, не давая вздохнуть свободно. Церковь была полна, и, чтобы не создавать давки, люди остались на площади, ожидая окончания обряда и слушая слова падре, речь которого транслировалась на улицу. День был теплый, но душный и пасмурный. Тяжелые давящие облака клочьями тянулись по небу, изредка разрешая лучам прорваться сквозь их пелену и блеснуть на высоком кресте церковного купола. – Смотри, смотри, это же замполиции вон там! – прошептала Дана, тихонько толкнув Лолу и указав глазами на мосластого типа с рыбьим взглядом, в котором та сразу узнала Себастьяно. Он был в гражданской одежде и стоял на лестнице справа от входа в храм, рядом было несколько полицейских в форме. – Очень удобное место для обозрения, вся площадь как на ладони, – тихо проговорила Лола. – Верно! Только чего им обозревать-то, если Армандо, со следами пороха, как главный обвиняемый проходит! – констатировала Дана. – Кстати, не видела его здесь? – Пока нет. Вряд ли ему адвокат разрешил прийти. – Видимо, все не так просто, если полицейские сюда приехали, – не унималась Дана. – Любое преступление разгадать сложно, – философски заметила Лола, – нас ждет еще много неожиданностей. – Серьезно? Но ведь тренер… – А что тренер? – перебила ее Лола. – Адвокат у него действительно взбалмошный и наглый, но на идиота совсем не похож. Уверена, что с этой экспертизой ему необходимо потянуть время. Но только зачем? – Скрыть что-то еще! – ляпнула помощница. – Слушай, а ведь это похоже на правду! Обе притихли, задумавшись. Голос падре разносился по всей площади, отражаясь эхом от толстых стен домов, выложенных из природного камня. Все слушали молча слова, посвященные последнему пути человека. Так много молодых лиц Лола никогда не видела на похоронах, боль опять сильно царапнула сердце, стукнула в ребра. Панихида подходила к концу, люди заволновались, двинулись ко входу в церковь. Первым вынесли белый гроб Терезы и загрузили в подъехавший похоронный «Мерседес», который отъехал, освободив место для следующей машины. Всхлипы на площади становились все громче. За ним следовал гроб Трифоне из светлого дуба, который несли карабинеры в темно-бордовых беретах. Они застыли со скорбной ношей на плечах. Первым справа стоял Джесу. «Видимо, он действительно был натоящим другом», – подумала Лола, разглядывая печальные сникшие черты юного лица и горестную слезинку в уголке глаза, которую он смахнул свободной рукой. В отдалении раздались три прощальных залпа. Испуганные птицы сорвались с ближайших крыш, с гортанными, щемящими душу криками взвились в мрачное небо, завешенное ватными облаками. Многие заплакали в голос, кому-то из родственников Трифоне стало плохо. Оба катафалка скрылись в конце узкой улицы. Толпа стала медленно расходиться. Лола последний раз обвела взглядом площадь, прислушиваясь к коротким фразам, брошенным на прощание. «Ведь недаром же полиция пожаловала, чего-то они здесь выискивают», – но ничего, за что можно было зацепить свое журналистское внимание, так и не заметила. При парковке они закрыли выезд белому «Лексусу», зная, что после церковного обряда все будут уезжать одновременно, и не волновались, что кому-то помешают. Но, придя на место, они еле нашли свой «Ниссан» – три длинных ряда машин в притирку стояли одна за другой. Как обычно в таких случаях, итальянцы никак не могли организованно разъехаться, начиная нервничать и переругиваться, забывая про печальное мероприятие, на котором они только что присутствовали. Лола и Дана, сидя в автомобиле, ждали, когда суета успокоится и наступит их очередь к выезду. Мужчина в «Лексусе» нервно нажимал на газ – мотор рычал вхолостую, а Лола и Дана смотрели на него с укоризной. – Неужели непонятно, что, тарахти не тарахти, мы с места не сдвинемся, пока передние машины не выберутся на дорогу, неужели для этого нужны особые ум и проницательность! – не выдержала Лола и в упор уставилась на мужчину. Внешность его сильно напоминала какого-то отрицательного героя из детской сказки. «Дуремар!» – вспомнила Лола и непроизвольно хихикнула. Вытянутая яйцевидная форма головы с редко торчащими волосами, длинный расплющенный книзу нос, глаза-щелочки и перекошенные плечи. Пока Лола разглядывала человека за рулем, между автомобилями протиснулась худощавая женщина. – Эй! – Она постучала в окно «Лексуса». – Я тебя вон на том повороте жду. – Она махнула рукой в сторону перекрестка. – А то я здесь и дверь не открою, чтобы сесть! Мужчина согласно кивнул. Наконец первые автомобили потянулись со стоянки, но пронзительные гудки все еще оглашали печальный городок, а ругательства продолжали нестись из открытых окон машин. – Смотри, замначальника со своими ребятами кого-то тормознул! – проговорила Дана, когда они уже были на заключительной прямой. – Попробуй прижаться вон там! Лола резко свернула к воротам небольшой виллы. Сзади раздался истошный писк тормозов, а за ним оглушительный сигнал. – Так карабинеры тот «Лексус» остановили! – Дана полностью развернулась назад, не обращая внимания на грозный взгляд человека в обогнавшем их «Фиате». Лола поставила на ручной тормоз и тоже повернулась. Яйцеголовый мужчина разговаривал с полицейским через опущенное окно. Почему-то было сразу ясно, что это не приятельская болтовня. – Номер сниму на всякий случай. – Дана щелкнула мобильником. Они увидели, как человек за рулем неопределенно пожал плечами и что-то ответил. Стекло поехало вверх, и машина тронулась с места. – Интересно, а если стражи порядка именно этого мужчину здесь высматривали? Как ты думаешь? Нигде он нам не встречался? – Не… Незнакомый совсем. Я бы такого страшненького запомнила обязательно, – произнесла Дана, рассматривая только что сделанную фотографию. – Поехали в Верону, по центру пройдемся, сегодня, скорее всего, затишье будет. – Давай попробуем, – неуверенно согласилась Лола. – Если что-то срочное появится, нам от центра до спорткомплекса пятнадцать минут всего! – Тоже верно. – Лола повернула на автостраду. Туристов в городе наблюдалось непривычно мало, но гулять было почему-то грустно. Облака, как будто присыпанные пеплом, полностью завладели небом, превратив и так печальный день в серый и безнадежный. Они прошлись по центральной площади делле Эрбе, заставленной сувенирными лавками, съели мороженое тут же, в джелатерии, зашли в Домик Джульетты. После чего Лола решила изумить подругу и привела к Аркам Скалигеров. – Боже мой! Кладбище прямо в центре города! – вскрикнула Дана, глядя на готические сооружения, уходящие остриями вверх и действительно выбивавшиеся из общего ансамбля окружавших их домов.