— Ну, помыться тебе не помешает, ага. — Тим, можно у тебя пожить? — Ванная помнишь где? — Мне больше, походу, некуда идти. — Чистое полотенце в шкафу. — Родители без восторга. — Напор воды хороший, горячая есть, — продолжал Тимур. — Так что скажешь? Мой приятель не выдержал: — Смой с себя эту вонь, Явара! Я принял ванную. Вы даже не можете себе представить, какое это наслаждение — просто помыться, стоя на чистой металлической поверхности и зная, что ты один в этом крохотном помещении. Это как со зрением. Или наличием рук. Ты относишься к чему-то, как к само собой разумеющемуся, не ценя и даже не задумываясь о наличии явления и о его достоинствах. А потом оно исчезает, и ты понимаешь, какая это суровая и жестокая штука — жизнь. С братом было то же самое. Тимур постарался меня отвлечь. Постарался, как следует. Потому что, когда через полчаса я выбрался из ванной и выключил воду, за дверью были слышны голоса. Тимур умудрился оперативно собрать всех, кто был под боком, чтобы отметить мое возвращение. Мы выпили. Потом выпили еще. Потом я, захмелев и уже мало что соображая, потянул всех в бар. Позже мне рассказывали, что я повеселился на славу. Домогался официантку, подрался с каким-то уркаганом с золотым зубом и напоследок даже украл из бара пивную кружку в качестве трофея. Назавтра я проснулся на матраце, постеленном на полу. Часы с немым укором указывали стрелками на 12 — был полдень. Голова гудела. Тимура дома не было. Я выпил кружку воды и снова плюхнулся на матрац. Когда мы виделись с Сергеем в последний раз? Он приходил нечасто — у него ведь были дела. Личная жизнь, новая работа. Но он приходил. В отличие от многих других. Помещение для кратковременных свиданий в СИЗО было новеньким. Соседи по камере рассказывали, что мне повезло — «свиданку» открыли за месяц до моего появления в изоляторе. Старая не годилась никуда: это были кирпичные клетки, а с посетителями нужно было общаться через узкое окошко, в которое могла пролезть разве что голова. Сейчас в СИЗО было около 20 кабинок из прозрачного пластика. С посетителями можно было общаться лишь по телефону — трубки висели по обе стороны пластиковой перегородки. Личный физический контакт с посетителями исключался, и поэтому за спинами не ощущалась поступь конвоиров в форме. За помещением для свиданий с помощью видеокамер, которые выводили картинки в комнату с мониторами, наблюдал лишь один человек. Пару месяцев назад Сергей приходил радостный. Я давно не видел его таким. — Мы с Женей квартиру присмотрели, — радостно поведал он. — В новом доме. Однокомнатная, но широкая, большая, хоть в футбол играй. Тебе понравится. Выйдешь отсюда — приходи в гости. — Это вряд ли, брат. Твоя Женя меня терпеть не может. — Это правда, — согласился Сергей. — А я терпеть не могу ее сестру. Тупая стерва. Что с того? Каждый чем-то жертвует. Я засмеялся. А Сергей внезапно стал серьезным. — Только это. Сразу хочу предупредить. Ни корешей, ни бухла, понял? У нас с Женей все серьезно. Через полчаса мне надоело валяться на матраце, и я решил вставать. На кухне отрыл то, что вызвало в теле тихий восторг. Кофе. Я включил чайник, сделал себе крепкий и сладкий напиток. Закурил у окна. После того визита Сергея не было пару недель. Затем он появился лишь минут на пять. Показал, прижав к пластиковой поверхности текстом от себя, записку от Тимура. Сказал, что отец приболел с сердцем и собирается ложиться кардиологию на обследование. Сергей спросил, нужно ли мне что-нибудь принести. И все на этом. Потом я вспоминал, что брат выглядел бледным и почему-то старался не смотреть мне в глаза. Я списал это на неприятности у родителей. Сергей всегда принимал их близко к сердцу. Недели две назад я видел брата в последний раз. Он выглядел возбужденным. — Я Женьке кольцо купил. — А мне наушники обещал. — Нет, ты не понял. Кольцо. Я ей хочу… ну, ты понимаешь? Я не верил своим ушам. Мой младший брат. — Шутишь. — Неа, — Сергей хотел казаться серьезным, но мальчишеская улыбка делала его глупым и сопливым. — Мы уже живем вместе, почему нет. Она согласится, я знаю. — Круто. — Ага. — И когда собираешься? По лицу Сергея проползла какая-то пелена, смысл которой я тогда не уловил. А должен был. Я знал этого человека всю свою жизнь. Лучше, чем всех остальных людей на планете, вместе взятых. — Мне скоро отъехать надо… По делам. Вернусь вот, и тогда, наверное. Надеюсь, ты как раз выйдешь. Я не хочу устраивать свадьбу, на которой не будет моего брата. — Тогда дождись меня, — сказал я. Записка от Тимура уже делала свое дело, и я знал, что мое обвинение разваливается. — Надолго я тут не задержусь. Вот увидишь. — Договорились, — серьезно кивнул Сергей. — Обещаю. А ты обещай мне, что больше никогда здесь не окажешься. — Слышал, что зарекаться нельзя? — Плевать. Пообещай. — Что на тебя нашло? Сергей внезапно разозлился. — Лех, я не хочу видеть, как мой брат превращается в урку. Помнишь соседа со второго подъезда? С туберкулезом, весь серый, с гнилыми зубами. Без фени двух слов связать не может. А если получается что-то связать, то ты слышишь только о зоне. Мне не нужен брат, который станет таким. Обещай. Я вздохнул. Резон в его словах был. — Обещаю. — Хорошо. Сергей успокоился так же быстро, как и распылился. И тут я наконец сообразил, что с ним что-то не так. — Эй, — я с прищуром уставился на Сергея. — Что с тобой? — Ты о чем? — Ты знаешь. Что у тебя не так? Какие-то проблемы? Сергей хотел возразить, но понял, что этот номер не пройдет. — Есть кое-что. Я бы хотел с тобой… посоветоваться, наверное. Ты в таких делах больше смыслишь. — В каких? — Потом. Потом поговорим. Пока это неважно. Это было две недели назад. Через неделю он сел на поезд. И больше его никто не видел. Внезапно я все понял. У Сергея были неприятности. Неприятности из тех, в которых я «больше смыслю». Это было самое поганое. Сергей куда-то влип. Полмесяца назад он куда-то влип. В результате чего он испарился. Теперь я осознал, что вчера, рассказывая Тимуру о случившемся, попал в точку. Если бы я был рядом, Сергей бы не исчез. Я стиснул кулаки. Я должен был разобраться во всем. Понять, что случилось. А еще — найти брата. Где-то на задворках всплыла робкая мысль, что искать, может быть, уже некого. Но я загнал ее в самый дальний угол и приказал не показывать носа. Пока есть маленький шанс, надо верить. Всю жизнь я внушал это Сергею. Теперь пора поверить и самому. Говорят, между братьями существует незримая связь. Я закрыл глаза и попытался почувствовать ее. — Серега, что случилось? — пробормотал я. Виски стучали с похмелья, а горло першило после лавины выкуренных ночью сигарет. Больше не было ничего. 4