Здесь, по крайней мере, не так тесно, хоть и настолько же темно. Меня ведут по длинному коридору, с обеих сторон простираются ряды из решёток. Большинство камер пустует, и остаётся только догадываться, почему же они до сих пор не швырнули меня в одну из них. Мы прошли где-то полкоридора, когда второй полицейский достал ключи и открыл камеру. Меня заводят внутрь и оставляют одного. Камера побольше, койки пошире, и вместо двухъярусной здесь две обычные — в остальном всё то же самое. Слава богу, посадили меня одного. И да, воняет здесь куда меньше. В общем, сплошь хорошие новости, если можно так их назвать. Я без сил падаю на койку и размышляю о текущем раскладе. Несмотря на весь скептицизм, охрана на корабле делала свою работу сравнительно хорошо, иначе бы мы все уже погибли. Причём от моих же рук. Нет, ещё раньше, от рук сектанта. А венерианская полиция внушает ещё больше доверия. Тогда можно особо не беспокоиться: скорей всего, мы не умрём. Во всяком случае, мне хотелось бы в это верить. Вот только я по-прежнему в дерьме, и надо как-то из него выбираться. Если они поймают Артура, будет ли этого достаточно, чтобы они мне поверили? Полиция всё равно не будет исключать наш сговор, в этом я уверен. Что же это получается? Я тут надолго? А когда выйду, могу забыть о научной карьере? А когда я вообще отсюда выйду? И что даст поимка Артура? Сомневаюсь, что их всего двое. Но сколько? Десять? Двадцать? Едва ли это очень большое сообщество, но и двадцати слаженно действующих человек достаточно, чтобы создать нам всем кучу проблем. К тому же, если Ртуть и правда выпустила Амальгаму в Интернет и подключила к оружию массового поражения, то кто же эти люди? Кто ещё может быть в секте? Высокопоставленные чиновники, военные, учёные? Люди, на которых мы полагаемся больше всего, могут оказаться врагами. Не все, конечно. Иначе бы мы гарантированно не долетели. От этих вопросов голова пухнет. Я сажусь на койке и смотрю в камеру напротив. У решётки стоит и улыбается мой старый знакомый. Так вот, зачем они тащили меня сюда! Хотят, чтобы мы поговорили? Они наверняка следят за нами. Думают, что получат ценную информацию? Что-нибудь про личность Артура или доказательства моей вины. Что ж, хорошо. Мне есть, о чём с ним пообщаться. Я встаю и подхожу к решётке, бросаю на него гневный взгляд. Ей-богу, убил бы, если б только руки дотягивались. — Ты всё знал, ублюдок. Я был частью вашего плана, и ты знал об этом. Специально зубы мне заговаривал. — Что конкретно ты — не знал, — говорит сектант. — Но когда ты ко мне пришёл, всё стало понятно. Это было восхитительно. Мы предполагали, что ты придёшь, но всерьёз на это не ставили. Рад тебя видеть. Эта наглая рожа не перестаёт улыбаться. — Артур сказал тебе, что собирается завербовать кого-нибудь доверчивого, да? — Артур? — сектант громко усмехается. — Он так тебе представился? — Они найдут его и кинут в эту самую камеру, а я выйду отсюда. Усёк? Сектант медленно мотает головой. — Не найдут. А что, если и правда не найдут? Что, если он вообще не на Венере? — Что ты хочешь сказать? — спрашиваю я. — Он на Земле? Или на Луне? — Я не знаю его местонахождение, — отвечает сектант. — Да и не сказал бы, если бы знал. Они следят за нами, Вадим. Сектант неопределённо кивает куда-то вверх. Да, я забыл, что он тоже не дурак. Из идиотов тут только я, батя и охрана нашего корабля. Ясно, разговор не сложится. И что теперь? Упасть на нары лапками кверху? Я должен отсюда выйти. Просто обязан! Там, снаружи, пролетает моя жизнь! А я вынужден сидеть тут и смотреть на довольную лыбу этого кретина. Я должен строить научную карьеру и новые отношения, а не смотреть на старую грязную решётку! Там, снаружи, где-то бегает человек, который представился мне Артуром, и планирует новые способы уничтожить человечество, а с ним наверняка ещё толпа таких же, как он. Там, снаружи, мои друзья. Мой отец — какие бы идиотские решения он ни принимал, он всё ещё мой отец. И какие бы сложные отношения у нас ни были, он всё ещё важен для меня. Впереди целая жизнь, и мы могли бы всё исправить, развернуть на сто восемьдесят градусов этот вагончик, что катится в пропасть. Там, снаружи, Алиса, которую я люблю. Даже не уверен, хочу ли я, чтобы она приходила и видела меня здесь, в этом дерьме. Я снова падаю на койку. Отчаяние, одно лишь отчаяние. Ну что я могу сделать? Только ждать. Ждать и надеяться. Вдали слышно, как открывается дверь. Приближающийся стук ботинок. К моей камере подходят двое полицейских. — Крылов, к тебе посетители. Да, Марина умудрилась воспроизвести в виртуальности свой облик один в один, только волосы другого цвета. Но так даже симпатичней. Ещё в этих джинсах и футболке, которые подчёркивают её фигуру, несмотря на то, что футболка — оверсайз… Так, не о том думаю. И не о той. Мы сидим в небольшой комнатке с двумя диванами: на одном я, на другом — Серёга, Кристина, Марс, Женёк и Марина. Диваны на удивление мягкие и удобные, а комната — светлая и уютная. Честно говоря, я предпочёл бы отмотать свой срок здесь, пусть эта комната и потеснее камеры. — Рад тебя видеть, Женёк, — говорю я. — Выглядишь ужасно. Может, тут найдётся психотерапевт для тебя? — Нет, — буркает он в ответ. — Справлюсь. Я бы поспорил с ним, но не уверен, что копаться в его голове — вообще хорошая идея. Выглядит он как сумасшедший на грани истерики. — Рассказывай уже, — вмешивается Кристина. — Во всех подробностях. И я рассказываю. Не то, чтобы в этой истории было много подробностей, так что много времени от нашего ограниченного свидания это не забирает. — И чё, как, надежды нет? — спрашивает Серёга. — Только если вы мне поможете, — отвечаю я. — Каким же образом? — спрашивает Кристина. Я оглядываю потолок. Интересно, за нами следят? Или здесь всё-таки приватность ценят? Вдруг я тут сексом со своей девушкой буду заниматься, в конце концов? И кстати, почему они без Алисы? — Сможете найти Артура? — спрашиваю я. — Как? — в диалог вклинивается Марс. — Подбегать к каждому и спрашивать: «А вы случайно не сектант?» — так, что ли? — Да, говно план, — соглашаюсь я. Некоторое время молчу, не решаясь сказать то, что не стоило бы слышать полиции. Но, пожалуй, стоит рискнуть. — Может, тогда украдёте у полиции мой телефон? — спрашиваю я. — Я мог бы попробовать с ним связаться. — Ты с ума сошёл? — выкрикивает Кристина. — Хочешь, чтобы мы твоими соседями оказались? — Хоть стало бы не так скучно, — я усмехаюсь. — Шучу, ребят. Блин, как же я рад видеть вас вживую. — Можно устроить пожар, — говорит Марина. — Тебя эвакуируют, и ты сбежишь. — А вот это плохой план, — отвечаю я. — Тогда мы все будем приписаны к этому делу и надолго сядем за попытку уничтожения базы. Подозреваю, что навсегда. — Да, об этом я не подумала, — говорит Марина. Вот так. Мы не в кино и не в любимой книжке Кристины, где можно просто так взять и сбежать из тюрьмы. Решений нет. А вот моя любимая книжка называется «Касание пустоты». Она примерно из тех же времён. Люди там свободно телепортировались, мгновенно проходили сквозь стены. Удобная была бы фишка. Сбежал бы из тюрьмы, заглянул бы по-быстрому ко всем, кто находится на Венере и вычислил бы Артура. Увы, мы в реальности, а она устроена куда проще и скучнее, чем в книжках. — А где Алиса? — спрашиваю я. Мои друзья переглядываются. — Ну-у… — сначала протягивает Кристина, а потом тараторит: — Мы её не звали. — Отлично, — вздыхаю я. — В общем, помочь мне вы не можете. Я тоже не могу себе помочь. Нам остаётся только одно: позитивное мышление. — Да, братан, позитив из ушей просто прёт, — мрачно говорит Серёга. Кто-то стучит в дверь (надо же, ценят всё-таки приватность) и тут же открывает её, не дожидаясь ответа. — Крылов, время вышло, — говорит полицейский и тянет ко мне наручники. Я послушно встаю и протягиваю руки. Холодный металл сжимается на моих запястьях. — Вадим, мы что-нибудь придумаем! — кричит Марина вслед, когда меня уводят.