Зашли в первый гараж. Повсюду были разбросаны канистры, банки из-под машинной смазки, грязные воздушные фильтры. На правой стене гаража отчетливо была видна огромная царапина. Бороздили стену чем-то тяжелым, что оставило такие глубокие следы на кирпичах. «Грузовик, – вдруг понял Макс, рассматривая длинные полосы. И сразу догадался: – Кто-то явно спешил покинуть гараж. На дверях тоже следы, значит, таранили. Что же заставило людей так спешно покинуть базу?» – Похоже, эти метки оставил тот самый грузовик, который мы встретили по пути сюда, – поделился своими догадками парень. Остроушко кивнул. – Надо взять анализы. – Максим достал тестеры и долго выбирал место, откуда можно взять пробы. В конце концов решил сделать соскоб со стены, в том месте, куда въехал грузовик. Тестер показал странные данные. Помня указания Большакова, Максим выкрутил необходимые показатели на нужные частоты. И датчик определил наличие в образцах наночастиц. Причем не природного происхождения. Коллоидные частицы с четкими размерными границами. Парень сделал необходимые расчеты допуска и с удивлением обнаружил, что процент искусственного происхождения составляет порядка семидесяти процентов. Достаточно большая цифра. «Необходимо будет выслать результаты Большакову. Он разберется более точно во всем этом, – подумал Огнев, пряча тестер в карман. – А пока надо собрать как можно больше данных». – Теперь в другое помещение, – приказал Макс, выходя из гаража. Вошли в бокс, судя по обстановке, служивший когда-то казармой для бандитов. С одной стороны располагались койки, с другой – раздевалка. Тут тоже царил бардак: одеяла сброшены, одежда валяется на полу. – Убегали от чего-то? – уже Остроушко озвучил догадки. – Видимо. Максим прошел вглубь и обнаружил несколько трупов. Вздутые шеи, выпученные глаза, застывшие гримасы страха на мраморно-белых лицах. – Убиты? – спросил Николай, оглядывая тела. – Вроде пулевых нет. И ножевых тоже. – Нет, тут другое. Очень похоже на тех… – Максим осекся. – Ты хотел сказать на тех, кто умер там, за периметром Зоны? – спросил военный. Парень кивнул. – Значит, это отсюда пошло? Эта зараза? – Пока не могу точно утверждать, но видимо да. Не могу разобраться, что же произошло. – А чего тут разбираться? – проворчал Остроушко. – И так все понятно. – Понятно? – Ну да. Бандиты – народ ушлый. Наверняка стащили какую-нибудь хреновину с Зоны, артефакт или еще что, да использовали не так как нужно. Мозгов-то у них нет. Вот и произошло что-то типа Выброса. Долго ли взорваться гранате в руках любопытной обезьяны? – Возможно, – неуверенно пожал плечами парень. «Нет, тут явно что-то другое, – подумал он. – Что-то гораздо сложнее и запутаннее, нежели простой выброс аномальной штуковины. – Размышляя о результатах теста, Макс принялся повторять про себя: – Наночастицы… наночастицы…» Не укладывалась эта мозаика в его голове. Взяли второй тест – та же картина. Только количества наночастиц на кубический сантиметр оказалось значительно больше. «Значит, приблизились к нужной точке», – понял парень. Вышли на улицу. – Теперь куда? – спросил Остроушко, оглядывая оставшиеся строения. Макс присмотрелся. Хотел уже было идти к небольшому гаражу, как вдруг обратил внимание на одно строение, чьи обшитые жестью двери были, в отличие от других, чище, опрятнее. Сразу видно – такие открывали не ногами, а осторожно, берясь за ручку. И даже коврик на пороге постелили. «Здесь, видимо, и сам Кропоткин сидел», – понял Максим и кивнул напарнику: – Сюда. Вошли внутрь. Осматривая мертвый коридор, прошли вглубь. Никого и ничего. Ни людей, ни бардака, который творился в других помещениях. Стерильная чистота. Остроушко быстро проверил комнаты, кивнул – чисто. Не найдя ничего подходящего, с чего можно было бы взять пробу, парни поднялись на второй этаж. И там их ждал сюрприз. Прямо посреди коридора блестела огромная кровавая лужица, уже запекшаяся, похожая очертаниями на полумесяц. Остроушко присвистнул: – Кого-то знатно вырвало! – Разве это… ну, то самое? – спросил Макс. – Как ты понял? – Я опытный следопыт, поверь мне, – не преминул похвалиться Николай. – Та лужа натекла не от ножевого ранения и не от пули – не тот разлет жидкости. Тут кого-то конкретно тошнило кровью. Причем, судя по разбросу капель, человек был не высокого роста. Возможно, сам Кропоткин? Он низенький по комплекции. Макс хотел было взять пробы с этой лужи, но Остроушко кивнул в сторону дверей: – А вон и его кабинет. Огнев, подогреваемый любопытством, вошел внутрь. Богатый кабинет, дубовый стол, кожаное кресло, а в нем… – Кропоткин, собственной персоной, – глухо произнес Остроушко, глядя на труп, сидящий в кресле – в позе, будто совсем недавно задремал. – Уверен? – спросил Максим, подходя ближе к телу и внимательно осматривая его. Землистый цвет лица, обвислые щеки, почерневшие губы, измазанные запекшейся кровью. На руках и рукавах тоже кровь – видимо, вытирал ими рот. – Почти на сто процентов. Я фотку в секретных архивах видел. Похож. Вон какой мордатый. Максим осторожно отодвинул кресло с трупом в сторону, принялся осматривать стол, который был завален различными бумагами – в основном накладными на отгрузку непонятных коробок с шифром «Джед-17». Достав из нагрудного кармана фотоаппарат, парень все детально сфотографировал. – А это что такое? – спросил Остроушко, поднимая со стола лист бумаги, исписанный с двух сторон. – Кажется, предсмертная записка. Военный глянул на кривые каракули, сморщился, протянул Максу. Огнев глянул. Рука пишущего явно дрожала, некоторые места были заляпаны кровью. Парни! Умираю. Плохо. Вырвало кровью. Позвонил ребятам, никто не ответил. Петр Андреевич тоже не отвечает. Кинул, падла! Хотя я столько для него сделал. Ребята, умираю. Тяжело дышать. Страшно. Очень страшно. Не думал, что так все будет. Там, возле бункера, я, кажется, умер первый раз. Не дышал минуты две, а может, и все пять. Потом кто-то из парней подошел, вколол наркоты какой-то. Отпустило. Задышал. Я хотел сбежать, но машин уже не было. Да и сил совсем не осталось. Дополз досюда. Половину аптечки в себя вколол. Старыми заначками еще закинулся. Пишу вот записку. Умираю. Это все тот гад, который сюда проник. Из-за него все это. Это он сунул свой длинный нос в наши дела, начал ворошить. А вон оно как все вышло. Произошла утечка. Джед вырвался на свободу. Случайно. Я в этом не виноват. Это тот парень, который разнюхивал тут все. Журналист, наверное, какой-то. Я позвонил Петру Андреевичу, а он, сволочь такая, даже не помог. Все ребята мертвы. Кажется, кому-то удалось сбежать. Несколько грузовиков с людьми уехали. Но это бессмысленно. Все, кто там был, уже заражены. Эта адская пыль села им на одежду. Пыльный Владыка пошел гулять по городу! Я тоже, видимо, скоро того, на тот свет отправлюсь. Добраться бы до лаборатории «Лотос», там должна быть коробка с противоядием. Про нее никто не знает, даже Петр Андреевич. «Лотос» не его, они сами по себе. Ребята сделали то, что немцы до сих пор не смогли сделать. Антидот. Он есть у ребят из «Лотоса». У меня там подвязки были. Свои ребята. Я хотел потом с Петром Алексеевичем поторговаться за этот антидот, да видно теперь уже не судьба. Одна коробка есть. Мне бы точно хватило. Но сил совсем не осталось. Руки дрожат. Постоянно кашляю. Сильно колет в груди и черн… Записка на этом обрывалась. От волнения Макс прочитал ее еще несколько раз. Потом сфотографировал. Теперь все становилось на свои места. Уже можно было сложить основные детали. С базы Кропоткина произошла некая утечка чего-то. «Пыльный Владыка – он так это назвал». Макс хлопнул себя по лбу: «Ведь Большаков интуитивно догадывался об этом. Поэтому и просил изменить параметры тестеров. Наночастицы. Искусственные наночастицы. Это и показал тест. Значит, никакой это не вирус. Произошла утечка секретной разработки с базы Кропоткина. Мероприятия по ликвидации первых очагов не выполнены – все просто побежали в панике в разные стороны, не понимая, что стали новыми источниками заразы. И от этого есть противоядие!» – Макс, не в силах сдержать эмоции, принялся трясущимися руками собирать пробы, едва при этом не поломав тестер. – Все в порядке? – спросил Остроушко, заметив волнение парня. – Да, все нормально, – ответил тот. – Что-то нашел?