Я аккуратно оборачиваюсь на голос: следом за мной движется парень лет, может, двадцати. Симпатичный, и даже не выглядит таким уставшим, как многие. У него в руках ничего нет. Всё-таки большинство людей при эвакуации никаких вещей с собой взять не успело. — Да, буду очень благодарна. Я выпускаю мольберт из подмышки и толкаю назад. — Поймал! — сообщает он. — Спасибо, — тоненьким голосом благодарю я. — Меня Саша зовут. — Понятно, — отвечаю я. Ты помочь-то помогай, а романтические позывы при себе оставь! — Вот и поговорили, — мрачно бубнит Саша. А может, и стоило бы с ним познакомиться? Пацан-то ничего, и галантный впридачу. Вадим всё равно предпочёл Алису. Нечего на нём циклиться! Но сейчас мне немного не до этого. А вот и причал. Большое помещение, в котором размещаются три челнока. Они большие и вместительные, это я помню, мы же на них и прилетели. А ещё помню, что доставляли людей на корабли тогда за несколько подходов. Сейчас, видимо, будет так же. Я даже не представляю, сколько на этом корабле людей, но явно больше, чем триста: здесь есть и другие отсеки. Около каждого из челноков висят в воздухе по два охранника. — Граждане земляне! — говорит один из них в громкоговоритель. — Обратите внимание, что у ваших флеш-ключей есть номера. Они соответствуют номеру ваших посадочных мест в челноках. Челноки соответствуют слева направо первой, второй и третьей сотне. Проследуйте к своему челноку и предъявите флеш-ключ. Внутри найдите своё посадочное место и вставьте флеш-ключ в панель управления. Далее следуйте голосовым инструкциям. Напоминаем, что челноки управляются Афродитой, не пугайтесь отсутствию экипажа. Всё это, конечно, не ново. При взлёте было примерно так же, только передвигаться было удобней. Я спешно забираю у Саши мольберт, благодарю его и отправляюсь к своему челноку, молясь, чтобы нам надо было на разные. Может, я и пообщалась бы с ним, но при других обстоятельствах, и уж точно не после того, как уже его отшила. Посадка происходит достаточно быстро — они мельком смотрят на ключи и помогают забраться внутрь. А там челнок почти не отличим от самолёта. Я нахожу своё место, пристёгиваюсь и вставляю флеш-ключ в разъём в подлокотнике. «Уважаемые пассажиры, — говорит всё тот же голос. — Меня зовут Афродита, я буду вашим пилотом. Оставьте свой ключ в панели кресла. Заберите его по окончанию полёта. Займите место с номером вашего ключа и пристегните ремни. Пожалуйста, не покидайте ваших мест до приземления на Венеру и полной остановки челнока. В случае, если вам станет плохо от перегрузок, воспользуйтесь контейнером в спинке кресла, расположенного перед вами». Я бросаю взгляд в иллюминатор. Люди всё ещё суетятся и распределяются по челнокам. Интересно, как там Вадим и Андрей? Сейчас они где-то там, тоже на орбите Венеры, садятся в свои челноки. Только Вадиму поудобней, конечно, у него-то ноги прочно стоят на земле. А вот за Андрея особенно страшно, он же совсем один, и ещё совсем маленький. Скоро я с ними встречусь по-настоящему. С парнем, о котором я мечтаю и ребёнком, которому нужны родители. Так, о чём это я сейчас думаю? Семьи у нас не получится. Мы сами ещё слишком молоды. Да и у Вадима есть Алиса. А Андрею наверняка найдут приёмную семью, которая действительно будет готова принять его как родного сына. Я не знаю, что меня там ждёт. Наверное, никто до конца не знает. Но что бы это ни было, я приму это. Новая жизнь, я лечу к тебе. #010 // Венера // Константин Большинство людей, наверное, немного не так всё это себе представляет. В плохо освещённом коридоре вдоль серых стен тянутся трубы и провода, под ногами громыхает металлический пол. Никакого тебе футуристичного дизайна, только практичный и прагматичный минимализм. Нет, дизайн, конечно, наверняка здесь имеется, но явно не в этом коридоре. Всё-таки это место изначально рассчитано на долговременное пребывание людей, несравнимое с тем, сколько времени космонавты проводят на Луне или орбите Земли. А теперь оно и вовсе переоборудовано для полноценной жизни. Мы все так или иначе здесь умрём, а значит о нашем комфорте должны были позаботиться хотя бы минимально. Мы с Лизой идём по длинному коридору от самого посадочного отсека. Вокруг толпа новоиспечённых венерианцев, у многих подкашиваются ноги, кто-то и вовсе остался на посадочной площадке под наблюдением врачей — это бедолаги с других кораблей. Весь полёт они провели в невесомости, и на их состоянии это сказалось не лучшим образом. Хотя некоторые неплохо держатся! Правду говорят: двух одинаковых людей нет. Мы идём всего пару минут, но коридор кажется бесконечным. Скоро я увижу холл базы, а затем и жилые отсеки, и мне казалось, что я должен испытывать какое-то волнение, предвкушение. Но все мои мысли о другом. Интересно, Вадима уже конвоировали в местный изолятор, или они ещё где-то позади? Я даже не видел его на причале, и понятие не имею, на каком челноке и в какой момент времени он вылетает. Возможно, он вообще ещё на корабле. Впрочем, пока думать об этом бессмысленно. — Сила тяжести увеличилась, — говорю я. — Здесь почти земная. На Афродите была чуть ниже. Прям как на Землю вернулся. — А меня будто придавливает, — вымученно отвечает Лиза. — Неприятное чувство. Ноги с трудом держат. — Привыкнешь, — говорю я и приобнимаю Лизу за талию, дабы удержать её, если она вдруг начнёт падать. Позади раздаётся неприятный звук: кого-то вырвало. — Кость, если меня тоже начнёт рвать, не смотри на это, пожалуйста, — говорит Лиза. — Не начнёт. Этот был в невесомости, а ты — нет. Всё будет хорошо, не беспокойся. — Хотелось бы верить. Но пока что-то не получается. — Скоро придёшь в себя. Поверь, уже через пару часов ты и не вспомнишь о том, какая сила тяжести была на корабле. А вот и холл. Огромное круглое помещение размером с пару футбольных полей оформолено более внушительно. Голубые стены своим цветом напоминают земное небо (сделано это наверняка специально), прямо в центре помещения разбился зелёный парк перед зданием, напоминающим какой-то дом культуры. Люди прилетали сюда надолго и находились на невообразимом расстоянии от Земли, подолгу пребывая вообще по другую сторону Солнца! И для них сделали всё, чтобы они чувствовали себя настолько комфортно, насколько это возможно. Людей здесь много. Кто-то неспешно прогуливается, а кто-то явно работает. Мимо нас проходят два робота-грузчика с большим ящиком внутри. Они почти похожи на людей, разве что руки и ноги у них более массивные и способные крутиться и выгибаться в любую сторону, а голов нет вообще. Кстати, роботов здесь, в отличие от той же Москвы, крайне мало. С таким резким приростом населения, подозреваю, будет запрос и на увеличение количества роботов, и на расширение линеек. И я вполне мог бы заняться этим вопросом. Не пропаду здесь, в общем. Я поднимаю голову: над нами пузатый потолок, сквозь который желтеет венерианское небо. И это не стекло, снаружи-то база выглядит полностью непрозрачной. К тому же, там, наверху, должен быть гелий, эта база же — гигантский аэростат по сути своей. Так что вывод напрашивается сам собой: экран. Восхитительно и монументально. В этот иллюминатор смотреть будет куда интересней. Окно в реальный мир со временем переходит в голубые стены, но не везде: с одной стороны оно доходит до самого пола, образуя панорамное окно длиной метров в десять. — Ваш флеш-ключ, — полицейский протягивает руку. Когда мы приземлились… привенерились, нас проинструктировала местная полиция: у входа в холл встать в очередь к стойке с полицейскими и обновить данные ключа. И да, здесь работает уже профессиональная полиция, а не абы кто. Я отдаю флеш-ключ, его вставляют в компьютер и через несколько секунд отдают мне. — Ваш адрес: третий этаж, южный проспект, дом четыре, квартира семьдесят два, — говорит полицейский. — Добро пожаловать на Венеру. Прямо дом и квартира! Кажется, с комфортом здесь действительно заморочились. Может, даже чрезмерно. — Спасибо, — отвечаю я и направляюсь к панорамному окну. Лиза за мной еле поспевает, а я чуть ли не бегу, будто десятилетний пацан. Но это же настоящая Венера! Такой восторг! Как же тут не бежать? Мне кажется, я на миг и правда стал ребёнком. Облака. Мы с Лизой стоим у окна и смотрим на бескрайние облака под ногами. Желтовато-белая простыня неба, уходящая в жёлтую даль. Совсем недалеко от нас из белой пелены торчит такая же круглая станция — кажется, китайская. Она большая, но поменьше нашей, что теперь создаёт им проблемы: их население и так было самым большим, так они и к концу света были готовы больше, и выжило у них больше всего людей. Китайцы, конечно, расширили свою базу, как и все, да ещё и разработали проект второй, но пока им всё равно будет несладко. Российская база уже дала согласие принять пару тысяч китайцев, а пара тысяч сейчас — это очень много. Да, роботы здесь определённо пригодятся. И не только они. Всё это огромное население надо будет много чем обеспечить. С этого угла база выглядит впечатляюще. Непрозрачный снаружи купол плавно превращается в иглу, или гвоздь, пронзающий облака и уходящий за пределы видимости. Там, внизу, за окнами, очень туманно. Всюду торчат модули, которые со временем пристыковывали к базе. Интересно, а камера Вадима будет в самом низу? Или повыше? — Я посвятил космосу жизнь, — шепчу я. — Даже работал над некоторой техникой венерианской программы. И вот, я на другой планете. Мы на Венере, и я не могу разделить этот момент с сыном. Впервые за много лет я не могу сдержаться и роняю слезу, скупую и одинокую. И больше не стыжусь этого: ощущение, что от меня больше не требуется быть невозмутимой каменной статуей. Да и не был я никогда невозмутимым, если честно. А чем слёзы хуже гнева? Одинокая слеза стекает по щеке, а Лиза меня нежно обнимает. Я кладу руку на её талию. — Я выясню правду любой ценой, Лиза, — мой голос дрожит. — И если Вадим окажется невиновен, я спасу его. — Конечно, Кость. — А этого Артура я на лоскуты порву, пусть он мне только попадётся. — Он получит по заслугам, — соглашается Лиза. И вдруг я отодвигаюсь от неё. Мне тошно от мысли, что я превратил её в жилетку для поплакать. Всё наоборот должно быть! Это я должен быть её поддержкой, а не наоборот. Надо взять уже себя в руки и дать сдачи этой чёртовой депрессии. — Прости, — говорю я. — Я слишком много на тебя взваливаю, хотя у тебя и своих сложностей полно. — Ничего… — Лиза бросает взгляд в окно. — Я никогда не грезила космосом. Всё, о чём я мечтала — счастливая жизнь на Земле. Честно, меня давит это всё. Жёлтое небо, консервная банка в облаках… Я хочу немного побыть в виртуальной реальности. Ничего? Справишься?