– Что с того? Он же художник. Его опера, говорят, невероятная. Жду не дождусь увидеть её, когда будет новая постановка. Но, возможно, эти его занятия музыкой лишили принца чего-то. Чего-то существенного. – Если уж мы заговорили о том, чего его лишили, должен сказать, ты не там копаешь. Это всё его принцесса... – Говори тише, Хулио! Или мы станем следующими, кого отправят на линию фронта, и будем кормить ворон нашими костями, вместо того чтобы кормить чаек нашей рыбой. Эрик После того как Урсула покинула свой кабинет с предсказуемой театральностью, Эрик не спешил из него уходить. Достав свою нотную тетрадь, он пролистал её до той страницы, с которой начиналось произведение под названием «Интермедия злодейского логова». Поскольку затея с отправкой Тритона в Ибрию была не более чем обманным манёвром, Ванесса, вероятно, всё ещё держала царя как можно ближе к себе. Если бы женщина просто убила его, она бы не стала скрывать этот факт – злодейка принялась бы им хвалиться. Морская ведьма оказывалась не такой уж загадкой при более близком знакомстве. Она была почти предсказуемой в своих не самых опасных привычках. Он внимательно проверил каждый предмет, который выглядел точно так же, как во время его последнего осмотра комнаты: жуткий зловещий кинжал – на месте, чайник и принадлежности для чаепития – на месте. Всё это, по большому счёту, ничуть не изменилось... По правде сказать, единственным, чего он прежде здесь не видел, была кипа карт и схем, неряшливо валявшаяся на столе. Эрик порылся в них. Назначение некоторых даже при беглом взгляде становилось понятным и обескураживало: указание численности войск, приблизительного расположения вражеских фортов и крепостей, дружественных городов. Там лежали атласы, на которых карандашом были нарисованы стрелки, указывавшие на земли, подходившие для захвата в будущем. Имелся список правителей стран мира, в основном обладавших незначительным влиянием, с примечаниями напротив каждого имени: «Дружелюбно расположенный! Настроенный нейтрально. Предположительно безумный? Враждебный». Её планы походили на фантазии маленькой девочки, набросанные в тетрадь с заглавием вроде «План принцессы Ванессы по захвату мира!», выведенным витиеватыми буковками с сердечком вместо точки в восклицательном знаке. Резко покачав головой, Эрик отодвинул от себя бумаги. Под ними он обнаружил планы по строительству новых военных кораблей и морские карты с указанием побережий, глубины, опасных рифов, описанием течений, отметкой пунктов назначения... Указанные координаты заставили его нахмуриться. Ванесса не собиралась отправить флот вверх вдоль Изумрудного побережья, чтобы напасть на соседей и припугнуть их, как она грозилась, а ведь это было единственным направлением, с которого было бы логично начать завоевание материка. Походило на то, что... «Похоже на то, что она собирается отправить их в море? В открытое море?» На столе лежала ещё одна карта, практически пустая, незаполненная. У неё не было ни легенды, ни картушки компаса, ни пометок на полях, указывавших географическую широту или масштаб. Поле карты было однородным, как если бы на нём было изображено открытое море или равнинная местность, но, поскольку рельефный узор нанесён не был, его нельзя было отнести ни к тому, ни к другой. На нём имелось схематичное изображение чего-то наподобие островов, набросанных неопытной рукой, но обведённых так, словно автору эта местность была знакома. Один большой участок в форме боба выделялся среди прочих благодаря нескольким отличительным деталям: одна его сторона имела зубчатый край, а в середине правой половины «боба» разместилось что-то похожее на крошечную корону. Эрик озадаченно разглядывал карту. То, что он видел, не было похоже ни на одну известную ему часть света, даже на изображения Нового Южного Узрена. Он осмотрел стол в поисках чего-нибудь ещё, что могло бы пролить свет на то, что представляла из себя находка, но нашёл лишь другие версии странной карты, меньшего размера и нарисованные ещё более топорно. Первые наброски. На некоторых из них так же, как на военных картах, имелись стрелки, но здесь они просто висели в открытом пространстве и не указывали на численность войск или участки обороны противника. Загадка. Вела ли эта карта к невидимым источникам силы? Являлись ли стрелки схематичным изображением лей-линий, потоков волшебства или сил, обсуждать которые в обществе современных сэров и скучающих джентльменов было так модно? Взяв самую маленькую, наиболее топорно нарисованную карту, Эрик свернул её и убрал к себе в карман. Возможно, Ариэль это о чём-то скажет. Они встретятся вновь со следующим приливом, который начнётся через девять часов. К этому моменту Эрик внимательно изучит атласы и попытается отыскать в них хоть какую-то информацию. Её отцу придётся немного подождать, пока он с этим закончит. Чтобы попасть в библиотеку, принцу пришлось пройти через гостиную, в которой серьёзных гостей развлекали бренди, игрой на клавесине, интересными книгами и глобусами. Там за роскошным столом из красного дерева сидела Вариет. Девочка рисовала. Эрик прошёл мимо неё, но затем остановился. Он ещё никогда не видел, чтобы маленькая служанка развлекала себя своими занятиями у всех на виду. Он редко видел улыбку на её лице. Крайне редко видел, как она пробегала по коридору, увлёкшись какой-то игрой, или широко улыбалась, выходя с кухни и держа в руках угощение. В те редкие драгоценные моменты, когда ей давали время на отдых, девочка проводила его в одиночестве, укрывшись где-нибудь от посторонних глаз. – Что это вы делаете, милая барышня? – спросил Эрик, опускаясь на колени. Это выглядело несколько неуклюже. Принцу не составляло труда бросить мяч детям, гонявшимся друг за другом на улице, или сразиться в острословии с юными лакеями. Но он понятия не имел, как начать разговор с тихой маленькой девочкой. Выражение лица Вариет было осторожно-нейтральным. Она показала ему свои рисунки: стандартные пятиногие лошадки, какие-то существа: то ли люди, то ли монстры, – не разобрать, волнистая трава. Словом, всё то, что обычно рисуют дети. Однако примечательно было то, на чём она рисовала: веленевая бумага, касаться шероховатой поверхности которой было почти что неприятно. Пока Эрик смотрел на рисунки и пытался придумать какой-нибудь комментарий, Вариет нетерпеливо перевернула их, чтобы он смог увидеть обратную сторону. Которая была исписана рунами – не детскими каракулями. Они имели иноземное происхождение и определённо являлись своего рода письменным языком. – О... ты взяла их у Ванессы? – прошептал Эрик. – Ты пытаешься мне что-то сказать? Ничего не ответив, маленькая девочка лишь быстро сложила оставшиеся у неё рисунки и собралась уходить. – Я одолжу у тебя это ненадолго, – произнёс принц, подразумевая листок, который он всё ещё держал в руке. Юноша собирался показать его Ариэль, надеясь, что русалка сможет расшифровать письмена. – Мне очень нравится то, как ты нарисовала шею лошади. Выглядит так, словно она... и впрямь... двигается. – Это кролик, – одёрнула его Вариет. И сразу же убежала, в крайней степени рассерженная. Юноша криво улыбнулся. Вот уж точно принц Эрик не от мира сего: водит тайную дружбу с дворецкими и служанками и, кроме того, с чайками и маленькими девочками, но не умеет общаться ни с теми, ни с другими. Ариэль С началом прилива она вышла на поверхность в северной части города, на пустынный пляж. Укрытый от моря травой, а от материка – песчаными дюнами, поросшими кустарниками, он был не только превосходно спрятан от дворца и его шпионов, но также являлся отличным местом, где чайки могли выращивать своих птенцов и ухаживать за пожилыми сородичами. Она не видела Скаттла уже некоторое время. Выйдя из воды, русалка поняла, что на берегу происходит что-то странное. Чайки кричали даже громче обычного: они верещали, визжали и так яростно бросались с неба на землю, что девушка не могла разобрать, о чём они говорили. Она прижала ладонь козырьком ко лбу и оглядела ярко освещённый гребень дюны в поисках своего друга. – Скаттл? – позвала она. – Ариэль! Смотрите все, это моя подруга Ариэль! – Не отличавшийся грацией, но охваченный искренней радостью комок перьев, переваливаясь с боку на бок, перекинул своё тело через гребень дюны, позволив гравитации притянуть его к девушке, расправляя и складывая крылья таким образом, что это больше походило на контролируемое падение, чем на полёт как таковой. Песок был мягким, а Скаттл двигался не так уж быстро, потому Ариэль не слишком за него волновалась. Когда он наконец остановился, она опустилась на колени, чтобы погладить его по голове, но в последний момент убрала руку, увидев несколько рыбьих хвостов, торчавших из его клюва. – Прости, – извинился он, втягивая их внутрь и заглатывая. – Прости, Ариэль. Они уже были мертвы. Но я бы не хотел, чтобы ты это видела. – Гм, спасибо. – Джона, эта маленькая чайка, – первоклассная правнучка. Она устроила для меня настоящий пир. Все остальные просто набивали собственные глотки. Но не Джона. В первую очередь она подумала о прадедушке. – Скаттл занялся перьями на своей груди и крыльях, чтобы очистить их от остатков рыбьей чешуи. – Как делишки? У тебя появилась какая-то зацепка, и ты хочешь, чтобы я её проверил, или что-то в этом роде? – Нет, я просто хотела узнать, как ты поживаешь. – Она почесала ему шейку, но он прервал её своими словами. – О, это чудесно, Ариэль. Очень мило с твоей стороны. Я это ценю. – Скаттл, что ещё за «пир»? Чем это чайки «набивают свои глотки»? Что происходит? – Ого, ты не знаешь? Все занимающиеся рыбалкой люди сошли с ума! Даже похлеще нас, можешь себе это представить?! По крайней мере, так говорят. Они оставляют целые кучи рыбы, которую можно брать, сколько хочешь. Ариэль задумалась над его словами, пытаясь понять, что бы такая причуда могла значить. Целые кучи мёртвой рыбы? Это казалось странным даже для людей. Вне всяких сомнений, с учётом всего, что происходит по вине Урсулы, такое изменение в поведении жителей суши не было простым совпадением. – Что они, я имею в виду – люди, делают с этими кучами? – Без понятия. Охраняют они их так себе, должен сказать. Ты как-то продвинулась в поисках своего отца? Джона рассказала мне всю эту историю о карете, Урсуле и прочем. – Пока что нет, – медленно ответила Ариэль. – Думаю, я хочу отправиться посмотреть, что происходит, прежде чем встречусь с Эриком. Где сейчас Джона? Я бы хотела попросить её о помощи. Скаттл обернулся через плечо и издал крик. Кто-то крикнул ему в ответ. – Один из моих мальчиков говорит, что видел, как Джона кружила над водой вдали от доков. Бьюсь об заклад, она искала тебя. – Хорошо, если я с ней разминусь и она вернётся обратно сюда, скажи ей, что я буду ждать её в городе. – Непременно, Ариэль, – ответил Скаттл, салютуя ей на прощанье. Девушка повернулась, собираясь уйти. – И... Ариэль? Спасибо за... спасибо за то, что пришла, чтобы просто навестить меня. Не только потому, что ты морская царица, значимая персона и всё в таком роде. Я скучал по тебе, Ариэль. Было тяжело... все эти годы... ведь ты больше не появлялась на поверхности. То есть я, конечно, понимаю почему. У тебя были на то все причины. Но... я всё равно скучал по тебе. – О, Скаттл, мне жаль, что так вышло... – Она ткнулась носом в его клюв, закрыв глаза. – Как только я верну отца на трон, у меня будет гораздо больше времени, чтобы навещать тебя. Скаттл выглядел довольным и слегка удивлённым: – Выходит, ты просто собираешься... выйти на поверхность? В Мир Суши? Останешься здесь? Или просто будешь часто бывать? То есть, само собой, после того, как что бы там ни было с твоим отцом будет решено? Ариэль остановилась. Когда со всем будет покончено, разумеется, она вернётся, чтобы повеселиться с друзьями, старыми и новыми, на берегу. Но... как она это сделает без трезубца? Поможет ли ей с этим отец? Даже если младшая дочь успешно спасёт Тритона, его взгляды на этот вопрос определённо не смягчились за годы, проведённые в заточении. Что, если он откажется помочь? Что, если он её не отпустит? «Тогда мне просто придётся найти другой способ самостоятельно». «Но, – заметила другая её часть, – именно так это всё и началось». Отец отказался её отпускать, поэтому она нашла другой способ, который привёл к тому, что его взяли в плен, она лишилась голоса, а Тирулия получила в правители тираншу. Девушка поморщилась, одолеваемая такими противоречивыми мыслями. «Ещё будет время, чтобы с этим разобраться, Ариэль», – скомандовала русалка голосам в своей голове, в который раз плотно обматывая платок вокруг головы и шеи. Сперва она выполнит задачу – найдёт отца, победит Урсулу, вернёт всё на круги своя. После чего сможет заняться тем, чтобы все жили долго и счастливо. Едва она приблизилась к городу, как Джона слетела откуда-то с неба, чтобы приземлиться на камень рядом с ней. – Я искала тебя, – сказала чайка. – Будь осторожна. По улицам расхаживает очень много блестящих пуговиц. Думаю, ты здесь персона нон грата. Птица постаралась скрыть, как гордится тем, что использовала такие учёные слова, но её попытка с треском провалилась. – Блестящие пуговицы... а! Солдаты. Да. Именно поэтому я... Постой, как ты меня узнала? Ей пришлось откинуть край платка с лица, чтобы видеть чайку отчётливо. – Я могу заприметить полтушки сардины, торчащей из цветочного горшка, на расстоянии в четверть мили, – ответила Джона. – Я чайка. Ариэль улыбнулась. Она осторожно вскарабкалась на камень рядом с птицей. Взбираться куда-то всё ещё было рискованной затеей: русалка испытывала боль, падая в этом мире, где всё было тяжёлым, твёрдым и предрасположенным к падению. Необычайно лёгкий бриз пощекотал её лоб, когда девушка привстала на цыпочки, чтобы перед ней открылся вид на город... И этот бриз принёс с собой один из самых тошнотворных запахов, которые она когда-либо вдыхала. Запах падали, разлагающейся плоти. Смерти и гниения в ужасающих объёмах. Ариэль чуть не упала с камня.