Лица Освальда непрерывно менялись: уши, глаза, надбровные дуги то увеличивались, то уменьшались. В нём то узнавался Тусовщик, то Освальд, то кто-то другой. Ястреб улетел: огонь со стеллажей и столов перебирался выше. — Если я выживу, Освальд, то просто отправлюсь пить в бар, как ни в чём не бывало. А ты сгоришь дотла, тебя даже не распознают. Ничто не останется после тебя. А когда ты умрёшь, тебя и «там» будут ждать мои «Ястребы». И тогда они действительно заберут твои глаза. Выклюют чёрными клювами алмазы. И сделают с тобой то, после чего даже ад покажется райским местечком. Освальд орал, сипел, волосы его догорали, на лице выступили огромные пузыри, не горел только балахон. Зато Анчар чувствовал себя всё лучше. Пули из груди медленно выталкивались наружу, тело регенерировало, лёгкие дышали свободнее. Он словно сбрасывал с плеч недуг, который мешал дышать полной грудью долгие годы. Здесь, среди огня, он чувствовал себя комфортно. И дикий огонь уже не казался чем-то чересчур опасным. Анчар подумал о виски со льдом и лимоном, с щепоткой рунического пороха, и всё это, разумеется, сдобрено хорошим фаерболом. Подумал о том, что он, возможно, не так уж и стар в свои тридцать пять. Подумал, что жизнь его полна не только разочарований. Подумал, что надо бы выкинуть из дома чёртов метроном и спать ночами, не отсчитывая бессмысленные секунды. Пусть теперь каждая секунда и бодрствования, и сна будет наполняться смыслом. Освальд в очередной раз молил о пощаде, когда Анчар нажал на спуск. Nota bene С вами был Цокольный этаж, на котором есть книги. Ищущий да обрящет! Понравилась книга? Наградите автора лайком и донатом: Анчар Крой. Огнеходец