– Дальше не полечу! – поспешно вякнул из динамика пилот и отключился. – Вдвойне охренеть! – Приземлились, да? – начала приходить в себя Аглая. – Отстегните, пожалуйста. – Кричать не будешь? – поинтересовался Березин, подходя к девушке. – Не буду, – смущенно улыбнулась та. – Я просто сильно испугалась! Думала – упадем. С детства боюсь перелетов. – Ну что, идем? – хмуро спросил Остроушко, закидывая на плечо автомат и рассовывая магазины по карманам. – Идем, – буркнул Макс, собирая вещи. Снаряга оказалась не такой легкой, как думалось. При первом беглом осмотре, там, на базе, все наивно полагали, что четыре сумки – это не так уж и много. Но здесь они превратились практически в неподъемный груз. К тому же неудобный и по своим габаритам. Доцент закинул себе на горб две сумки, самые тяжелые. Аглая, хоть и подрывалась тащить какую-нибудь ношу, была категорически отстранена – слишком тяжело для нее, да и нельзя было допустить, чтобы оборудование и пробоприемники повредились вследствие случайного падения. Остроушко наотрез отказался помогать, сквозь зубы цыкнув, что у него совсем другие задачи. Пришлось оставшиеся две торбы брать самому Максиму. – Пойдем по этой пологой местности, – сказал он, удобнее распределяя вес в руках. – Потом… Николай, ты чего там? Остроушко сидел на корточках и что-то рисовал на земле. – Чего это он? – шепотом спросил Доцент, подойдя ближе. – Потерял, что ли, что-то? – Зона – это не просто местность, чуть отличающаяся от других территорий, – произнес тот не своим голосом. – У Зоны есть душа. Зона – жива. И, как любое живое существо, она может быть злой, а может и доброй. Поэтому всегда, прежде чем начинать путь, надо задобрить ее. Николай достал из кармана пачку сигарет и небольшую фляжку. Сигареты быстро распаковал и высыпал половину на землю, из фляжки полил вокруг. Судя по ударившему даже сквозь маску в нос терпкому запаху – коньяк. – Вот теперь можно идти, – удовлетворенно кивнул боец, наблюдая, как жидкость впитывается в землю. – Зона приняла дары. – Ты сейчас это на полном серьезе, да? – не смог сдержать сарказма Макс. – А ты считаешь, что это все ерунда? – прищурился Остроушко. Глаза его в этот момент напоминали линзы прицелов снайперских винтовок. – Я считаю, что все эти ритуалы выглядят как минимум глупо. С научной точки зрения… – Вот поэтому вся твоя группа и погибла тогда, – грубо перебил его вояка, поднимаясь с корточек. – Ты разгневал Зону. – Что?! – Ярость обожгла щеки. Макс подскочил к Остроушко, схватил того за грудки. – Ребята, вы чего? – вклинился в намечаемую перепалку Доцент. – Надо поспешить. Сами же сказали, что времени нет. Устроили тут… жаркие дебаты. Макс отпустил вояку, произнес: – Извиняюсь, не сдержал эмоций. – Ладно, идем, – согласно кивнул Остроушко и двинулся первым. – Нам же вроде туда надо? – спросила девушка ему вслед, показывая в ту сторону, про которую говорил Максим. – Там опасно, – сухо бросил Николай. – За мной идите. Мое дело – провести вас до цели. Ваше – отобрать пробы. – Пошли, – нехотя согласился руководитель группы. Команда миновала небольшой перелесок и оказалась в довольно странном месте. Через плоскую, похожую на могильную плиту, равнину, лишь изредка поросшую сухими колючками, тянулся тракт, упирающийся в густой лес. Опровергая все законы физики и геологии, вдоль всего тракта стояли высокие и острые пики скал, изогнутые на вершинах, отчего создавалось впечатление, что дорога находится в лапах гигантского чудовища. Ветер бродил меж огромных каменных глыб, наполняя пространство леденящим душу свистом. Тракт – серый труп, завернутый в саван из пыли, – был уже давно не хоженый. – Нам туда? – осведомилась Аглая, с подозрением поглядывая на пустынную дорогу. – Туда, – кивнул Остроушко. – Тут безопасно. Пока. Пройдем до тех возвышенностей, к лесу, за ним и будет база Кропоткина. Группа не спеша направилась к цели. Ветер затих, и некоторое время вокруг стояла такая мертвая тишина, что Макс подумал, что у него сломался динамик. Как вдруг до слуха донесся едва уловимый низкий гул. Аглая тоже встрепенулась и испуганно глянула на руководителя группы. – Николай, что это за звук? – спросил Огнев, нагоняя ушедшего далеко вперед вояку. – Не слышу ничего, – буркнул тот. – Хотя, постой. Да, что-то есть. Это аномалия, где-то совсем рядом. Будьте осторожны, не отставайте. – Легко тебе говорить! – вздохнул Доцент, подтягивая груз. – Налегке идешь. Макс почувствовал легкое головокружение. А потом – словно укол в голову. Мир вокруг стал внезапно пронзительно четок; все будто залило бледным лунным светом, но настолько резким и сильным, что разглядеть можно было даже самую мелкую песчинку под ногами. – Что это? – растерянно спросил Максим, не встречавший ничего подобного в прошлых вылазках в Зону. – Аномалия, – выдавил Остроушко. Слова явно давались ему тяжело. – Все… плывет… перед… глазами… – Полунова пошатнулась, упала. – Надо… уходить… – выдавил Макс. Язык был словно чужой. В голове все гудело, а резкость, колющая глаза, вызывала тошноту. – Доцент, возьми коробку. Огнев всучил здоровяку сумку, свободной рукой подхватил Аглаю и бросился прочь. Следом пошел Березин. И только Остроушко стоял в оцепенении и не двигался. – Николай! – прохрипел Макс в микрофон. – За мной! Иди за мной! Но вояка по-прежнему оставался на месте. Тяжело дыша, поминая на чем свет стоит профессора Большакова, Максим дотащил девушку до места, где воздействие неизвестной аномалии было слабее, аккуратно уложил на траву и бросился спасать Остроушко. – Николай! Очнись! Хорошенько тряхнув замершего, Макс вновь выругался – теперь уже вслух. Знакомые по военной кафедре слова, кажется, вывели Остроушко из забытья, он дернулся, осмысленно взглянул на своего спасителя. – Делаем ноги! – рявкнул Макс, не забыв приправить команду отборной руганью. Боец окончательно пришел в себя и дал деру. Выйдя из зоны воздействия аномалии, группа устало повалилась на землю. – Что это было? – спросил Доцент, обхватив голову руками, словно проверяя – на месте ли та. – Без понятия, – честно признался вояка, опасливо поглядывая в сторону тракта. – Первый раз такое вижу. – Но вы же сказали… – начала Аглая. Остроушко ее перебил: – В Зоне всегда так. Хоть ты по ней всю жизнь ходи, а все равно найдется место чему-нибудь такому, что никогда до этого не видел. – А говорили, что Зона приняла дары, – упрекнул проводника Доцент. Остроушко злобно посмотрел на здоровяка, но ничего в ответ не сказал. – Ладно, рассиживаться некогда, – встал Максим. – Надо двигаться дальше. Пиликнул КПК. Огнев глянул на монитор – звонил по видеосвязи Большаков. – Слушаю? – Максим, еще раз приветствую тебя, – натянуто улыбнулся профессор. – Мне пилот сообщил, что вы отклонились на несколько километров от точки посадки? – Есть такое. – Вот ведь напасть! В последнее время Зона будто сошла с ума – ее словно лихорадит: аномалии, мутанты, все активизировались. Как назло! – Не переживайте, доберемся пешим ходом, – успокоил старика Максим, видя, что Большаков не на шутку растревожился. – Обстановка как у вас? – Рабочая, – хмыкнул парень, украдкой глянув на Остроушко. – Выдвигаемся к базе. – Отлично. Держите меня на связи, я… По монитору побежали полосы помех – связь отключилась. Динамик выдал злобное змеиное шипение.